Зачарованный терем - 2 - Нюра Осинина

и уложили короной, украсив шпильками с жемчугом. От короны из волос на лоб опускался жемчужный налобник с крупным бриллиантом на подвеске. К волосам прикрепили фату из лёгкого газа. На грудь с шеи свисали несколько нитей жемчуга и подарок жениха. На ногах белые туфли-лодочки. В руки мне дали букетик белых цветов-живучек.

Это такие невысокие цветы, похожие на нарциссы, с лёгким приятным ароматом. У них имеется удивительная особенность – поставленные в воду выпускают корешки, что позволяет их вернуть на клумбу.

Три коляски, украшенные лентами и искусственными цветами, стояли у крыльца. Я с Таней и посажёнными родителями села в первую коляску. На облучок сел Ольх. На двух колясках поехали девочки, у кого не было лошадей. Ребята и остальные девчата поехали верхом.

Возле храма собрались все махоткинцы и смородиновковцы.

Я выпустила крылья. Ольх помог мне сойти с коляски, Бус взял меня под руку, с другой стороны встала его жена и повели меня в храм. Впереди шли Ольх с Таней, следом пошли все наши.

Мы вошли в храм. Елисей в белом костюме стоял с родителями Ольха. По нему было видно, что он сильно волнуется.

Меня подвели к Елисею. Он взял меня за руку и подвёл к статуе Триединого. Нам подали подношение: хлеб, вино, мёд – которые мы поставили перед статуей с благодарственными словами Триединому и произнесли клятву в верности друг другу и нерушимому следованию Указу Лады. Богумир Волес передал мне такой же перстень, что у меня на руке. Я надела Елисею перстень на средний палец левой руки. Он снял обручальное кольцо с моей правой руки и надел на средний палец левой. Главный Хранитель произнёс несколько слов на древнейшем языке, завершив обращением «ОУМ!». Наши кольца вспыхнули синим светом, и в камне Елисея тоже появилась синяя звёздочка. Мы поцеловались.

Все стали нас поздравлять. Таня подошла к нам, обняла со словами «Поздравляю, сестрёнка! Счастья тебе!», поцеловала по русскому обычаю трижды. Потом ту же процедуру проделала с Елисеем и добавила: «Помни Елисей, что жена не рукавица, с белой ручки не смахнёшь да за пояс не заткнёшь! Не обижай её». Я, со словами: «Девочки, ловите!», повернулась спиной к группе наших девчат и бросила букетик. Букетик поймала Майя.

Мы вышли на широкое крыльцо Храма, держась за руки. Ольх громко произнёс: «Один, два, три!», и на крыльце стоят шесть Единорогов. Спустились с крыльца, начали расходиться. Таня попросила всех расступиться, освободить место для Ладонов. Оборачиваясь друг за другом, в небо взлетели десять Ладонов. Сделали круг над Храмом, пролетели к Терему, покружили над ним и опустились во дворе.

Гости отправились в Терем кто в колясках, кто верхом. Во дворе уже стояли накрытые столы, лавки. На крыльце расположились музыканты из Ильмери. Нас опять поздравляли.

Всем было весело. Особенно веселилась молодёжь. Девчата напридумывали множество игр, шуточных розыгрышей. И не заметить грустные лица Радима и Ольха было трудно. Я подошла к ним.

- Ну, и о чём грустим?

Ольх улыбнулся и поцеловал меня в щёку.

- Грустно, что сестрёнка выходит замуж так рано. Могла бы ещё погулять.

- Ничего! За меня Заринка погуляет. Её Единорог в двадцать пять появится. А ты, Радим, тоже не грусти. Ведь между нами всё равно ничего не могло быть. Елисей мой Истинный. А ваши Истинные где-то ждут. И я помогу вам с ними встретиться. Надеюсь, Радим, что мы останемся навсегда самыми близкими друзьями.

- Значит, Ольх брат, а я только друг? Почему?

- А ты посмотри на нас внимательно магическим зрением, сравни.

Радим, слегка прищурившись, стал рассматривать наши ауры.

- Ничего себе! – с удивлением воскликнул он. – У вас близкородственная связь! Как такое могло получиться?

Ольх счастливо улыбался.

- Я чувствовал эту связь, но не думал, что она близкородственная. Если и есть родство, то оно должно быть настолько далёким, затерявшимся в тысячелетиях. А тут… как это понимать?

- Наверно, так угодно нашим богам. Они нас спаяли в родстве, видимо, во время перехода, – рассудила я. – И не надо грусти. Сегодня у меня праздник.

Парни пошли к друзьям с улыбками на лицах, такими разными. Ольх с весёлой, беззаботной, Радим с грустной.

Я обратила внимание, что Елисей о чём-то серьёзно разговаривает с Главным Хранителем, поглядывая на меня и кивая головой, в чём-то соглашаясь. Но тут же несколько отвлеклась от созерцания беседы мужа с Главным Хранителем, переключив внимание на веселье друзей и гостей.

- Чем это ты их развеселила? – передо мной встал Елисей, обняв двумя ладонями за талию и указывая на Ольха с Радимом.

- Истинных им пообещала, – улыбнулась я.

- И ты знаешь, где их взять? – целуя меня в нос, заглядывая в глаза, прикоснулся лбом к моему лбу.

- Я же почти богиня, – хитро улыбнулась и поцеловала Елисея в губы. – А ещё Ольх рад, что обнаружилась наша близкородственная связь.

- Близкородственная связь? И как это обнаружилось?

- По аурам. Радим удостоверился.

- Почему я не чувствую твоих мыслей? – нахмурился муж. – Одни эмоции. Не закрывайся от меня, пожалуйста, Анюта.

- Елисей, я не закрыта. Я так счастлива, что даже нет никаких мыслей, одни эмоции. Сплошной сумбур.

- Ну, так может пойдём начинать работать над детками? Пусть без нас веселятся, – плотно прижимая к себе, прошептал муж, дав почувствовать свою готовность.

- Я согласна. Думаю, они не обидятся.

И мы, по-тихому, двинулись в сторону моей спальни.

Глава 2. С заботой о...

После трёх бурных ночей любви Елисей исчез. Ребята сказали, что прямо на занятиях открыл портал, обернулся какой-то серой птицей и исчез.

Камень связи молчал.

Я не знала, что делать. Не находила себе места. Спасало только то, что нужно было продолжать встречать группы эльфов на медитацию к Граалю.

После медитации ребят ждал, обязательно, перекус. По себе знаю, что после посещения Грааля всегда хочется есть, причём сладкого. Требовалось восполнение затраченной энергии. На стол выставляли: арбузы, дыни, помидоры. Пирожки с ягодой, тыквой, морковью; пирожные, пряники. Горячий сбитень, морс, ягодный взвар с мёдом.

Для групп, которые шли вторыми, готовилась ещё и пшённая каша на молоке в цельной тыкве. Каша съедалась на «ура», оставались тонкие корки тыквы. Каша не приедалась, потому что ели раз в десять дней, в остальные дни питались в академической столовой.

Выяснилось, что ситуация с эльфами не так безнадёжна, как казалось.