1115 вопросов священнику - Афанасий Гумеров

первоначальной редакции стихотворения: Кружусь ли я в толпе мятежной, Вкушаю ль сладостный покой, Но мысль о смерти неизбежной Всегда близка, всегда со мной.

В последних стихах 2-й главы проповедник приходит к важной мысли, что даже земные блага зависят не от человека. Продолжая мысль о Промысле Божием, священный писатель говорит о том, что жажда высшего блага (стремление к счастью) вложена в человека Самим Богом: Все соделал Он прекрасным в свое время, и вложил мир в сердце их, хотя человек не может постигнуть дел, которые Бог делает, от начала до конца (Еккл. 3:11). В еврейском тексте употреблено слово олам. В Септуагинте оно переведено словом вечность. В рассматриваемом стихе это понятие означает одарить человека богоподобными свойствами — наложить на человеческую природу отпечаток вечности. Все земное суета сует, только в Боге смысл и предел человеческого бытия: возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратился к Богу, Который дал ег Еккл. 12:7). От ограниченности человека и суетности его земной жизни Екклесиаст приходит к своей главной мысли: Познал я, что все, что делает Бог, пребывает вовек: к тому нечего прибавлять и от того нечего убавить, — и Бог делает так, чтобы благоговели пред лицем Его (Еккл. 3:14). Проповедник поднимается до богословско-библейского учения о предстоящем для всех Божиим Суде: И сказал я в сердце своем: «праведного и нечестивого будет судить Бог; потому что время для всякой вещи и [суд] над всяким делом там» (Еккл. 3:17). В последних стихах книги содержится её основной духовный смысл: Выслушаем сущность всего: бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека (Еккл. 12:13–14).

Почему древние евреи праздновали религиозные праздники совместно со светскими?

иеромонах Иов (Гумеров)

Человек трудится, чтобы иметь всё необходимое для жизни, но результат зависит от Божьего благословения. После потопа Господь обещал через патриарха Ноя: впредь во все дни земли сеяние и жатва… не прекратятс Быт. 8:22). Пророки наставляли древних евреев почитать Бога, Который дает нам дождь ранний и поздний в свое время, хранит для нас седмицы, назначенные для жатвы (Иер. 5:24). Сам Господь напоминает Израилю, что плоды земли он будет иметь в изобилии, если будет хранить и исполнять уставы и заповеди: Если вы будете слушать заповеди Мои, которые заповедую вам сегодня, любить Господа, Бога вашего, и служить Ему от всего сердца вашего и от всей души вашей, то дам земле вашей дождь в свое время, ранний и поздний; и ты соберешь хлеб твой и вино твое и елей твой; и дам траву на поле твоем для скота твоего, и будешь есть и насыщаться (Вт. 11:13–15). При сборе урожая первое и самое высокое чувство, которое рождалось в душе земледельца библейских времен, было чувство благодарности к Богу Творцу. Поэтому все первородное посвящалось Господу и приносилось к святилищу. Самым благоприятными днями для этого были дни праздников. Установление это было дано Самим Господом: Три раза в году празднуй Мне: наблюдай праздник опресноков… [наблюдай] и праздник жатвы первых плодов труда твоего, какие ты сеял на поле, и праздник собирания плодов в конце года, когда уберешь с поля работу твою (Исх. 23:14–16).

В ветхозаветные времена у евреев были три великих праздника (Пасха, Пятидесятница, Поставление Кущей). Пасха совершалась в память об освобождении от египетского рабства. В названии праздника (евр. песах — прохождение мимо, переход) содержится указание на конкретное событие, когда ангел Господень, губя первенцев египетских, прошел мимо первенцев израильских. Пасха также знаменовала начало весны и жатвы. В этом был духовный символизм праздника. У него ещё одно название — праздник опресноков, так как в эти дни предписывалось евреям есть только пресный хлеб, пока совершалась Пасха. Накануне этого торжества, по распоряжению старейшин, несколько человек вечером ходили с серпом и корзиною в поле, где уже созрел ячмень. Жали сноп, из зерен которого приготовляли муку, обливали елеем и приносили священнику. Он возлагал на неё фимиам и, посолив, нёс в священном сосуде к входу в святилище. Вращая крестообразно, на четыре стороны, посвящал Господу, дающему плоды земные. Потом брал горсть муки и возлагал на жертвенник благоухания. По принесения первого снопа в жертву Богу евреям дозволялось вкушать хлеб, благословенный в первом снопе (Лев. 23:10–14). Время жатвы, начавшееся с Пасхи, длилось до Пятидесятницы. Это была общая радость и веселье. Они проявлялись в добрых пожеланиях и благословлениях. Как свидетельствует священный писатель книги Руфь: И вот, Вооз пришел из Вифлеема и сказал жнецам: Господь с вами! Они сказали ему: да благословит тебя Господь Руфь 2:4).

Великий праздник Пятидесятница назывался также праздник седмиц (шавуот), потому что праздновалась через семь седмиц после Пасхи. В Пятидесятницу евреи праздновали и окончание сбора урожая, называя этот день также праздником жатвы. Собираясь на праздник Пятидесятницы в Иерусалим, в дом Божий, евреи приносили с собой по два квасных хлеба, испечённых из муки первых зёрен.

В пятнадцатый день седьмого месяца тишр кон. сентября — нач. октября) начинался праздник Кущей (суккот), установленный в воспоминание о сорокалетнем странствии евреев по пустыне, когда они жили в кущах (шалашах, палатках) (Лев. 23:34). К этому празднику евреи на кровлях или в своих дворах (в чистом и сухом месте) строили кущи из пальмовых и финиковых листьев. Жили там с 15-ого по 22-ое число месяца тишри: в первый день возьмите себе ветви красивых дерев, ветви пальмовые и ветви дерев широколиственных и верб речных, и веселитесь пред Господом Богом вашим семь дней; и празднуйте этот праздник Господень семь дней в году: это постановление вечное в роды ваши; в седьмой месяц празднуйте его; в кущах живите семь дней; всякий туземец Израильтянин должен жить в кущах, чтобы знали роды ваши, что в кущах поселил Я сынов Израилевых, когда вывел их из земли Египетско Лев.23:40–43). Этот праздник был временем всеобщего веселья, с каким иудеи не проводили ни один другой. Филон Александрийский называет его величайшим из праздников. Даже язычники отзывались о нем как об особенном празднике. Плутарх сравнивает его с некоторыми греческими праздниками. Тацит в своём описании Палестины не забывает упомянуть и о празднике Кущей. В дни Кущей весь народ: священники и левиты, богатые и бедные, должны были наслаждаться одной радостью. Вне шалашей никто не