Костюм Адама для Евы - Дарья Донцова

– Согласен, – не стал спорить учитель, – но вероятность твоей встречи с обнаженным объектом очень мала. Поэтому усердно тренируй глаз. Пиджак, пальто, куртка, телогрейка, китель, футболка, рыцарские доспехи – ничто не должно тебе мешать. Если применить силу не в одно перо, как я сейчас, а в три-четыре, объект лишится сознания, рухнет, не страхуясь, и смерть наступит от удара затылком о пол, кончина будет выглядеть естественно. Никакой патологоанатом не обнаружит признаков насилия. Чистая уборка ненужного индивидуума. Виктор, то, что ты сейчас пытаешься освоить, является, образно говоря, простым арифметическим действием. А ведь в математике еще существует алгебра, не говоря уж о функциональном анализе, интегральных уравнениях, теории вероятностей и прочей премудрости. Как нам идти дальше, если ты тормозишь на первой ступени? Способов убрать человека без оружия, сделать так, что его уход из жизни покажется инфарктом, инсультом, обострением хронического заболевания, очень много. Бун-фу – начало, а не вершина этого искусства. Ты даже не подошел к подножию горы, топчешься на равнине. Можешь больше не появляться.

– Почему? – спросил Виктор.

– Нет таланта, – спокойно произнес Сергей. – Нет упорства, желания достичь цели. Ты никогда не станешь куном.

– Я постараюсь! – засуетился мужчина. – Со мной всегда так – долго запрягаю, зато быстро еду. Я мастер спорта, непременно освою вашу алгебру.

– Хорошо, – кивнул Сергей, – я подумаю. Ступай.

Виктор сделал шаг к двери, которая вела в коридор, и остановился.

– Сергей Петрович! Вы же знаете, что случится, если я не овладею знаниями?

Лукьянов сложил руки на груди.

– Я не заглядываю вперед, живу здесь и сейчас. Будущее никому не известно, оно меняется, как картинка в калейдоскопе, и зависит от многих причин, на которые нельзя воздействовать. Бесполезное занятие гадать, какой сложится орнамент, не следует планировать жизнь даже на завтра. Не разрешай гордыне захватить себя, ты ничтожное существо, пылинка в мироздании. Просто живи. Ты обычный человек, только кун имеет власть над будущим.

Виктор выскользнул из зала. Сергей сел в центре комнаты, странно вывернув руки и ноги, потом лег на спину и замер без движения.

Федор, еле живой от страха, очень осторожно отошел от двери, кое-как вылез через окно во двор и бросился бежать к метро. Только в подземке у кассы Барбосов сообразил, что снова забыл свой портфель в кабинете.

Вечером в центре была смена Спиридонова. Но Федя побоялся разговаривать с приятелем в клубе, поймал того на улице и спросил:

– Ты знаешь, что Сергей делает по утрам?

Дима вцепился в руку Барбосова и, шепнув: «Молчи!» – повел приятеля в парк, расположенный неподалеку.

Было начало апреля, на дорожках еще лежала грязь, весна в том году здорово задержалась с приходом. Часы показывали за полночь, никого на аллейке не было видно.

– Он тренировал убийцу, – дрожащим голосом сказал Федор, – учил его распознавать точку пун-фу.

– Бун-фу, – поправил Митя, – пересечение энергетических потоков организма. Интересная штука! С ее помощью можно реанимировать труп, но и легко отправить врага к праотцам.

– Так ты в курсе? – ахнул Федя.

– Чего? – прикинулся дурачком Спиридонов.

– Всего, – промямлил Барбосов. – Митька, во что ты меня втравил?

– Позвал в хорошее место, где платят за фигню отличное бабло, – меланхолично ответил Дмитрий. – Какого черта ты полез куда не следует? Кто рассказал тебе про бун-фу?

Трясясь от страха и весеннего холода, Федор поведал о забытом портфеле. Митя неожиданно успокоился:

– Тебя никто не видел, иначе б уже…

Спиридонов замолчал.

– Что «уже»? – обомлел Барбосов. – Меня бы убили? Митька, чем занимается Лукьянов? Мы с тобой друзья с института, немедленно рассказывай! Помнишь, сколько раз я тебя, дурака, выручал? Ты у нас спортсмен, вечно по соревнованиям катался, честь вуза отстаивал, сессии по особому графику сдавал, чудо, что вообще диплом получил. Кабы не я, ходить бы тебе на лекции лет десять. Кто тебе рефераты писал? Чьи конспекты ты, наш чемпион, за свои выдавал? Митя! Ты заодно с Сергеем? Я только сейчас вспомнил про твои победы на татами… Дима, не трогай меня, подумай про Машку и детей! Мы же друзья!

– Ох и дурак ты, Федька, – пробормотал Спиридонов. – Какого хрена нос свой любопытный всегда везде суешь? Есть дела, где дружба в расчет не принимается. Лукьянов гений! Где он всему научился, я не знаю, но мне до него – как тебе до солнца. Я смог освоить лишь малую долю из лук-до, а Сергей великий мастер. То, чем он владеет, описать нельзя. Вот, смотри…

Дмитрий расстегнул куртку, вытащил из брюк рубашку и обнажил живот.

– Видишь след? Сергей только посмотрел сюда, и получилась отметина.

– Врешь! – не выдержал Федор. – Это невозможно.

– Вот поэтому непосвященному и бесполезно объяснять, чем занимается Лукьянов, – вздохнул Спиридонов и быстро дернул рукой.

Барбосова скрутило пополам от боли, воздух из легких исчез, из глаз потекли слезы, колени сами собой подломились, и Федя сел прямо в грязь. На секунду ему показалось, что мир померк, потом снова появился тусклый свет луны, а в ушах возник голос приятеля:

– Не волнуйся, это всего лишь точка боли. У тебя там теперь останется характерная отметина, нечто вроде небольшой ямки с опаленными краями. Она исчезнет через две недели.

– Зачем ты меня ударил? – с большим трудом произнес Федор. – Мерзавец!

– Люди дерутся за квартиры, делают роскошный ремонт, набивают комнаты хрусталем, мебелью, вешают картины и хотят жить красиво, но совершенно не желают заботиться о собственном теле, а оно – дом души, – спокойно продолжал Дмитрий. – В тридцать лет большинство людей превращаются в ожирелые туши, неспособные нормально двигаться. Даже ты, профессиональный доктор, не владеешь полной информацией о своем организме! Я сейчас включил точку фан-ко, которой активно пользовались древние воины перед битвой.

– Когда хотели проиграть? – попытался съязвить Федор.

– Наоборот, – серьезно возразил Спиридонов. – Воздействие на фан-ко вызывает короткий приступ боли, а затем наступает эффект анальгезии. Боец не ощущает дискомфорта в бою, даже сильно раненный. Китайские доктора в прошлые века пробуждали фан-ко перед операциями. Думаю, майя и инки тоже знали об этой точке, иначе как объяснить, что эти народы задолго до изобретения наркоза проводили больным сложные операции? Отвернись.

– Зачем? – испугался Федор. – Не хочу! Не желаю участвовать в твоих экспериментах!

– Не бойся, – усмехнулся Митя, – просто посмотри вон туда.

– Никогда! – решительно ответил Барбосов. – Фиг тебе!

– Ладно, – пожал плечами Дима и внезапно прыгнул другу на ногу.