Зловещий рубеж - Сергей Иванович Зверев

ты не один, а нас целая рота,

и каждый готов умирать…

Глава 5

Чем шире становилась дорога, тем больше нервничал Алексей. Нельзя близко подходить к мосту, впереди огромное поле, где его танковая рота будет как на ладони. Хотя уже давно смеркалось, осеннее солнце на глазах тонуло за горизонтом, а небо затянуло черными облаками, они все еще не остановились на ночную стоянку. Лес стал совсем редким, кругом растянулись широкие колхозные поля, где раньше зажиточное село собирало урожаи. Теперь на черных полях громоздились лишь остатки брошенной техники – остовы грузовиков, а некоторые квадраты были густо опутаны комками железной проволоки – минные немецкие поля, чтобы перекрыть все подходы к населенному пункту. Алексей то и дело командовал:

– Короткая. – Он вглядывался в пометки, что нарисовала Тома из партизанского отряда. Немецкие саперы постарались превратить подход к мосту в непроходимую зону, густо уложив ряды из мин.

Он уже должен доложить генералу о результатах разведки, а сам до сих пор даже не нашел для своей группы безопасное место, чтобы отдохнуть несколько коротких часов. Они еле тащатся, выверяя каждый метр по карте минных полей, даже парнишки-партизаны затихли на танковой броне, а унылая песня штрафников утонула в машинном шуме. Черную колонну из бронетранспортера и нескольких танков с выключенными фарами практически не было видно, но в прохладной тишине по пересеченной местности рычание и лязг техники разносились далеко. Опасная близость к вражеским позициям.

Да, весь берег в результате успешного наступления теперь принадлежит советским войскам, но немец может в любой момент нанести контрудар. А командиру ударной группы сейчас важно не выдать переброску сил, сохранить личный состав, боеприпасы и технику для завтрашнего боя.

Вот дорога идет под уклон, в низину, сюда уже спускаться не стоит, чтобы не оказаться на виду противника, если вдруг фашисты вышлют группу захвата по обходному проселку.

– Короткая, Бабенко. – Соколов повторил команду остальным экипажам в ларингофон, откинул люк и высунулся из него до пояса.

В окулярах бинокля на краю поля мелькнул черный остов постройки. Соколов глянул назад – парни из партизанского отряда, усталые, сморенные долгой дорогой, с трудом держались на броне танков, но старались не показать военным свою усталость.

– Ребята! Там что такое в поле черное? – выкрикнул он, чтобы они услышали его сквозь гудение машин.

Тощий Минька приподнялся со своего места:

– Силос! Он – сгоревший, там немцы пожгли комсомольцев из деревни.

Лейтенант Соколов кивнул в знак благодарности, нырнул обратно.

– Командирам танков, держим влево триста метров! Ориентир – склад для хранения! По краю поля быстрым ходом к лесу.

После приказа командира роты, отданного по ТПУ, колонна развернулась и последовала общим маршем к обугленным руинам.

– Для ночевки, чтобы не рубить мерзлые деревья, можно будет остатки силоса разобрать, – предложил вслух Алексей.

Логунов приподнялся со своего места и прижал лицо к перископу:

– Да там одна часть строения целая, может, сохранилось что-нибудь из старого урожая. Картошка. Сварим на костре и съедим с консервами.

Но надеждам сибиряка не суждено было сбыться. Деревенские парни сразу объяснили, что весь старый картофель и порушенное зерно потаскали местные жители в первый год войны. После в здании и вовсе немцы провели карательную акцию. Когда поймали в деревне комсомольцев с пропагандой – листовками, то согнали всю деревню к помещению для хранения силоса, повесили пойманных на высокой балке, а потом подожгли здание.

Пока механики гасили двигатели и готовили машины для ночлега, бережно кутая их брезентом, настойчивый старшина Логунов облазил строение. И нашел-таки приятный сюрприз – тючок прелого сена. Танкист с удовольствием разложил на брезенте запашистые охапки, после того как Омаев и Бочкин соорудили из второго куска защитной ткани навес, раскинув его на ветках.

После долгого сидения в танке Алексей размял ноги и окинул лесной пятачок взглядом. Лейтенант Завьялов уже успел раздать всем задания: кто-то складывал обугленные обломки досок, оставшиеся от здания для хранения силоса, сооружая костер, несколько человек отправились по указанию Миньки на поиски лесного ручья, чтобы набрать воду. Остальные бойцы обустраивали из скаток и брезента место для ночлега. Парнишки из партизанского отряда робко жались к высокому деду Юрцу, большое количество серьезных, прокопченных в боях солдат их смущало. Один из подростков что-то горячо зашептал командиру партизанского отряда, когда Алексей подошел поближе.

– Мне нужно осуществить вылазку на местность, разведать топографию, чтобы спланировать тактику завтрашнего боя. Можете объяснить, а лучше нарисовать, как незаметно пробраться к мосту? Может быть, пригорок есть, чтобы с него хорошенько осмотреть окрестности? Тамара обозначила минные поля и овраги. Но мне нужна возвышенность, хоть небольшая, чтобы проверить ее схему.

Дед огладил усы:

– Конечно, нарисуем, товарищ красный командир.

– Алексеем меня зовут, – улыбнулся Соколов.

– Тока вот просьбица одна у меня имеется. – Дед снова ухватился за усы.

«Да он же смущен, застеснялся», – осенило лейтенанта. И он снова улыбнулся пожилому партизану.

– Говорите, не стесняйтесь. Чем смогу, помогу. Довольствием с вами поделимся. Немного осталось, но на ужин хватит.

– Так полба для похлебки вот она, – похлопал Юрец по холщовой сумке. – Мальчишки в танк хотят, товарищ командир. Алексей, можно внутри посмотрят, как устроен он? Они хлопцы смирные, трогать не будут. Уж больно охота ребятишкам красный танк поглядеть. Мы ведь столько лет в лесу просидели, кроме немцев окаянных никого и не видели. Для мальцов дыковинка – настоящий геройский танк.

В речи старика мешался белорусский акцент и местечковые слова, вроде и похожие на русский, но от этого звучащие еще забавнее. Соколов еле сдержал очередную улыбку, подозвал Николая:

– Ефрейтор Бочкин, слушайте мой приказ. Ознакомить партизанский отряд с устройством танка Красной армии, «Т-тридцать четыре». Проведение экскурсии разрешаю! Выполнять!

Парень приложил руку к голове с аккуратным чубом под пилоткой:

– Есть, – развернулся, как на построении на плацу, четко, резко и выдохнул замершим мальчишкам: – Следуйте за мной, товарищи партизаны.

Юрец принялся рисовать своей сучковатой палкой на черной земле проход к холму слева от берега у моста, а Алексей подсвечивал фонариком и задавал вопросы об ориентирах. Младший сержант Омаев стоял неподалеку и с замиранием сердца ждал, когда уже командир отправится с ним в разведку или пошлет его одного обследовать местность у моста. Если Бабенко не было равных в работе с техникой, танк он знал, как свои пять пальцев, а Логунову с Бочкиным можно было поручить задачу любой трудности, то Руслану, с его навыками бесшумного перемещения по незнакомой местности и стрельбе без промаха, можно было поручить