Приз - Бренда Джойс

Как ни странно, Вирджиния не казалась мешком с костями в его объятиях. Она была мягкой, теплой и не хрупкой.

— Добрый день.

Девлин кивнул им обоим, отгоняя эти мысли.

Вирджиния убрала миниатюрную ручку с руки Харви; ее щеки пламенели, она выглядела виноватой.

Господи, они сговаривались против него, подумал Девлин. Девчонка привлекла Харви на свою сторону. Это была не догадка. Он чуял заговор в воздухе, как чуял приближающийся шторм вчера вечером.

— Доброе утро, Девлин. Надеюсь, вы не возражаете, что я дышу воздухом с нашей гостьей? — Харви весело улыбнулся ему.

— К счастью, мои приказы вас не касаются, — спокойно отозвался Девлин.

— Конечно, касаются. Я ведь судовой врач.

В голосе Харви слышался юмор.

Глаза Вирджинии расширились.

— Надеюсь, эти нелепые приказы больше не действуют!

Девлин посмотрел на нее. Она была такой маленькой, что он чувствовал себя мифологическим гигантом рядом с ней.

— Мои приказы действуют, мисс Хьюз. — Ему не нравился вид раны на ее виске. — Харви, я хочу, чтобы вы занялись этим немедленно.

— Пойду за моим саквояжем.

Харви отошел.

Они остались наедине. Девлин смотрел на Вирджинию, но она избегала его взгляда. Почему? Из-за чувства вины? Этим утром она была в его кровати, на грани мольбы о его поцелуях. Девлин был неглуп. Желание мерцало в ее фиалковых глазах.

— Чувствуете себя виноватой? — тихо сказал он, наслаждаясь грядущим спором.

Вирджиния вздрогнула.

— Что я сделала, чтобы чувствовать себя виноватой? Вина лежит только на вас, но, чтобы ощущать ее, надо иметь сердце.

— Признаю, — улыбаясь, сказал Девлин, — что я абсолютно бессердечен.

— Насколько мы сбились с курса? — спросила она, и это прозвучало скорее требованием, чем вопросом.

— Примерно на полтораста миль, — ответил он и увидел, как она побледнела. — Это огорчает вас?

Вирджиния кивнула.

— Куда мы плывем теперь? — мрачно осведомилась она.

Девлин восхищался ее умом, твердо решив не недооценивать его больше.

— Нет смысла возвращаться на юг в Портсмут. Кроме того… — его сердце напряглось, свидетельствуя о способности чувствовать, — я сильно сомневаюсь, что «Американа» прибудет туда.

Вирджиния испуганно вздрогнула:

— Вы не думаете…

— Сомневаюсь, что она пережила бурю. Мы сильно обогнали ее — «Американа» не могла этого сделать. Мак отличный моряк, но он плыл со скелетом экипажа.

Девлин не питался скрыть горе — он знал, что море забирает немало жизней. За годы он привык оплакивать потери и мириться с ними. Он также привык не ожидать долгожительства от тех, кто решил плавать с ним. Гораздо легче иметь дело со смертью, воспринимая ее как неизбежность.

— У вас каменное сердце! — воскликнула Вирджиния. — Ведь эти люди — этот корабль — лежат на дне моря из-за вас!

Рассерженный Девлин так сильно схватил ее за запястье, что она вскрикнула.

— Они лежат в водяной гробнице из-за бури, мисс Хьюз, а я не Посейдон[21]и не вызывал шторм прошлой ночью.

Вирджиния тряхнула головой:

— Нет! Если бы вы не напали на этот корабль и не изувечили его с целью похитить меня, они были бы живы!

Казалось, эта девушка способна пробуждать в нем ярость: как никто еще. Он отпустил ее запястье и был пристыжен тем, что оно покраснело.

— Если бы я не напал на этот корабль, не изувечил его и не похитил вас, вы бы сейчас лежали на дне океана вместе с ними.

Девлин собирался отойти. Ему пришло в голову, что если бы он переспал с ней, то научил бы ее уважению, которого ей не хватает. А также многому другому.

Но, вспомнив о том, что заметил ранее, Девлин снова повернулся к ней.

— Не плетите против меня заговоры с Харви, — предупредил он.

— Я… я не… — испуганно начала Вирджиния.

— Лгунья, — прошептал Девлин, склонившись к ней так близко, что их лица почти соприкоснулись. — Я могу разглядеть заговор, который формируется у меня под носом. Знаете, какова судьба мятежников, мисс Хьюз?

— Это не мятеж, — возразила она.

Девлин холодно улыбнулся.

— Коль скоро вы вовлекали Харви в ваши планы, это мятеж, дорогая моя. А мятежников мы вешаем, — добавил он, и это была не совсем ложь.

Он не повесил бы Харви, но потерял бы отличного корабельного врача, найти которого труднее, чем индийский рубин.

Вирджиния отпрянула от него к стенке.

— Я должна кое-что сказать вам, — с яростью произнесла она.

Девлину не понравился ее тон, и он повернулся, ожидая удара.

— Я презираю вас! — прошипела Вирджиния.

Как ни странно, Девлин отшатнулся — не внешне, а где-то глубоко внутри. Его губы скривились в невеселой усмешке.

— Это лучшее, что вы можете сделать?

Она посмотрела на него так, словно собиралась ударить.

— Не надо, — предупредил он.

Вирджиния сжала кулаки:

— Я жалею, что промахнулась! Я хорошо стреляю, и, если бы немного подождала, вы были бы мертвы.

— Но я, увы, не мертв, — усмехнулся Девлин. — Терпение по добродетель, мисс Хьюз. А у вас оно отсутствует напрочь.

Он отошел.

— Зачем вы делаете это, О'Нил? — крикнула она ему вслед. — Харви говорит, что вы богаты!

Он притворился, что не слышал.

— Ублюдок! — буркнула Вирджиния.

Джек Харви поднялся на три ступеньки шканцев. Хотя выражение его лица оставалось, как обычно, веселым, он был озадачен и обеспокоен тем, как Девлин обошелся со своей заложницей. Но Харви перестал пытаться понять своего капитана. Он служил под началом О'Нила достаточно долго, чтобы усвоить, что ему никогда не понять его.

Девлин стоял у руля и повернулся, услышав знакомый щук легких шагов врача.

— Как она? — спросил он.

— Вчера вечером на рану можно было наложить пару швов, но сейчас она хорошо заживает. У мисс Хьюз не было головных болей с тех пор, как она получила этот удар, по ее словам, во время бури прошлой ночью.

Девлин кивнул первому помощнику.

— Возьмите руль, — приказал он и двинулся вместе с Харви к левому борту палубы. — Вы странно на меня смотрите, — заметил он.