Волны огня - Энн Хэмпсон

Мэтрон лишь пожала плечами. Они еще немного поговорили, после чего Шани пошла в свою комнату. В этот день она не дежурила, но обещала навестить Люсиану, молодую девушку-гречанку, недавно выписавшуюся из их больницы. Люсиана жила с матерью в деревне, а работала в Никосии, в какой-то конторе, так что всю неделю она жила у своей замужней сестры, а на выходные уезжала к матери. Сейчас девушка поправлялась и пригласила Шани домой, познакомиться с ее мамой.

Домик был маленький, снаружи очень миленький, светло-голубого цвета, однако внутри обстановка была довольно скудной, как и в большинстве домов, хозяева которых жили небогато.

— Не хочешь попить? — предложила Люсиана, представив друг другу свою маму и Шани, после чего пожилая женщина вернулась в огород за домом. — Я только что выжала сок из граната. Уверена, тебе очень понравится.

— Несомненно, я как-то уже пробовала.

Шани стояла на террасе, глядя в сторону гор.

Среда… среда послезавтра. Удивительно, как ей не терпится, чтобы он поскорее вернулся, и это после того ужаса, который она испытывала при одной только мысли о муже.

— Давай и перекусим? — Люсиана вынесла из дому поднос с ассорти из мяса, рыбы, помидоров, сыра и молодых «ангури» — маленьких свежих огурчиков. Приготовлено все было специально к приходу Шани, и, хотя она пообедала всего час назад, ей вовсе не хотелось обижать Люсиану, отказавшись от угощения. — Какой сыр тебе больше нравится? — поинтересовалась молодая киприотка. — «Галоуми» или «фетта»?

— Я их оба попробую, — улыбнулась Шани. — Если честно, то я одинаково люблю и тот, и другой.

Только когда Люсиана присела, Шани заметила, что девушка явно чем-то возбуждена. Долго ей ждать не пришлось; вскоре Люсиана сама стала рассказывать ей о молодом человеке из Фамагусты, недавно сделавшем ей предложение.

— На прошлой неделе его родители приходили к моей матери, — продолжала она. — Они спрашивали о моем приданом, и мама показала им этот дом и сказала, что у меня есть несколько оливковых рощ, а еще пара банановых и апельсиновых. Думаю, они уже все обсудили.

— Это все твое? — не поверила Шани, оглядевшись кругом.

Люсиана кивнула:

— Этот дом — мое приданое. Мне его оставил отец.

— А твоя мать? Она будет жить с вами?

— Может, с нами, а может, и в сарае.

Глаза Шани округлились.

— У твоего отца не было денег, чтобы построить тебе дом, и поэтому он отдал тебе свой собственный? — такое случалось часто, и Шани это знала, особенно если у человека было несколько дочерей.

— Ему пришлось. — Люсиана усмехнулась. — У меня ведь четыре сестры. — Она указала на дом, располагавшийся чуть дальше на той же улице. — Мистеру Спиросу и его жене пришлось отдать дом своей дочери, и теперь они живут вон в той маленькой пристройке.

— В Англии все иначе, — задумчиво проговорила Шани. — Здесь молодая пара начинает жизнь в собственном доме с хорошей мебелью, с землей, которая может прокормить их, а заканчивает ее в куда худших условиях… как ты только что выразилась — в сарае. В моей стране пара начинает свою жизнь с нуля, а заканчивает ее в большом и просторном доме со всеми удобствами. Это то, к чему они стремятся.

— В Англии хорошо, — с грустью согласилась Люсиана. — Вы влюбляетесь, правда? Я смотрела по телевизору ваши фильмы, и мне кажется, влюбляться — это очень хорошо. Вы ведь сами выбираете себе женихов, верно?

Уже собираясь согласиться, Шани вдруг остановилась, подумав о том, что сказала бы Люсиана, если бы узнала, как «просили» ее собственной руки и как ей пришлось выйти замуж за нелюбимого человека.

— Этот твой Антонакис… — по буквам проговорила она. — Какой он?

— Я ни разу его не видела.

— Ни разу не?.. — Шани поверить не могла в услышанное. Пусть здесь не признавались ухаживания перед свадьбой, но познакомиться-то молодые должны! Или, на худой конец, хотя бы увидеть друг друга издалека. — Ну а он видел тебя?

— Только однажды. Он заходил к своему другу, Яннису, который работает в нашем офисе. Я не заметила Антонакиса, потому что в офисе было много людей, но Антонакис заметил меня и спросил обо мне Янниса. Яннис рассказал ему, что я хорошая девушка, что с ребятами не гуляю. И тогда Антонакис попросил своих родителей сходить к моей матери.

— И ты счастлива при мысли, что выйдешь за него?

— Кажется… думаю, да. — Люсиана быстро опустила глаза на стоящее перед ними блюдо. — Вы совсем не едите, сестра Ривс.

— Ой, конечно, спасибо. — Шани взяла ломтик «фетты» и откусила. Она очень беспокоилась за эту девушку и немного неуверенно спросила: — Люсиана, ты абсолютно уверена, что счастлива?

Внезапное сомнение мелькнуло в черных глазах девушки, но тут же исчезло, уступив место выражению смирения. Она тихо ответила:

— Я счастлива, сестра Ривс.

— А что, если ты встретишь этого парня и он тебе не понравится?

— Я спрашивала о нем Янниса, и тот говорит, что он хороший и что очень любит своих сестер.

Шани решила, что пора сменить тему, потому что разговор этот действовал на нее угнетающе. Люсиана была так молода, так наивна… а что ее ждало в этом браке — неизвестно.

— Когда ты вернешься на работу, Люсиана?

— На следующей неделе. Я могла бы выйти уже на этой, но в пятницу я ходила в больницу, и доктор Гордон посоветовал мне подождать еще недельку. Мне это не нравится, потому что больничные у нас очень невелики. — Она посмотрела на Шани. — Да и оклад на работе у меня небольшой, так что, наверное, мне лучше выйти замуж и… — она замолчала, потому что через калитку в сад вошел пожилой мужчина.

— Yassoo!

— Yassoo, — хором ответили девушки. — Рада, что вы пришли, — сказала Люсиана. — Козы мистера Спироса опять у вас побывали. — Она встала. — Сестра Ривс, позвольте представить вам мистера Георга. Он охраняет поля.

Шани кивнула, пожимая руку старику.

— Жена мистера Георга выписалась из нашей больницы несколько недель назад.

— Конечно. Я забыла. Мистер Георг, хотите вина или лучше стаканчик оузы?[1]

— Лучше как обычно, Люсиана, — оузы. — Он опустился на стул, а Люсиана пошла в дом, вскоре она вернулась с напитком.

— Я плачу вам по десять шиллингов в год за то, чтобы животные моих соседей не топтали поля, — строго сказала она, передавая ему стакан. — К сожалению, свою работу вы не выполняете, мистер Георг.

— Но вы не говорили мне об этом раньше, так что я узнал только сегодня. Я немедленно пойду к мистеру Спиросу и скажу ему, чтобы он привязывал своих коз. — Он перевел глаза на Шани и пожал плечами. — Они ведь вроде и вреда особого не сделали.