Банда возвращается - Андрей Воронин

– Не сомневаюсь, как не сомневаюсь и в том, что Щербаков умеет подбирать себе людей. Но политика – вещь похитрее уголовного «закона». Пусть даже вы лично совершенно лояльны по отношению к правительству, но кто-то из вашего окружения в ФСБ может организовать подобную утечку информации только потому, что симпатизирует Жириновскому или Лебедю. Не удивлюсь, если кто-нибудь уже пытался получить у вас информацию помимо вашего собственного начальства.

Бондарович промолчал, но снова внутренне зааплодировал проницательности немощного старика. Прокофий Климентьевич опять попал в яблочко… Ей богу, не случайно у него внучка – один из лучших стрелков в мире. Ведь первое, что произошло в Кремле, – это попытка его вербовки со стороны Поливоды, Секретаря Совета безопасности.

Прокофий Климентьевич спрятал хитроватую улыбку:

– Молчите… Прислушайтесь к совету старика: не судите поспешно на незнакомой территории. У Кожинова очень сложное положение, и он не имеет права вам доверять. Во всяком случае так сразу, даже не присмотревшись… У него самого есть одно самое ценное в этой ситуации качество: он безусловно будет до конца защищать интересы Президента, а значит, интересы стабильности положения страны.

– До конца, – проговорил Бондарович, – и любой ценой…

Он тут же пожалел об этом замечании, а разговор еще продолжался; еще пили чай и заедали какими-то тающими во рту шанежками Ольги Борисовны…

Александр все поглядывал на коллекцию оружия. Отыщется ли на свете хоть один из мужчин, который отнесется равнодушно к такой коллекции?

А Виктория, которая сидела наискосок, незаметно поглядывала на Александра.

Через полчаса, прощаясь в коридоре, Бондарович благодарил Викторию за уникальное знакомство:

– Вы были правы, когда говорили о том, что я увижу нечто «забавное». Удивительная коллекция оружия и еще более удивительный старик. Жаль, я не учился у него.

Девушка ответила с грустью:

– Ему тяжело сейчас что-либо предпринимать. Когда-то в Латвии ему прострелили легкое, сейчас оно понемногу отмирает… Ольга Борисовна просто самоотверженно нянчится с ним; если бы не она…

– Она не жена ему?.. – удивился Бондарович и осекся. – Извините, Виктория Васильевна, погорячился, это уж совсем не мое дело.

Виктория приняла его извинения:

– Соседка, – у нее рядышком квартира. Она года четыре как сдала ее и перебралась к дедушке, чтобы ухаживать за ним. К нему по сей день приезжают многие люди: посоветоваться, получить консультацию. Ему поддерживает жизнь сознание, что он все еще полезен.

– Спасибо, Виктория Васильевна, попробую успеть пару часов поспать. Длинный выдался день, и завтрашний будет, наверное, не легче.

– Если хотите, я постелю вам в гостевой… – как-то очень доверчиво, будто близкому другу или родственнику, предложила Виктория.

– Благодарю, но это уже будет служебным злоупотреблением. Кроме того, я обязан покормить Филю, бедняга уже почти сутки не ел.

– Пес?

– Кот.

– Филя?.. Лучше был бы Макар – мой однофамилец, – впервые с момента встречи пошутила Виктория.

Бондарович припомнил ей ответ:

– Шутка насчет фамилии, как вы догадываетесь, второй свежести.

* * *

Тимур Гениатулин и Светлана,

1 час 10 минут ночи,

24 марта 1996 года, квартира

Они сидели на кухне за столом, в центре которого на широком блюде красовалось запеченное в духовке румяное – необычайно аппетитное на вид – мясо. Ребрышки. Запах разливался по кухне – волшебный. У Светланы, которая действительно не собиралась в эту ночь спать (в смысле дрыхнуть и видеть сны), от предвкушения трапезы текли слюнки.

Тимур, весь дрожа от нетерпения, взял большую вилку для мяса и нож. Положил Светлане на тарелку большой кусок – она в жизни не видела на своей тарелке такого большого куска мяса.

Потом Тимур положил себе кусок – в два раза больше, чем ей.

Женщина не могла скрыть удивления: она не представляла, как можно съесть в один присест такой кусище – хоть и с ребрышками. Для этого надо быть не человеком, а по меньшей мере – тигром.

Но она подумала, что Тимуру виднее.

На всякий случай спросила:

– Ты уверен, что не хочешь вина? У меня есть хорошее «Токайское» – мускат.

Тимур покачал головой:

– Может, есть сок?

– Сока нет. Но мы можем приготовить напиток – у меня завалялся лимон.

– У тебя есть лимон?..

Тимур разрезал лимон на половинки. Одну половинку выжал себе на мясо, другую – Светлане на мясо. Выжимки бросил в раковину, а руку, мокрую от сока, небрежно и нетерпеливо вытер о штаны.

Светлана улыбнулась:

– Ты странный…

Но Тимур уже не слышал ее. Он вонзил зубы в мясо…

Женщина последовала его примеру. Едва распробовав блюдо, она поразилась – в жизни не ела ничего вкуснее… Вообще-то она всегда недолюбливала баранину. И напрасно. Светлана поняла теперь: ни она сама, ни ее знакомые и близкие люди просто не могли баранину как следует приготовить. Не было рядом такого мастера, как Тимур, – который мог бы научить…

Занятая этими мыслями, очарованная совершенно нежным волшебным вкусом мяса, Светлана не заметила, как расправилась со своей порцией.

Тимур посмотрел на нее одобрительно:

– Еще?

Неожиданно для самой себя она кивнула:

– Еще…

– Молодец!

Он взглянул на нее уже как на совсем своего испытанного человека. Он будто принял ее в свой круг… И положил ей на тарелку еще один – лакомый – кусочек:

– Что ты скажешь об этом блюде?

– Фантастика! – Светлана засмеялась и красиво – как это умела только она – вскинула брови. – Только мне показалось – слегка недопечено. Недодержано всего одну минутку.

Тимур удивленно покачал головой:

– А у тебя тонкий вкус!.. Правильно. Именно так я и хотел. Когда мясо слегка сыровато, оно наиболее полезно – все витамины в нем…

Наконец с трапезой было покончено. Светлана чувствовала, что объелась, и, наверное, теперь целую неделю не притронется к еде… Они выпили по стакану холодной кипяченой воды – здесь тон тоже задал Тимур. Он сказал, что так всегда делала его мать.

Через пару минут Светлана почувствовала себя легче. И тут заметила, что Тимур пристально смотрит на нее. Все его внимание было обращено к ней. Сейчас он просто поедал ее глазами и не скрывал этого. Наверное, был уверен, что ей это понравится. И, конечно же, был прав: какой женщине не понравится внимание мужчины – тем более такого, как он.