Купец - Руслан Мельников

Впрочем, и без бинокля уже все было хорошо видно.

И все ясно.

* * *

За БТР-ом с развевающимся зеленым знаменем на орудийной башне скакали всадники в кольчугах, кевларовых бронежилетных кирасах, толстых меховых бурках, блестящих шлемах и высоких шапках-папахах. В руках у одних кавказцев сверкали шашки, сабли и маленькие круглые щиты. Другие были вооружены копьями и луками. Горцы-Стрельцы потрясали ружьями, карабинами и автоматами.

Вражеские наездники гнали крепких длинноногих быконей, почти не прикрытых защитными попонами, на ханских телохранителей и купеческие обозы.

— Ал-ла-акба-а-ар!!! — снова разнеслось над степью.

Удуг что-то прокричал своей свите и нырнул в нутро БТРа.

Прячется, что ли, хан?

Вокруг бронемашины засуетились люди. В считаные секунды упряжные ремни были отстегнуты, а тягловые быкони отогнаны в сторону. В боковой люк БТРа впрыгнули несколько человек.

Люк захлопнулся. Машина взревела мощным движком и сорвалась с места.

Неужели Удуг решил удирать, бросив свое войско? Но далеко ли уедет хан на своем БТРе, без Орды, без запаса горючки и без упряжных быконей?

Нет. Удуг, как оказалось, не спасался бегством.

Бронетранспортер выскочил из-за повозок прикрытия. Дернулся и на корме девятихвостый бунчук. Телохранители хана расступились и пристроились в сопровождение. Быкони ордынцев окружили ревущую машину с двух сторон и сзади.

Ханский БТР выдвинулся на передний край, заходя во фланг атакующим. Башенный ствол взял на прицел вражеский бронетранспортер с зеленым флагом.

Загрохотало. Очередь. Еще одна. Еще…

Всадники-горцы, прикрывавшие свой БТР, посыпались как горох. На исписанной непонятной вязью броне появились темные точки пробоин. Вражеская бронемашина с прошитым бортом и кормой остановилась. Сзади что-то задымилось. Зеленое полотнище над башней обвисло.

Следующей целью ханского БТРа стала автоповозка с установленным в кузове пулеметом.

Очередь. Машина перевернулась на полном ходу. Однако горцы оказались не из пугливых. Они не ударились в бегство, а дали мощную ответку. Ханских нукеров и БТР Удуга засыпало стрелами и пулями. Несколько ордынских всадников упали. Бронетранспортеру, правда, вражеский обстрел не навредил. Разве что пулями перебило шест ханского бунчука, и связка белых быконских хвостов упала на землю. Впрочем, главное знамя Орды тут же ловко подхватил кто-то из телохранителей Удуга.

Какой-то кавказец, прорубившийся дальше остальных, неожиданно остановил быконя и, бросив в ножны окровавленный клинок, вынул из седельной сумы небольшую трубу.

То ли самопал, то ли какой-то хитрый самострел.

Быконь стоял не шевелясь, как вкопанный. «Выдрессированная скотина», — подумал Виктор, внимательно наблюдавший за ходом боя.

Не слезая на землю, всадник раздвинул трубу, положил ее себе на плечо и…

— Гранатомет! — вдруг услышал Виктор встревоженный голос А-Ка. — «Муха»!

И тут же — краткий и экспрессивный комментарий, последовавший из уст Костоправа:

— Твою ж ма-а-ать!

Когда нукеры Удуга и экипаж ханского БТРа поняли, какая опасность им угрожает, было уже поздно.

Вражеский гранатометчик как сидел — так и выстрелил: прямо с седла.

Дымная струя прочертила в воздухе приметный росчерк и впечаталась в лобовую броню ханского БТРа.

Увы, броня не спасла.

Под башней полыхнул огненный цветок. Осколками посекло с пяток нукеров, находившихся рядом. Из подбитого БТРа поднялась струйка дыма — на удивление маленькая и жидкая.

И горца-гранатометчика, и его быконя утыкало стрелами и изрешетило пулями практически в следующую же секунду. Но выстрел уже был произведен. И граната уже поразила цель.

Кто-то откинул бортовой люк БТРа. Дым из машины повалил сильнее.

Ордынцы пытались спасти своего хана.

Битва продолжалась.

— Ал-ла-акба-а-ар!

— Хур-ра! Хур-ра!

Ордынцы подогнали к дымящемуся БТРу повозки с пулеметами и стеной встали на этом рубеже. Степняки не жалели ни стрел, ни патронов, ни собственных жизней.

Телохранители вытащили-таки Удуга из подбитой машины. Заслоняя хана щитами и телами, нукеры эвакуировали хана за купеческие обозы. Насколько успел понять Виктор, Удуг был жив, но то ли серьезно ранен, то ли сильно контужен. Хан вяло шевелился, его лицо и одежда были в крови.

А горцы словно с цепи сорвались. Поняли, видать, что под гранату попала не простая бронеповозка.

Кавказцы навалились с новой силой. Дико завывая, бросились в решающую атаку в надежде достать и добить хана. Нукеры, оставшиеся возле бронетранспортера, отчаянно отбивались, десятками выкашивая противников. Но стрельба уже начала стихать: у бойцов с обеих сторон заканчивались патроны. Теперь в воздухе все больше мелькали стрелы и сверкала обнаженная сталь.

Между тем с тыла прямо на обозы неожиданно вышел еще один отряд горцев. Не очень большой, но свежий, не потрепанный еще. Видимо, это был резерв кавказцев, благополучно обогнувший главные силы степняков, увязшие в схватке.

Нападавшие с радостными криками вступили в битву. Наверное, содержимое тыловых обозов интересовало их не меньше, чем ордынский хан.

Купцы и купеческая охрана приняли этот бой бок о бок с телохранителями Удуга.

Первым огонь открыл Батцэцэг.

Толмач-снайпер занял позицию за автоповозкой Виктора. Положив винтовку на обмотанный упряжными ремнями капот, Батцэцэг принялся выбивать вражеских Стрельцов.

Но кавказцы были уже близко. Черноволосые, горбоносые, с бородищами и ощеренными ртами, они гнали перед собой почти физически ощущаемую звуковую волну.

— Ал-ла-акба-а-ар! Ал-ла-акба-а-ар! Ал-ла-акба-а-ар! — кричали горцы.

Из-за повозок ударили автоматы и ружья. Защелкали тетивы тяжелых тележных стрелометов и ручных арбалетов. И все-таки этого оказалось недостаточно, чтобы остановить наступавших.

Виктор видел, как А-Ка, закусив губу, шмаляет короткими очередями из калаша, и слышал, как кроет горцев трехэтажным матом Костоправ, не имеющий пока возможности вступить в битву.

Атакующие тоже открыли огонь. Их выстрелы, правда, звучали реже и жиже. Зато луки работали, как швейные машинки.

Тук-тук-тук-тук-тук — часто заколотили в высокие борта повозок вражеские стрелы.

Что-то звякнуло и о кабину автоповозки.

Другую повозку, за которой прятался Костоправ, прошила автоматная очередь, но набитый между бортов товар удержал пули. Лекарь только выматерился громче и витиеватей, чем обычно.

«Хорошо, хоть по канистрам с горючкой не попали», — подумал Виктор.