Жаркая страсть - Стефани Лоуренс

Они оба зрелые взрослые люди, достаточно опытные, чтобы понять: в спешке нет нужды. Но и в медленных ласках тоже нет необходимости, особенно в их первый раз.

Чувственный голод уже выпустил когти. И они сдались без борьбы; более того, были рады позволить ему управлять ими. Овладеть ими. Джек ощутил то мгновение, когда все ее барьеры пали, когда Клэрис полностью отдалась страсти. И он без раздумья последовал за ней.

Наконец, отстранившись, он повел ее к кушетке. Она покорно шла за ним, ничего не видя, кроме пуговиц на его рубашке, и очнулась, только когда ударилась коленом о кушетку, а последняя пуговица выскользнула из петли.

Джек втайне поразился тому, что у него мгновенно ослабели ноги, но она легко провела ногтями по его груди, и желание вернулось с новой силой. Более требовательное. Более властное.

Он потянулся к ее платью. Они стояли возле кушетки, обмениваясь поцелуями и помогая друг другу снять одежду. Пальцы касались, сжимали, гладили и стягивали предмет за предметом.

Тени падали на них… ночные тени. Клэрис проводила одного жениха на войну, намеревалась убежать с другим, а сколько мужчин преследовали ее с целью поухаживать? Он не знал. Зато знал, какого типа мужчин она может привлечь. Мужчин, подобных ему. Мужчин, которые не станут довольствоваться одним поцелуем. Которые потребуют иных ласк. Поэтому он не удивился ее спокойствию. Смелости в достижении своих желаний. Не удивился, что она не выказывает ни малейшего признака скромности. Скорее уж удивился бы обратному.

Но она стояла в кольце его рук и восхищенно его рассматривала. Такого Джек не ожидал. Сорочка выпала из его пальцев, пока он упивался видом обнаженной Клэрис.

А он уже был обнажен: она помогла ему избавиться от сапог и брюк. А поскольку их глаза уже привыкли к темноте, они хорошо видели друг друга.

Она потянулась к нему, и в ее глазах не читалось ничего, кроме желания. А Джек жаждал снять с нее привычные доспехи, чтобы найти под ними чувственную женщину, которую мог бы ласкать, гладить и довести до невероятных высот экстаза. Завоевать. И наконец сделать своей.

Подобные собственнические инстинкты тоже были ему не знакомы. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного. И сейчас она смело обняла его, а он наградил ее головокружительным поцелуем.

Оба прекрасно сознавали, чего хотят.

Он уложил ее на шелковое покрывало и сам лег рядом. Накрыл ее своим телом. Раздвинул бедра и устроился между ними. Сжал запястья и поднял ее руки над головой. И впился в губы, предъявляя на нее свои права. Отмел все преграды, чтобы взять от нее все, что пожелает. Куда девалась чарующая маска светского джентльмена? Сейчас он был самим собой: далеким от цивилизации воином. И брал, брал то, о чем мечтал. Возможно, то, в чем нуждался.

И Клэрис не отступила, ответив на поцелуй. Встретила его на полпути. Сравнялась с ним. Бросила вызов.

Поцелуй оказался огнеопасным. Пламя ревело в его голове и теле, лизало душу. Его бедра поднялись словно сами собой, возбуждая, направляя, соблазняя…

Тихо охнув, он отстранился, приподнялся на локтях, долго смотрел на ее грудь, а потом нагнул голову и припал к ее соскам, словно умирающий от жажды.

Клэрис жалобно вскрикнула. Не думая ни о чем, не тревожась ни о чем, только чувствуя и ощущая. И эти ощущения вливались в нее с каждым тянущим движением его губ и молниеносно впитывались. Она захлебывалась ими, приветствовала их, открыла им сердце и душу. И купалась в них, счастливая тем, что она женщина. Счастливая тем, что наконец полностью и окончательно стала собой.

Он снова переменил позу. Освободил ее руку и просунул свою ладонь между их телами. Нашел ее. Коснулся. Погладил, нажал в том месте, где она была горячей, влажной и скользкой. Она приготовилась испытать снова поразительное ощущение, как в тот раз, когда его палец дерзко проник в нее.

Но он отнял руку. Поднял голову. Переместился чуть выше. Снова отыскал ее губы, сжал ногу и отвел ее в сторону. На миг откинулся назад и стал входить в нее.

Клэрис потеряла голову. Она пыталась дышать, пыталась расслабиться и позволить этому случиться. Впустить его. Он вошел глубже, и мириады новых ощущений ошеломили ее. Все ее существо сосредоточилось на медленном, мощном, неумолимом проникновении его тела в ее. Медленном, упорном, неумолимом завладении.

Осознание этого ознобом прошло по спине Клэрис. Пальцы хищно сжались, а тело выгнулось дугой. Не в сопротивлении, в старании удержать его.

Его руки скользнули вниз, сжали ее ягодицы, удерживая бедра на месте, под ним. Один последний выпад — и он оказался глубоко в ней, а она никак не могла отдышаться. Острый взрыв боли — все, что она почувствовала в первый момент, но легкие словно сжались. Теперь Клэрис вбирала воздух из его губ, в поцелуе, вдруг показавшемся единственной точкой опоры в изменившемся мире. Мире, где правили ощущения, где царствовало наслаждение, где эмоции возникали и исчезали, кружась как в калейдоскопе, и тянули ее вниз… В мире, в котором существовали только он и она, ставшие единым целым на кушетке. В свете луны.

Он был твердым и тяжелым, сильным и таким властным… в ней. Закрыв глаза, он делал выпад за выпадом. Проникая все глубже. Стон наслаждения сорвался с ее губ. Он снова вонзился в нее, и звуки послышались снова, на этот раз более отчетливо.

Клэрис чувствовала его удовлетворенность, решимость вести ее дальше по пути блаженства. Он лег на нее и позволил почувствовать свой вес, жесткость волос, тершихся о ее набухшие груди, задевавших за соски, когда он выходил из нее и снова вонзался. А она вцепилась в его мускулистые предплечья, изнемогая от сладостной пытки. Но тут плотину прорвало и страсть хлынула бурным потоком. Реальность рассыпалась осколками. За пределами этого чувственного танца не существовало жизни. Только эта страсть, огни которой сжигали их. И сейчас они были равны. Несмотря на неумолимую, жесткую силу его тела, ведущую ее к ослепительным вершинам, несмотря на то что в присутствии этой силы она казалась себе ничтожно слабой. Несмотря на все физические преимущества, они были равны.

А калейдоскоп кружился все быстрее. Краски становились все ярче. Пламя вздымалось до небес. Огненные языки подхватили их и вознесли на бесконечно высокую вершину земного блаженства, удержали там, на один яркий, неописуемо напряженный миг, и швырнули вниз. Освободили, разбив вдребезги. Опустошили. Лишив мыслей, воли, способности чувствовать. Недаром это называют маленькой смертью.

Клэрис слепо пошарила рукой, нашла его голову, лежавшую на ее плече, легонько взъерошила мягкие волосы. Обмякший Джек лежал на ней, придавив тяжестью своего тела, не давая двигаться. Но это было не важно. Она и не могла двигаться. И ей почему-то было очень приятно лежать так, под ним. Словно так оно и должно быть. Так легко. Так… поразительно.

Она ощутила, как его губы изогнулись в улыбке. Все еще не открывая глаз, она позволила счастью растечься по венам. Позволила покою и чувству полной удовлетворенности просочиться в душу.