Маска Зеркал - M. A. Каррик

Поперхнувшись тростью-мечом, он направился к реке и ялику на нижнем берегу. Я почти поймал ее. Если она сейчас сорвется с крючка…

Кто бы ни преследовал Храчека, он заставит их истечь кровью.

Исла Трементис, Жемчужины: Суйлун 8

Рената приехала в поместье Трементис слишком рано. Она привыкла передвигаться по городу пешком, а не в портщшезе, и всегда неправильно рассчитывала, сколько времени ей понадобится, чтобы добраться до места. Опоздав на обед с Варго, она зашла слишком далеко в другую сторону.

Она гадала, что могло послужить причиной внезапного отъезда Варго. Болезнь? Он выглядел нездоровым. И она не могла вспомнить, что могла сказать или сделать, чтобы он ушел.

Когда она поднялась с кресла, потемневшее небо еще отдавало эхом первого колокола второй земли. На два колокола раньше назначенного срока. Рената стояла, стараясь не шевелиться от напряжения, пока Тесс расплачивалась с носильщиками. Деньги, которые она сэкономила на еде, принимая приглашения на ужин, ушли на транспорт, а потом еще и еще — но какой у нее был выбор? Человек в ее положении не везде ходит пешком.

Но это уже не имело значения. После обеда она провела вторую половину дня, читая предложение Варго. Оказалось, что у него на удивление скрупулезный ум; в его документах содержалось все, чего не знал приезжий с Сетерина о внутреннем устройстве Дома Хартий — от обязанностей пяти мест до юридических условий хартий. Единственное, что осталось за кадром, так это то, почему дом Трементис стал идеальной мишенью для этой идеи — но Рен знала это и без подсказки.

Теперь оставалось только продать его дерзость Донайе.

"Если кто и сможет их переубедить, так это ты", — заверила ее Тесс, поправляя драпировку рукавов Ренаты. "Но на случай, если ужин пройдет неудачно, я пошлю гонца сказать Алтану Бондиро, что ты не присоединишься к нему в театре позже".

Не успела Рената принять решение о поиске остретты и провести оставшиеся два колокола, планируя наступление, как дверь в поместье Трементис распахнулась. Очевидно, мажордом остался на страже. Ренате ничего не оставалось, как подняться по лестнице и войти в ту самую гостиную, где она впервые встретила Донайю, а Тесс отправили вниз к остальным слугам. Она не обладала талантом Ренаты манипулировать людьми, но ей это и не требовалось: ее природная миловидность подействует сама собой, и когда вечер закончится, она сможет поделиться интересными сплетнями.

Ничто из увиденного Ренатой не подтверждало утверждения Варго о том, что состояние Дома Трементис ухудшилось. Кофе и чай грелись в наполненных энергией горшках, а холодное вино хранилось в наполненном энергией графине. В очаге потрескивал огонь, нуминат, инкрустированный в стену за ним, отражал тепло в комнату.

По сравнению с теми временами, когда им принадлежало место в Фульвете, возможно, Трементисы действительно пришли в упадок. Но Рен видела настоящую бедность; она знала, сколько мебели вокруг нее можно продать и за сколько. В ее представлении бедность — это, наверное, необходимость покупать врасценское рисовое вино вместо виноградного вина из Сесте Лиганте.

"Эра Трементис одевается, а Алтан Леато еще не вернулся", — сказал Колбрин, его тон был мягким, но в словах звучал упрек. "Я сообщу Альта Джуне о вашем прибытии".

"Нет необходимости, Колбрин". Джуна коснулась его руки и улыбнулась в знак прощания, а затем поспешила взять Ренату за руки в знак приветствия. "Я не должна признаваться в этом, но я весь день просидела у окна. Я так рада, что вы пришли раньше. У нас будет время поговорить, пока мама не закончила свои бумаги".

Если только Донайя не собиралась надеть на обед бумагу, то одно из двух объяснений ее нынешнего занятия было ложным. Рената пропустила это мимо ушей и последовала за Джуной в сторону очага и каминной полки. "Смотри, видишь? Я поставила его здесь, потому что он так хорошо ловит свет". Джуна провела пальцами по стеклянной скульптуре, которую ей подарила Рената. Голубой цвет скульптуры не сочетался с персиковым и золотым цветом остальной комнаты, но это не помешало ей отвести ей почетное место.

Рената знала, что не стоит глотать рассказы Летилии целиком, но темы жалоб бывшей хозяйки были достаточно ясны: Донайя была скупой; Донайя была ханжой; Донайя настаивала на том, чтобы все в доме было по ее вкусу, независимо от того, что предпочитают другие. Даже с учетом преувеличения Рената была удивлена тем, что Донайя позволила стеклу испортить ее прекрасную гостиную, особенно когда его поставил менее любимый ребенок.

Платье Джуны подтверждало первые два утверждения Летилии. Голубовато-серый подъюбник и простые рукава были достаточно красивы, хотя и скучны, но тусклая слива и жесткие, прямые линии пальто тянулись за ней, как тяжелая дождевая туча в хмурый день. Впрочем, лента из яркого серебристого шелка обвивала ее локоны, неплохо имитируя стиль, в котором Рената ходила в "Глорию".

Поймав взгляд Ренаты, Джуна коснулась ее волос и застенчиво улыбнулась. "Наша служанка сделала все, что могла, опираясь только на мое описание. Я не выгляжу глупо, правда?"

"Ты выглядишь прекрасно", — тепло сказала Рената. "А Тесс могла бы поработать с твоей расцветкой — она моя горничная и та, кто шьет мне одежду. Я подумываю о том, чтобы поручить ей заняться тобой. Я видела, как она смотрела на вас во время "Глории", и мне знакомо это выражение; оно появляется у нее, когда она занята шитьем в уме". Это было правдой.

Хихикнув, Джуна прижала пальцы к раскрасневшимся щекам. "О, я…"

"Мы не можем просить тебя одолжить нам свою служанку, Альта Рената", — вмешалась Эра Траементис с порога. Должно быть, Колбрин побежал предупредить ее. "Полагаю, она была очень занята, наряжая вас".

Огромная гончая с лохматой щетинистой шерстью пристроилась рядом с ней, когда она скользнула к ним. Рен изо всех сил старалась не шевелиться. Единственные собаки, с которыми ей доводилось сталкиваться, были злобными бродячими или натасканными кем-то из Узлов. Вигилы держали свору, чтобы разнимать бунтовщиков; Рен посчастливилось избежать их, но рассказов было достаточно, чтобы заставить ее пульс учащенно биться.

Неужели именно такой реакции ждала Донайя? Рената заставила себя протянуть руку ладонью вверх, как будто тонкие перчатки служили ей защитой. "Какая красивая…"

"Альвиддийский волкодав", — сказала Донайя. В ее голосе слышалось раздражение, словно она надеялась, что Рената вздрогнет. "Его зовут Лекс Талионис".

Под смех Джуны пес перестал обнюхивать руку Ренаты и посмотрел на нее жидкими черными глазами. Его хвост сильно ударил Донайю по бедру, оставив синяк. "Может быть, его так и зовут, —