Душа «Одиночки» - Андрей Ливадный

– Хочешь сказать, что перед нами Алан Мерфи? Вернее его сознание, записанное в нейросетях «Одиночки»?

– Не совсем так. Количество искусственных нейронов ограничено. Их суммарного объема не хватит, чтобы содержать полную информацию личности. Но в момент смерти лейтенант испытал сильнейший эмоциональный шок. В своем сегодняшнем состоянии он похож на больного амнезией, – не помнит ничего, что было с ним то того рокового боя, но осознает факт собственного бытия, помнит, что случилось с ним позже, и главное – он чувствует. Понимаете? – Рейчел обвела взглядом лица троих напряженно слушавших ее мужчин. – Чувства составляют основу нашей души, они зачастую руководят действиями, человека даже вопреки разуму. В момент смерти лейтенанта Мерфи через шунт нейросенсорного контакта в нейросети модуля «Одиночка» ушла его душа.

Беглов покосился на андроида.

Неизвестно, что творилось в этот момент в душе самого Антона, но, после недолгой паузы, он внезапно спросил, обращаясь к человекоподобной машине:

– Ты слышал, что сказала Рейчел?

Андроид кивнул.

Этот чисто человеческий жест оказался красноречивее любых слов.

– Вот суки… – Не выдержав, выругался Скарм.

– Ты о ком? – Поинтересовался Иван.

– О наших пращурах, если можно так выразиться. Ладно, они – шла война, чего там говорить, а что нам впаривали все эти инструктора?

– Думаю, что они тоже не знали всей правды. – Ответила ему Рейчел. – Мне кажется, что случай с Аланом, не уникален, но…

– Нас мало. – Внезапно произнес андроид. – Не знаю сколько, но мало, относительно общего количества «Одиночек». Те, кто попадал в третью группу, исчислялись единицами из тысяч тестируемых модулей.

Четыре человека молча смотрели на андроида.

Он стоял, прислоняясь спиной к каменной глыбе, скрестив руки на груди, его мешковатая, синяя униформа, местами испачканная маслом, делала его похожим на предельно усталого заработавшегося до полусмерти технаря. Сероватый оттенок искусственной плоти еще более усугублял впечатление, и в то же время без специального сканирования, оценивая лишь внешний вид, трудно было определить, что перед тобой стоит машина.

Еще труднее постичь процессы человеческого мышления.

Как, например, нужно оценивать жест Скарма, который вдруг протянул закованную в бронепластик руку, и, хлопнув дройда по плечу, сказал:

– Ладно, лейтенант, не дрейфь. Прорвемся. Твоя война закончилась. – Он вдруг осекся.

– Тут ты не прав, котенок. – Беглов хмуро посмотрел в даль. – Мы-то по-прежнему в глубокой… – он не договорил, обернувшись к человекоподобной машине. – А теперь давай поговорим по существу, лейтенант. Кто ты, человек или робот, решать не мне и не сейчас. Могу сказать, что Ганио, – планета не очень комфортная, но там найдется место даже для тебя. Вопрос лишь в одном, как нам выбраться из этой западни? Есть какие-то идеи относительно эвакуации группы с планеты? В случае успеха, гарантирую, что ни один человек не посмеет приставать к тебе с неудобными вопросами.

Андроид медленно опустил руки.

– Ты возьмешь меня с собой, в населенный людьми мир?

– Однозначно, – кивнул Беглов.

– А я помогу тебе разобраться… – Рейчел не смогла подобрать нужного слова и ее фраза так и осталась незаконченной, будто повисла в воздухе.

Андроид молчал долго, может минуту, может больше, но людям эта пауза показалась вечностью.

– Зовите меня по имени. – Наконец произнес он. – Это просьба. Что касается эвакуации, то здесь существует одна проблема.

– Какая?

– Я могу провести вас в зону разрушенных стартовых стволов. В семи километрах отсюда расположены три конвойных носителя класса «Нибелунг». На каждом смонтирована секция гипердрайва, но реактор может обеспечить корабль энергией только на один прыжок. При этом координаты точки выхода будут известны заранее. Блок навигации не может быть перепрограммирован.

– То есть, выбора нет? Один прыжок, к заранее известной точке. Какой?

– Солнечная система. Если быть точнее – высокие Земные орбиты.

Казалось, Беглов не удивился такому ответу.

– Сможешь провести нас на мимо «Фалангеров»?

– Смогу. Остальные андроиды технической поддержки находятся в моем подчинении. Серв-машины в данный момент не опасны, они повреждены, следовательно, я могу отдать распоряжение обслуживающим кибермеханизмам в нужный момент отключить локационно-сканирующие комплексы «Фалангеров».

– Хорошо. – Сомневался Антон или нет, прочитать по выражению его лица было невозможно. – С этой минуты ты входишь в состав группы. Как командир объясняю правила. Они просты: своих не бросаем, раненных и пленных не берем.

– Постой. – Вмешалась в их диалог Рейчел. – А как же другие андроиды?

– Они не оснащены модулями «Одиночка». – Ответил ей Алан. – Что касается серв-машин, они попали сюда прямо с конвейера. Их блоки псевдоинтеллекта чисты, иначе никто из вас не уцелел бы в схватке с «Хоплитами».

– Значит ты тут один такой уникум?

– Да. Мои базы данных не содержат сведений о других матрицах сознания. Как сказала Рейчел, я бы почувствовал их.

– Хорошо. В таком случае не будем терять время. Чем быстрее мы уберемся отсюда, тем лучше для нас. Забираем тела погибших и выдвигаемся. Алан указывает путь. Я, Скарм и ты, Иван, несем груз. Рейчел замыкает. Вопросы?

Вопросов не последовало.

Лишь Скарм, осторожно поднимая окровавленное тело Блейда, шепнул мертвому товарищу:

– Мы еще поквитаемся за вас, вот увидишь.

Земля. 

Три человека этим ранним утром собирались на встречу друг с другом.

Вадим Петрович Полуэктов проснулся с первыми лучами солнца, заглянувшего в его спальню через огромное панорамное окно.

Окно было настоящим, из толстого, прозрачного как слеза, пуленепробиваемого стеклопластика. Никаких экранов, утром все было по-честному, только он, солнце, и мегаполис «Антверпен», – огромный город, распростершийся чуть ниже слоя перистых облаков.

Вадим Полуэктов не содержал при себе свиты секретарей и телохранителей, предпочитая самую действенную защиту – неприметность.

К тому же он любил уединение. Суеты с избытком хватало в штаб-квартире, а дом для него являлся местом особенным. Сюда редко приходили гости, но зато часто заглядывали солнце и звезды.

Окно спальни выходило на увитую плющом террасу, где посреди разметки посадочного круга был припаркован темно-серый «Гессель-117», последняя модель знаменитой элианской фирмы, выпускающей флайботы представительского класса.

Специалисты Управления поработали над модернизацией машины, и теперь Вадим мог без опасения за собственную жизнь (в джунглях пошаливали банды, обретающиеся средь руин древних городов) водить мощный аэромобиль, легко преодолевавший расстояние между Антверпеном, и вторым крупным поселением Евразии – мегаполисом «Россия», где собственно располагалась штаб-квартира СПО[12].