Под натиском Града - Яна Гаврилова

   Давайте посмотрим правде глаза! Как бы грубо это ни звучало, но он действительно относится ко мне, как к своей персональной игрушке. Он появляется только тогда, когда ему нужно удовлетворить свои сексуальные потребности, тащит меня к себе, а когда все заканчивается любезно вызывает для меня такси или сам отвозит домой.

   Джентльмен, мать его!

   Все осложняется тем, что мне хорошо с ним. Вопреки всему тому безобразию, в которое Градов превратил мою жизнь, мне спокойно, когда он рядом. Мне нравится, как его дыхание щекочет мою кожу, как сладко он произносит мое имя или целует в плечо. Он умеет быть нежным, умеет дарить тепло и во время секса заботиться не только о своем наслаждении. Проблема лишь в том, что это временно. Я знаю, что как только Виктору надоест вся эта возня с пуговицами или как только я задам очередной неудобный для него вопрос, он прекратит все это. У него есть определенные преимущества, просто потому что не я была той, кто это начал.

   Когда по - прошествии еще получаса, я полностью раздосадованная плюхаюсь на заднее сидение темно - синего "Лексуса" Туманова, мне хочется съесть огромный кусок малинового чизкейка, забраться в свою теплую постель и заснуть.

   С включенным светом...

Виктор

Февраль. Пять лет назад.

   - Ну, ты и придурок, братец, - констатировал Андрей, запихивая в мой нос ватный тампон, - Чем ты вообще думал? Хотя можешь не отвечать, я и сам догадался.

   - Отвали, - пробубнил я и тут же зашипел, когда брат схватил меня за нос, - Ты, блин, чокнулся?

   - Следи за языком.

   - А ты выключи режим заботливого папочки. Мне не пять лет.

   Андрей снова потянулся к моему носу, но я вовремя отпихнул его руку. Он усмехнулся, собрал разбросанные по столу окровавленные куски ваты и выбросил в мусорную корзину. После не самой дружелюбной встречи с тренером я приехал в больницу, куда недавно устроился работать мой брат - подающий надежды хирург, постоянно действующий мне на нервы. Майя ушла домой вся в слезах с полной уверенностью, что я больше не появлюсь на пороге ее дома, но она чертовски ошибалась. Я планировал сделать это уже сегодня, как только брат закончит читать мне нотации и приведет в порядок мой нос. Учитывая род моей деятельности, это не первый раз, когда мой дыхательный орган попадает в подобную переделку, но приятного все-равно мало.

   - И что ты теперь собираешься делать? - спросил брат, присаживаясь на край своего рабочего стола и скрещивая руки на груди. На мой взгляд, он выглядел нелепо в белом медицинском халате, но это именно то, к чему он всегда стремился. На самом деле, моим родителям очень повезло, что один из их детей решил выбрать профессию врача, особенно, когда второй - обезбашенный кикбоксер.

   - Пойду и заберу ее, - решительно отрезал я, - И даже не вздумай меня останавливать.

   - Я же не самоубийца. Ты думаешь, старик просто так отдаст тебе свою ненаглядную дочурку?

   - У него нет выбора.

   - Ты слишком самоуверен, братец. Возможно, пока ты сидишь здесь, он уже хорошенько промыл ей мозги и не факт, что Майя вообще захочет с тобой куда-то идти.

   - А ты умеешь поддержать.

   - Просто говорю очевидные вещи.

   - Тогда лучше помолчи.

   Андрей фыркнул, а я опустил голову и посмотрел на свою саднящую сбитую руку, которой чуть больше часа назад долбил бетонную стену дома Майи, когда взбешенный тренер утащил ее от меня. И все-таки мое предчувствие меня не подвело, ведь еще в ресторане, я почувствовал, что-то неладное. Теперь все полетело к черту. Тренер никогда добровольно не позволит мне встречаться с его дочерью. Он скорее отрежет себе руку, чем подпустит ее к кобелю вроде меня. Во всяком случае, именно это он и выкрикнул, волоча за собой рыдающую Майю.

   - Я женюсь на ней, - выпалил я. Кофе, который не успел проглотить Андрей, выплеснулся из его рта, заливая белый халат.

   - Чего?

   - А что такого? Ты ведь женился, так почему я не могу.

   Брат смотрел на меня, как на сумасшедшего.

   - Потому что с тех пор как тебе исполнилось шестнадцать, ты не был ни с одной девушкой дольше недели.

   - Все - то ты знаешь, - ощетинился я.

   - Виктор, не будь идиотом. Ты даже толком ее не знаешь. А женитьба это очень серьезный шаг и делать его нужно не после того, как тебе час назад настучали по башке и сломали нос.

   Я устало провел рукой по лицу, забыв про свой нос, и снова дернулся от боли, выстрелившей в голову.

   - Осторожнее, - Андрей оттолкнулся от стола, подошел и запрокинул мою голову, - Голова не кружится? - он достал из кармана халата фонарик и начал светить мне поочередно в каждый глаз.

   - Андрей, хватит, - раздраженно сказал я, вырываясь от рук назойливого хирурга, - Я в порядке. Мне не впервые ломают нос.

   Брат вздохнул.

   - Да уж.

   - И не говори родителям, - попросил я, - Не хочу, чтобы мама волновалась.

   - Ясное дело. Она всю душу из тебя вытрясет, если узнает.

   Кивнув, я поднялся с дивана и посмотрел на часы. Время медленно подкрадывалось к полуночи, но я не собирался откладывать визит к Майе и тренеру на завтра. Слишком высока была вероятность, что уже завтра он может посадить ее в самолет и отправить к матери, а этого мне хотелось меньше всего.

   - Брат, только давай, без глупостей, - с нажимом произнес Андрей, засовывая руки в карманы халата, - Я ведь всего лишь врач, а не Святой Иисус.

   - Не беспокойся, - я накинул куртку, водрузил на голову капюшон, - Это будет трудный бой, но я справлюсь. Ты же знаешь, Град никогда не проигрывает. А Майя слишком дорога для меня, чтобы так легко сдаться.

   - Ты любишь ее? - спросил брат, когда я уже собирался покинуть его кабинет. Люблю ли? Я никогда не задумывался, как называется то, что я чувствую к Майе, просто потому что до встречи с ней, я никогда не испытывал ничего подобного. Единственный раз, когда я влюбился в девчонку, пришелся на то время, когда у меня только начали крошиться молочные зубы. Она отвергла меня и ушла к парнишке, который каждый день таскал для нее ванильное печенье и делился фломастерами. Так мое сердце оказалось впервые разбито. Конечно, это были просто детские глупости, по сравнению с тем, что происходило сейчас.

   - Люблю, - тихо признался я, хватаясь за ручку двери.

   И это было не просто слово. Это было то, что я на самом деле чувствовал.

    По дороге к дому Майи, я с остервенением набирал ее номер, но она не отвечала на мои звонки. Сообщения тоже остались без ответа, поэтому я занервничал, вспоминая слова Андрея. Быть может тренер действительно уже успел сделать из меня редкостного негодяя, и теперь Майя не желает иметь со мной ничего общего. Кажется, я еще никогда в жизни настолько сильно не боялся. Я слишком привязался к ней, хотя знал, что не нужно было этого делать.