Вера в ближнего - Артем Каменистый

Клоун, прекратив кашлять, уставился на захлопнувшуюся за новобранцем дверь и задумчиво протянул:

– Не знаю, как это у тебя, Март, удаётся, но ты прям магнит для полных психов. Я даже не знал, что такие бывают. Он ведь полностью ненормальный. Он выглядит как ненормальный, он говорит, как ненормальный, он действует, как ненормальный. Да ты на глаза его посмотри? Это не глаза, это адские котлы, залитые наркотой. Он полностью не в себе, да ещё и туповатый. Меня такое сочетание напрягает.

– Согласен, весьма достойный экземпляр попался, – довольным тоном заявил Март. – За это надо выпить. Давай Клоун, чокнемся.

Тот, поднимая свой бокал, озвучил очевидную мысль:

– Похоже, нас снова ждёт интересный рывок. Будет на что посмотреть…

Подготовка к рывку выглядела, мягко говоря, странно. Так к серьёзным мероприятиям не готовятся.

Всё происходило полностью неправильно.

Лидер вообще не выбирался из "пивного офиса", где всеми силами доказывал, что офис именно пивной, а не какой-нибудь другой. Он даже ночью из него нос не показывал. А чтобы рабочий процесс и в тёмную пору суток не прерывался, оставлял при себе ту самую официантку. Днём она сменяла пустые кружки на полные и приглашала на собеседование соискателей, претендовавших на должность психованного подрывника. Но после появления Ореха работы поубавилось, потому как вторая задача себя исчерпала. Ну а чем пышная девушка занималась после заката, лучше не объяснять.

Мрачный Дворник, у которого с Мартом были свои, непонятные для посторонних взаимоотношения, часами пропадал непонятно где. Судя по отдельным обмолвкам, он занимался вооружением и транспортом отряда.

Клоун глушил то пиво, то виски, то валялся у себя в номере. То есть, вообще ничем полезным себя не утруждал первое время, пока Март не отправил его проверять машины, облюбованные квазом.

Толстый, как ушёл за Кнопкой, так и не возвращался. О том, что он жив, можно догадаться только по активности иконке в отрядном меню. И, похоже, это никого не напрягало. Март ничуть не сомневался, что вопрос с пристом решён, он ни капли обеспокоенности по этому поводу не выказывал. Может, конечно, держал руку на пульсе при помощи приватных чатов, но Читер в этом сильно сомневался.

Орех занимался тем, что сначала находил свободные уши, а затем заливал их потоком слов. Рот у него не закрывался. Он мог часами напролёт рассказывать истории о своих похождениях. Но, в принципе, услышав одну, остальные выслушивать уже нет смысла. Почти все они посвящались однообразной теме: как Орех в компании с какими-то сомнительными приятелями потреблял не менее сомнительный алкоголь, или вещества покрепче. Он прямо-таки гордился, повествуя о том, что, найдя нечто совсем уж ядовитое, не побоялся залить себе это себе в рот или в вену, затянуть в ноздри, выкурить, втереть в кожу, или даже ввести ректально.

На втором месте по популярности у Ореха числились интимные воспоминания. То есть, барышень он любил чуть меньше, чем психоактивные вещества, но тоже сильно. Весь женский пол сапёр делил на две категории: "прикинь, эта тёлка выпрыгнула из трусов, как только меня увидела" и "она была жадной и страшной сукой, которая никому не давала". Причем романтические россказни у него гармонично переплетались с наркоманскими.

В промежутке между историями из своей простецкой жизни, Орех регулярно предлагал собеседникам закинуться его излюбленными веществами. Или попробовать что-нибудь оригинальное, что сам он до сих пор не пробовал. На свой страх и риск. Мол, в Радуге собралось много талантов на почве химии, глядишь, и изобрели что-то по-настоящему убойное. Грех не испытать на себе, вдруг это нечто запредельно прекрасное, новое слово в изменении сознания. При этом через слово сетовал на безденежье и даже долги, которыми опутан по рукам и ногам, всячески намекая, что банкет должен оплатить кто угодно, но только не он.

Ну а Читер занимался тем, что выслушивал рассказы Ореха, принимал награбленные и честно приобретённые трофеи по графику и охреневал от всего происходящего.

— А почему грузовик и зенитка? Как-то это слишком просто… не впечатляет.

Клоун, не обернувшись на вопрос Читера, постучал гаечным ключом по одному из двух стволов зенитной пушки, после чего задал встречный вопрос:

– А ты хотел что-то другое?

— Не то, чтобы хотел… Я просто не понимаю, зачем так мелочиться. Ведь у нас осталась куча модов, которые можно продавать и продавать. Дорогой лут из неназываемого тоже есть. Тот же хрусталь, зачем Март его весь заграбастал? А добро, которое мы у Трубача выгребли? Да только его хватит, чтобы не трястись над каждой копейкой. Мы могли бы купить что-нибудь получше. Я тут узнавал, есть интересные предложения. Как минимум, два бронетранспортёра и одна боевая машина пехоты. Их прямо здесь продают, на авторынке у главного входа. И ещё намекали, что при хороших деньгах можно даже с танком что-нибудь придумать. И при таком выборе у нас всего лишь два грузовика, один из которых самый обычный и почти без защиты, а второй с полностью открытым кузовом. И один пикап, тоже обычный. Я немного разбираюсь в ценах. Это такая дешёвка, на которую жалко потратить самый чахлый модификатор. Она и половины от него не стоит.

– Насчёт дешёвки ты сильно загнул, — возразил Клоун. — Всё это что-то стоит. На дороге такие деньги не валяются, это тебе не дерьмо какое-нибудь. Да тут на одних снарядах для зенитки разориться можно. Но в целом я тебя понял. В этом ты и прав, и одновременно не прав. Очень спорный вопрос, и в некоторые вещи вдаваться надо, а не верить всему, что балаболы говорят.

– Ну так поясни.

– Вот тебе тут кто-то намекнул за пару бэтээров. Думаешь, ты самый пронырливый? Я тоже про них прекрасно знаю. И Дворник знает. И Март знает. Он ведь лидер, ему всё докладывают. Но мы на такое не покупаемся. Ведь это почти развод, барыги богатеньких дурачков ищут. Это вообще не броня, это дерьмо. Хорошую броню тебе здесь не предложат, таким добром не так торгуют. То, что тебе предложили, это или унылое старьё, кое-как модернизированное, или восстановленное дерьмо. Я бы поставил на второй вариант. Знаешь, что такое восстановление бронетехники?

– Ремонт рухляди? — предположил Читер.

– Даже не рухляди, всё гораздо хуже. Допустим, был у кого-то нормальный бронетранспортёр. Может не самый новый и крутой, но вполне себе рабочий. И вот поехал хозяин по каким-то своим делам, словил пару гранат в борт и загорелся жарким пламенем. В лужу при таких делах не всё плавится, так что, корпус остался, а может даже кое-что из начинки уцелело. Но сам по себе корпус ездить и воевать не умеет, надо, чтобы был полный фарш. А с запчастями для такой техники на Континенте всё плохо. Нарасхват детали идут, потому как многим надо, а прилетает их наоборот, немного. Кое-как из непонятно чего варганят новую начинку и заставляют это дерьмо ездить. А стрелять и мотоцикл научить можно, если руки не от задницы отросли. Но, сам понимаешь, по надёжности и всему прочему такой хлам будет сильно уступать нормальной технике. Даже сама броня, это уже не броня, а дерьмо, пострадавшее от высоких температур. Свойства уже не те, урон держит хуже.