Опасные тропы - Иван Цацулин

– Не замечала в нем этого, – возразила Аня. – И чем он тебя беспокоит – не пойму, Виталий.

Ельшин обнял ее за плечи, привлек к себе.

– Если бы дело было во мне, разве стал бы я волноваться? Не во мне дело, а в твоем дяде, Василии Фомиче. Не понимаешь? А между тем все просто. Василий Фомич, конечно, в этом не признается и самому себе, но ведь по сути дела Шавров, преследуя свои личные цели, так сказать, объективно ставит директора завода в тяжелое положение.

Аня сказала холодно:

– Думаю, за дядю бояться не следует.

– Ну, не скажи! Впрочем и не это меня возмущает: интересы государства пострадать могут! Страна до сих пор не получила результатов продолжительных и, кажется, дорогостоящих опытов Алеши Шаврова. И все из-за несносного характера товарища изобретателя!

Аня возразила:

– Опыты он почти довел до конца.

– Да? Не знал. – Ельшин на минуту задумался. – Я ему в этом на слово не поверю, опять подведет Василия Фомича, будет его поносить.

– Можешь не верить, только справка о конечном результате опытов инженера Шаврова уже лежит в сейфе директора.

Но Ельшина этот вопрос не интересовал, он снова занялся картиной.

– Я думаю, следовало бы сказать Василию Фомичу и Зинаиде Савельевне, что мы с тобой хотим в ближайшие дни пожениться, – сказал он.

– И куда так спешить? – возразила девушка. – Я еще должна подумать.

– О чем? – вскинулся он, пораженный. – Разве ты об этом до сих пор не думала? Или ты совсем не любишь меня? – в голосе его она услышала отчаяние. – Мы должны быть вместе, и как можно скорее. Почему ты всегда держишь меня на расстоянии?

– Ты становишься несносным, Виталий.

– Если бы наши с тобой отцы…

– Не тронь их священную память, – резко прервала она.

– Я сейчас же скажу твоим о том, что мы решили пожениться, – он вскочил на ноги.

– Нет! – она жестом остановила его.

Супруги Брянцевы одновременно появились на веранде, как будто их звали. Однако ничего сказать им Ельшин не успел – у домика неожиданно послышался шум, крики.

– Что там? – спросил Василий Фомич.

– Сейчас посмотрю, – Ельшин с готовностью бросился на улицу.

Аня продолжала молча стоять у стола, бледная от волнения: вот и наступил момент окончательного решения ее судьбы – Виталий сегодня не уступит, и она не знала, на что решиться.

Сильный свет с веранды пробивал сгустившуюся вечернюю тьму, и в освещенной полосе, у входа, появился растерянный Ельшин.

– Что же это? Что же это? – бессмысленно бормотал он.

– В чем дело? Что там случилось? – забеспокоился Брянцев.

– Несчастье с Шавровым…

– Что? – Аня отчаянно вскрикнула и выбежала из дома.

– Жив он? – встревожился Брянцев.

– Кажется, еще жив. Под машину попал.

– Какой ужас!.. – Зинаида Савельевна не могла придти в себя.

– Сенька Михеев его… – Ельшин передернул плечами и принялся вызывать по телефону «скорую помощь».

– Да почему ты подозреваешь Михеева? – удивился Брянцев. – Он же муху обидеть не в состоянии, а не то что…

– А я вовсе и не подозреваю, в толпе говорят, будто Михеев нагнал Шаврова на своей трехтонке, той, что стояла за углом вашего дома. Он, очевидно, поджидал, когда Шавров выйдет отсюда. – «Скорая» наконец ответила, Ельшин опустил трубку на рычаг. – Ну, я к нему.

– Идем, быстро, – скомандовал Брянцев.

Ушли. Зинаида Савельевна осталась одна. Доносился неясный людской говор, отдельные выкрики. А вот и «скорая» – раздался ее резкий сигнал. На пороге вдруг возникла коренастая фигура, из-под густых бровей пристально смотрели острые серые глаза.

– Здравствуйте! – произнес прибывший.

– Ваня, ты? – всматриваясь в гостя, Зинаида Савельевна шагнула навстречу полковнику Соколову. – Приехал?

– А где же Василий Фомич? – пожимая ей руку, спросил Соколов.

Она неопределенно махнула рукой:

– Там…

– Что-нибудь произошло? – спросил он, прислушиваясь к шуму.

– Несчастный случай.

– С кем?

– С инженером Шавровым.

– Вот как? – он на мгновение замер на месте. Потом произнес спокойно: – Надо и мне пойти, возможно, потребуется моя помощь.

Он сбежал с веранды и исчез в темноте.

Ход шпионской операции повернулся к полковнику Соколову новой, и, следует признать откровенно, – неожиданной стороной. Прежде всего следовало разобраться в событиях. Действительно, на инженера Шаврова налетела грузовая машина, но по счастливой случайности отделался он легко. Чей был грузовик и кто сидел за рулем – сразу установить не удалось. Поскольку, как оказалось, в милиции имелось несколько писем с предостережениями о возможности покушения на инженера со стороны Михеева на почве ревности, Михеева задержали. В доме Брянцева атмосфера была гнетущая. Василий Фомич казался удрученным – он уважал и ценил Шаврова. Аня немедленно отправилась в больницу: она считала себя обязанной, как ближайшая сотрудница пострадавшего, в тяжелые минуты его жизни быть рядом с ним. Страшно переживал Ельшин: и от того, что случилось с Шавровым, и, по-видимому, от ревности и беспокойства за девушку, которую сильно любил, – он не скрывал этого. Зинаида Савельевна хотя и расстроилась, хлопотала по хозяйству, приезд Ивана Ивановича кое к чему ее обязывал, в грязь лицом ударить перед гостем ей не хотелось. Как тени, мелькали помрачневшая, необычно молчаливая Степанида и ее сын – неуклюжий, сутуловатый, длиннорукий, обросший волосами, нечесаный, с потухшим взглядом преждевременно выцветших глаз. Соколов возвратился поздно. Посидели, поговорили. «Историк» не скрывал усталости, желания спать, смущенно извинился за слабость, вызванную непривычной для него, научного работника, обстановкой: хождения, тревоги, неприятности. Перед сном прошли в кабинет хозяина, и здесь, к удивлению Василия Фомича, его гостя покинули и сонливость и усталость – он попросил рассказать ему об инженере Шаврове все, что Брянцеву известно, а затем и о сути изобретения, над осуществлением которого талантливый инженер упорно трудился! Брянцев с искренним недоумением посмотрел на Соколова – странное у историка любопытство к проблемам металлургии, – и мягко, но решительно отказался на эту тему разговаривать. Полковнику пришлось молча протянуть директору завода свое служебное удостоверение. Тот погрузился в размышления, молчал довольно долго, потом заговорил. И вот что он рассказал.

Промышленность требует все больше металла… Заводы выпускают мощные турбины высотой в многоэтажный дом, машины весом в десятки и сотни тысяч тонн, колоссальные стальные конструкции… Массивность и величественность этих изделий поражает воображение. Но перед наукой встают все новые задачи, и одна из важнейших – повысить прочность металла и одновременно снизить вес металлических конструкций. За последние сорок лет в этом направлении удалось добиться многого: значительно снизился, например, вес двигателей, в восемь – десять раз возросла прочность чугуна и легких сплавов, прочность стали сейчас составляет двести килограммов на один квадратный миллиметр, и недалеко то время, когда она увеличится еще вдвое. Взаимозависимость прочности металла и веса изделий из него совершенно очевидны – чем больше прочность металла, тем меньше нужно «вколачивать» его в то или иное изделие.