Мулатка в белом шоколаде - Дарья Калинина

Сначала парень пытался себя убедить в том, что нечего себя обманывать. Такая девушка даже не посмотрит в его сторону. Но потом, к своему немалому удивлению, обнаружил, что Людмила не только не протестует против его знаков внимания вроде маленького букетика ландышей или специального разогревающего крема плюс такой же разогревающий массаж, но вроде бы даже ждет их.

И Костя набрался смелости и пригласил Людмилу в кафе. Свидание из кафе плавно перетекло в квартирку Людмилы, которую купил ей и обставил все тот же заботливый папа. Роман длился целый год. И Костя даже начал мечтать о том, чтобы купить любимой колечко пусть и с крохотным, но все же бриллиантиком. И торжественно надеть ей его на палец.

Но внезапно грянул гром.

– Этот толстый боров – ее папаша – задумал продать Людку, словно она вещь какая-нибудь! – со свойственной ему прямотой выразился Костя. – Она этого адвоката и не знала совсем. Так, несколько раз встречались на каких-то тусовках.

– Ты был против этого брака?

– Ясное дело! – пылко воскликнул Костя. – Я же Людку люблю! И деньги ее папаши тут совсем ни при чем. Она мне как человек нравится. И не надо нам его денег. Без них проживем. Я вот в следующем месяце на кубок России поеду. Если выиграю, то и контракты, и перспективы всякие подвалят. Да и вообще! Что я, не мужик, что ли? Руки и ноги на месте. Уж как-нибудь семью прокормлю!

Но рыдающая Людмила рассудила по-своему:

– Не могу отказать папе!

И, видя, как побагровел ее возлюбленный, быстро добавила:

– Но это же ненадолго! Поживем с ним какое-то время в браке, а потом разведемся.

– Зачем жениться, если потом разводиться? – буркнул Костя, которому эта затея совсем не пришлась по душе.

Но Людмила обещала, что между ними ничего не изменится. И даже в знак того, что не лжет, пригласила Костю на свою свадьбу. Костя пришел. Но на душе у него было черно. А увидев соперника, он расстроился еще больше. Петеросян был из тех мужчин, которые умеют заставить женщин в себя влюбиться. И где у него гарантия, что через пару месяцев Людмила не попадется в сети собственного мужа?

В общем, Костя бродил по залу сам не свой. И только и думал, как ему быть дальше.

– Уж не знаю, кто там этого адвоката завалил, а только я этому человеку по гроб жизни благодарен буду.

– Откровенное признание!

– А я темнить не привык!

– Если ты так ненавидел адвоката, не ты ли и постарался? – прямо спросила у него Кира.

Челюсть у Кости отвисла чуть ли не до земли.

– Да вы чего? – воскликнул он. – Он же человек! Живой! Как же я его убить мог?

В общем, добровольного признания не получилось. А Костя так разволновался, что начал выгонять подруг из своего дома.

– Погоди, – отбивалась Леся. – Сам ты не убивал. Хорошо. Но может быть, ты видел что-то подозрительное?

– Ничего я не видел! – упорствовал Костя. – Ничего!

– Ты пойми, ведь может пострадать твоя Людмила!

Костя замер:

– А она каким боком?

– Чудак-человек! Она не хотела выходить замуж! Менты вполне могут ухватиться за такой мотив!

Костя остолбенел. Но подруг больше прочь не гнал.

– А ты ведь глаз не сводил с адвоката! – поспешила закрепить успех Леся. – И, наверное, видел, с кем он шел в тот павильон?

Костя тяжело вздохнул.

– Видел, – признался он. – Только она его убить не могла. У нее и оружия при себе не было. Она же почти голая была!

– Да кто она-то?

– Ну, та девушка! – произнес Костя. – Из торта!

Подруги переглянулись. Новость была ошеломляющей. В самом деле, составляя список вероятных убийц, они совершенно забыли о танцовщице.

– Ты уверен? – воскликнули обе подруги разом, не сговариваясь. – В павильон с Петеросяном прошла мулатка?

– Уж не знаю, как ее там назвать правильно, а только это она и была. Верно!

– И это было после того, как он искупался в шоколаде?

Костя подтвердил и это.

– А обратно? Обратно она скоро вышла?

– Вот этого я не видел, – с сожалением признался Костя. – Но повторяю, оружия у этой девчонки с собой не было. Она же почти голой со стола, а потом и из зала убежала!

– Значит, Петеросян и эта девушка были знакомы.

– Да, – кивнул Костя. – И мне показалось, что он вовсе не был рад ее видеть.

– А она?

– Она с ним поговорить хотела. Потому и в павильон следом за ним потащилась. Как собачонка за ним бежала.

От Кости подруги уходили в смятении. С одной стороны, он подбросил им еще одну подозреваемую. Но с другой… С другой, его рассказ ни в коем случае не снимал подозрений ни с него самого, ни с Людмилы.

– А помнишь, когда эта мулатка свой танец закончила, а Петеросян в шоколад упал, Людмила что-то кричала?

– Точно! Кричала!

– Мол, узнал ли он ее?

– Мулатку? Петеросян?

– Вроде бы так, – кивнула Кира.

– Значит, она, то есть Людмила, эту девушку из торта тоже знала раньше?

– Надо выяснить, кто вообще пригласил мулатку на свадьбу.

С этой целью подруги позвонили Ульяне, которая оставила им номер своего мобильного телефона и пообещала всегда держать его включенным на случай, если подругам понадобится что-то экстренно уточнить у нее.

– Никакого торта я не заказывала, – сказала Ульяна. – И господин Петеросян тоже. Торт – это была целиком затея его невесты. Вы что, не помните? Она так и сказала: а сейчас будет еще один сюрприз, – и вкатили этот торт.

– А как с ней можно встретиться и поговорить?

– С Людмилой? – удивилась Ульяна. – Да очень просто. Поезжайте к ней домой и говорите. Дать вам ее адрес?

Адрес подруги приняли с благодарностью. И отправились в гости к Людмиле. Часы в это время уже подбирались к отметке полночь. Но у подруг в крови бушевал такой адреналин, что спать им совершенно не хотелось. Да и Людмила, они были уверены, тоже еще не спит в этот час.

Так оно и оказалось. Людмила встретила подруг на пороге. Оказывается, ей уже позвонила Ульяна и предупредила, что с ней хотят поговорить люди, которые расследуют убийство ее жениха. Неизвестно, что подумала при этом Людмила, но подруг впустила. И на все вопросы отвечала вполне спокойно. Даже намека на шоковое состояние, о котором вчера твердил ее отец, подруги у Людмилы не заметили.

– Конечно, я переживаю, – кивнула Людмила в ответ на их вопрос. – Эдуард был прекрасным человеком. Я искренне скорблю, что его жизнь прервалась в самом расцвете.