Тираны и мстители - Брендон Сандерсон

Я с трудом преодолел коридор. На одной из стен были выгравированы какие-то знаки, и я провел по ним рукой. Английские буквы? Я смог их прочитать, – похоже, это было название какой-то компании.

Треск! Я находился на старой международной космической станции, превратившейся в стекло.

Ощущая нереальность происходящего, я двинулся дальше к свету. Стекло было столь прозрачным, что могло показаться, будто его нет вообще. Я шел из помещения в помещение, выставив перед собой руку, чтобы не натолкнуться на стену, и красный огонек становился все больше.

Наконец я очутился в последнем помещении, просторнее остальных. В дальнем его конце ждала Напасть – мне показалось, что она стоит ко мне спиной, хотя она светилась столь ярко, что различить ее черты было почти невозможно.

Заслонившись рукой от света, я стиснул в руках детонатор. Глупо – следовало взорвать бомбу раньше. Напасть могла убить меня, едва увидев. Кто знает, какими способностями обладало это существо?

Но я должен был увидеть ее собственными глазами, встретиться с тем, кто превратил в руины мой мир.

Я пересек помещение.

Свет Напасти потускнел. У меня перехватило дыхание, и я ощутил горький привкус во рту. Что подумают люди внизу? Что Напасть погасла? Свет уменьшился до слабого сияния, и я увидел юношу в простом плаще, с красной светящейся кожей. Он повернулся ко мне лицом… и я его узнал.

– Привет, Дэвид, – сказал Заграбаст.

48

– Ты? – прошептал я. – Ты же был там, внизу! С нами!

– Да, – ответил Заграбаст, глядя на простирающуюся под нами планету. – Ты сам знаешь, что я могу создать собственную копию. Ты даже несколько раз упоминал об этой моей способности.

Я пошатнулся, пытаясь связать все воедино. Он был среди нас.

Напасть жил среди нас.

– Как?.. Почему?..

Заграбаст удивительно по-человечески вздохнул, не скрывая раздражения, которое я неоднократно у него замечал.

– Все смотрю на этот мир, – проговорил он, – и пытаюсь понять, что вы в нем находите.

Я нерешительно подошел ближе:

– В мире?

– Он разорен. Страшен. Чудовищен.

– Да, – тихо сказал я. – И прекрасен.

Заграбаст, прищурившись, посмотрел на меня.

– Это все из-за тебя. – Я провел пальцами по стеклу перед собой. – Все из-за… способностей, которые ты украл у других эпиков?

– Я просто забрал назад то, что когда-то дал, – ответил он. – Все так быстро поверили в эпика, который может похищать способности, что не поняли: на самом деле все наоборот. Я вовсе не вор. Заграбаст… надо же было меня так назвать! – Он покачал головой.

– Но почему? – сглотнув, спросил я. – Прошу тебя, скажи – зачем ты это сделал?

Он задумчиво заложил руки за спину. Это действительно был Заграбаст – не только то же самое лицо, но и те же манеры. И он точно так же насмешливо фыркнул, прежде чем ответить, будто разговор со мной был ниже его достоинства.

– Вы все равно уничтожите сами себя, – тихо сказал он. – Я всего лишь предвестник – я несу способности. Вы сами воспользуетесь ими, чтобы обречь себя на гибель. Именно так мы поступали в бесчисленных мирах – как мне… рассказывали.

– Рассказывали? Кто?

– Там чудесно, – продолжал он, словно не слыша меня. – Вам этого не понять. Мир и покой. Никаких жутких огней – вообще никакого света. Мы не используем столь чудовищных органов чувств, как глаза. Мы просто живем как одно целое, пока не приходит время исполнить наш долг. – Напасть насмешливо улыбнулся. – И сейчас этот долг на мне. Я явился сюда, оставив все, что было раньше, и обменял его на…

– Яркий свет, – сказал я. – Громкие звуки. Жар. Боль.

– Да! – ответил он.

– Это не мои кошмары, – прошептал я, поднеся руку ко лбу. – Они твои. Треск… они ведь все твои, да?

– Что за глупости ты там опять болтаешь?

Я попятился, наткнувшись на прямоугольный выступ на стене, который видел в своих кошмарах – видениях рожденного в этом мире, столь чуждом Напасти. Для его органов чувств это действительно было ужасное место.

Яркий свет в моих кошмарах исходил от обычных потолочных ламп.

Грохот и вопли? Разговоры людей и стук перемещаемой мебели.

Все это было чудовищным по сравнению с тем, где он жил раньше, – в другом, непостижимом мире, где отсутствовали столь резкие воздействия.

– Ты собирался нас покинуть? – спросил я.

Напасть не отвечал.

– Напасть! После того как ты наделил нас способностями, ты собирался уйти?

– Зачем мне оставаться в этом жутком месте дольше необходимого? – пренебрежительно бросил он.

– В параллельном мире Меган, – прошептал я, – ты действительно ушел, и тьма так и не овладела эпиками. Здесь ты остался… и каким-то образом нас заразил… своей ненавистью, своим презрением. Ты превратил каждого эпика в копию самого себя, Напасть.

Меган говорила, что ее страх перед пламенем не проявлялся столь явно, пока у нее не появились сверхспособности. Мой страх перед глубиной возник, как только Напасть обратил на меня свой взгляд. Когда Напасть – кем бы он ни был – проникал кому-то в душу, он усиливал их страхи до невероятной степени.

А когда люди сталкивались с собственными страхами – с тем, что они ненавидели, – Напасть отступал. Способности исчезали, а с ними и тьма.

Наверняка с этим было связано и то, что происходило, когда человек бросал вызов своим страхам.

«Они мои, – вспомнил я слова Меган. – Я заявляю на них свои права».

Треск… Означало ли это, что она завладела своими способностями, полностью изгнав Напасть? Отделив их от тьмы?

– Все вы находите массу оправданий, – сказал Напасть. – Вы отказываетесь понимать, кем становитесь, едва у вас появляется хоть какая-то власть. – Он посмотрел на меня. – И кем стал ты, Дэвид Чарльстон? Ты скрыл свои способности от остальных, но сам их источник тебе не одурачить. Я знаю, кто ты теперь. Когда ты явишь свое могущество? Когда ты начнешь разрушать, как предначертано тебе судьбой?

– Никогда.

– Чушь! Это заложено в вашей природе. Я наблюдал подобное много раз. – Он шагнул ко мне. – Как ты сумел? Как тебе удалось так долго продержаться?

– Потому ты к нам и пришел? – спросил я. – В Ильдитии? Из-за меня?

Напасть яростно уставился на меня. Даже сейчас, когда я видел его во всем великолепии, он по-прежнему производил впечатление большого избалованного ребенка.

– Напасть, – сказал я, – ты должен уйти. Оставь нас в покое.

– Мне не позволено уйти, пока я не выполню свою задачу, – фыркнул он. – Мне четко дали это понять после того, как я…

– Что?

– Что-то не слышу, чтобы ты отвечал на вопросы, которые задаю я. – Он снова повернул взгляд к