Девятый Аркан - Ирина Владимировна Яновская

— Спасибо вам! Это он из-за меня сюда попал… знаете ли… — Я не успела договорить, как он меня прервал:

— Феня, к счастью, к гнойному лопнувшему аппендиксу вы уж точно можете не примазываться. Такое случается, и в этом никто не виноват, кроме, конечно, вашего приятеля, который так поздно к нам обратился. Но вот в чем странность… он утверждал, что его ранее ничего не беспокоило. Только на днях один раз живот прихватило, но довольно быстро отпустило. Такое на моей практике впервые. Обычно перитониту предшествует другая клиническая картина. Но в любом случае уже причин для беспокойства нет.

Я села на стул, закрыла лицо руками и тихо заплакала. Плакала я оттого, что мне очень жалко Влада, и оттого, что моя тихая, размеренная жизнь теперь стала похожа на вулкан, и совсем неизвестно, когда произойдет следующее извержение. И из-за того, что я оказалась совершенно к этому не готова. Нырнула с головой в предложенную мне бабушкой игру, предварительно не узнав ни правила этой игры, ни состав и количество игроков и, главное, абсолютно не подумав и не рассчитав свои силы.

— Фенечка, ну что вы так расстраиваетесь, я же говорю, прогнозы самые что ни на есть благоприятные. Но мне грустно видеть, что у вас такая реакция, значит, этот человек вам дорог и мое недавнее приглашение на чашечку кофе звучало тогда неуместно, и уж тем более глупо его вам делать сейчас.

— Нет, Радмил, вы знаете, я очень прошу вас, пригласите меня на кофе. И плачу я совсем не из-за того, о чем вы сказали.

— Буду рад, если вы мне составите компанию и расскажете о том, что вас так расстроило.

Мы вышли из больницы. Улица встретила нас проливным дождем. У обоих не было зонта, поэтому мы стояли на крыльце здания под козырьком и молча пережидали дождь. Мне говорить не хотелось, А Радмил, видимо, ждал от меня объяснений моих слез и не хотел торопить с этим.

«Почему сейчас мы не делаем шаг из-под крыши в этот проливной дождь, — думала я, — потому что не хотим промокнуть. Промокнуть — это неприятно, да и потом — можно простудиться. Простудиться и лежать в кровати с больным горлом и кашлем, пить лекарства, чай с лимоном, потеть, дремать…»

И мне вдруг захотелось сделать этот шаг, захотелось промокнуть и заболеть, но только, чтобы рядом оказался человек, который бы приносил мне чай с медом и нежно гладил бы мои волосы, пока я дремала. Я хотела почувствовать эту заботу, потому что забота — это всегда элемент выражения если не любви, то уж теплых чувств точно. Мне вспомнились мои детские ангины и папа, который так нежно и тепло заботился обо мне в такие моменты… А сейчас у меня была такая острая нехватка этой элементарной человеческой доброты.

Неожиданно Радмил взял меня за руку и сказал:

— Бежим! Тут рядом.

И мы побежали. Дождь уже налил на асфальт порядочные лужи, в которые ударяли крупные капли, формируя на них пузыри. Сначала мы старались их огибать, но затем необходимость в этом отпала, мы и так уже промокли, поэтому дальше бежали, не разбирая дороги.

Мне, несмотря на ливень, было очень хорошо, какие-то детские ощущения наполнили меня. Радмил бежал быстро, и, если бы не моя рука, которую он крепко держал, я бы уже давно отстала. Дыхание мое сбилось, дождь был косой, поэтому нещадно хлестал мне в лицо. Сквозь струи, стекающие по моему лицу, я различала только спину Радмила, который тянул меня за собой. К моменту, когда мы достигли цели, нас можно было выжимать. В таком виде неприлично было заходить в заведение. Радмил снял рубашку и быстрыми, ловкими движениями выжал ее. Я обратила внимание на его крепкие, чуть покатые плечи, на его мускулы, на очень красивые руки. Мужские руки — это для меня самая привлекательная и сексуальная часть в мужчине. Руки Радмила меня манили. Мне тут же захотелось, чтобы они обняли меня и согрели. Я была уверена, что у него это получилось бы. Я дрожала как осиновый листик…

— Радмил, я так замерзла…

— Ничего, сейчас приведем себя в порядок, зайдем внутрь и погреемся.

С этими словами он присел и стал выжимать подол моего платья. Я отжала совершенно мокрые волосы, и мы ввалились в кафе.

Сделав заказ и немного придя в себя после марш-броска от больницы до кафе, мы начали неспешный разговор. Во мне боролись два желания. Одно — немедленно рассказать Радмилу обо всех моих приключениях, второе — не показаться ему совсем уж сумасшедшей. Вся моя история выглядела настолько неправдоподобной, что у нормального человека могла вызвать только подозрительное отношение ко мне. Но Вика ведь поверила во весь этот бред, начиная с колоды карт до прихода в мое сознание бабушки, может, и он не сочтет это за сказку? С другой стороны — он врач, а врачи, как известно, славятся своим рационализмом и цинизмом. Размышляя об этом, я решила ограничиться пока лишь тем, что не выходит за грани нашего реального мира, и рассказать ему только ту часть, что не вызывает сомнений. Между нами сразу установились добрые и доверительные отношения, как будто мы знали друг друга давно и давно пребывали в дружеских отношениях.

Когда нам принесли кофе и десерт, дождь кончился. В окошко заглянуло солнышко, а на небе сквозь расходящиеся тучи появилась радуга.

Я невольно засмотрелась на нее.

— Как красиво! Радуга — это к счастью. Примета такая есть. Смотри, почти все семь цветов можно разглядеть, — обратилась я к Радмилу.

— Да, красиво. А ты знаешь, что, оказывается, количество цветов в радуге зависит от страны проживания? Жители Китая считают, что в радуге пять цветов, для жителей Америки их шесть, в то время как мы видим семь. А на самом деле в радуге собран вообще весь спектр цветов. А если весь этот спектр пропустить обратно через призму, то опять получим белый цвет.

— Интересно, — протянула я, глядя на радугу.

— Мир многогранен и непредсказуем, и загадок в нем несчетное множество, возможно, этим он и привлекателен.

С таким утверждением мне трудно было не согласиться в свете последних событий.

— Вселенная состоит из нитей энергии — квантовых струн, которые вибрируют как струны музыкальных инструментов. И есть мнение, что каждому месяцу соответствуют определенные колебания и цвет, то есть каждый месяц принадлежит какой-то цветовой струне. Это очень красивая теория о струнах и цветовых энергетических колебаниях в каждом месяце, — продолжал Радмил.