Без помощи вашей - Роман Евгеньевич Суржиков

Владыка небрежно так щелкает пальцем по Вечному Эфесу и говорит: «Пять дней».

Мира потерла виски, прикидывая.

— Пять дней — это дорога поездом до Алеридана, сутки там, и дорога обратно, верно?

— Да, миледи.

— Стало быть, владыка сразу понял, что вы ищете доказательств против Айдена Альмера?

Марк развел руками:

— На то и владыка… Вот только пяти дней было чертовски мало! Всего сутки на поиски в герцогстве Альмера. Как найти людей, которым Айден поручил грязную работу, за одни лишь сутки? Особенно если учесть, что эти люди, наверняка, мертвы! И вот тогда — только тогда — я вернулся мыслями к вашим словам о тайне герцога Альмера. Теперь они больше не казались такими наивными. Тайна могла бы послужить доказательством его вины — пусть хотя бы косвенным!

Девушка покачала пальчиком перед его носом:

— То-то же!

— Каюсь, миледи… Я рассудил так: если вы правы, то, стало быть, Айден лжет. Лжет и в своей книге, лгал и на процессе по Шутовскому заговору. Лгал, стало быть, под присягой — а это уже немало. Впрочем, уличить его по-прежнему крайне сложно. Оспорить слово великого лорда, первого советника императора — это могло бы стоить головы некоему Ворону. Но, к счастью, герцог Айден — предусмотрительный человек. Перед Шутовским процессом он позаботился о том, чтобы нашлись свидетели, подтверждающие его слова. Именно это его и погубило.

Марк сделал паузу, подчеркнув иронию ситуации.

— Я изучил записи суда двадцатилетней давности. Кроме самого Айдена, еще два человека рассказывали о пытках над капитаном Корвисом и его смерти, якобы случайной. Это была пара тюремщиков из Алериданской темницы. Их показания слово в слово совпали со свидетельством Айдена. Если герцог лгал, то выходило, что лгали и они. Я взялся разыскать этих двоих. Один тюремщик, как выяснилось, давно умер. По пьяному делу упал с моста и утонул. Это случилось спустя всего месяц после суда. Забавное совпадение, не правда ли?

— Там, куда я пустила стрелу, по случайности оказалась белка…

— Точно. Зато второй тюремщик жив до сих пор и даже обзавелся имением. Получил во владение село и пастбище, сделался лордом, пускай очень мелким. В имперском архиве ведется учет всех ленных владений, так что мне не составило труда разыскать этого человека. Как думаете, миледи, почему герцог не расплатился с ним той же монетой, что и с первым тюремщиком?

— Герцог почему-то был уверен в его преданности?.. Странно…

— Объяснение иное: второй тюремщик, в отличие от своего невезучего собрата, был грамотен. Видимо, герцог Айден не знал сего досадного нюанса, когда нанимал его для лжесвидетельства. Услыхав о смерти первого свидетеля, второй изложил всю правду на бумаге и отдал ее доверенному человеку. Это стало его страховкой: если герцог расправится с ним, бумага будет передана тайной страже. Тюремщику хватило ума назначить малую цену за свое молчание: всего-то одно село… Герцог счел, что проще будет заплатить, чем идти на риск.

— Тюремщик рассказал вам все это под пытками?

— О, нет, миледи. Я не одобряю пыток: сведения, полученные таким способом, всегда сомнительны. Надеюсь, вам не доводилось видеть пыточную камеру и тамошний… инструментарий. Поверьте, человека можно довести до состояния, когда он сознается в чем угодно и назовет любые имена, лишь бы получить право на быструю смерть. Особенно охотно заключенные выдают сведения, если палачи имеют глупость намекнуть, каких именно сведений они ждут. И что же в результате? Вы получаете подтверждение вашей догадке, которое, в сущности, ничего не подтверждает. Я предпочел действовать иначе.

— Как же?

— Мои люди оделись в ливреи гвардейцев герцога Альмера, схватили бывшего тюремщика и повезли куда-то в закрытом фургоне. Намекнули, что скоро он окажется в темнице Алеридана. Пленник тут же завопил: мол, у него имеется бумага против герцога, она непременно попадет в руки императора, и герцог не порадуется, если так случится. Тогда мы посадили его в поезд и привезли во дворец Пера и Меча. Тут до него дошло, с кем он имеет дело, но идти на попятную было поздно. Разоблачающее письмо тюремщик отдал на хранение знакомому настоятелю монастыря Праотцов. Тот должен был отправить его в столицу ближайшим поездом, если однажды тюремщик не явится на воскресную службу. Настоятель в точности исполнил требуемое: вчера мы получили бумагу. Забавно: вашу записку я получил за пару часов до письма тюремщика. Вы написали три строки, тюремщик растянул исповедь на три листа, но суть была одна и та же.

Леди Сибил вмешалась в разговор:

— Я, конечно, рада, что между вами бытует столь чудесное взаимопонимание. Но извольте разъяснить: о чем шла речь в том письме?

— Конечно, миледи. Герцог Айден заранее знал о Шутовском заговоре.

— Разумеется, знал! Он допросил Корвиса, и тот ему сказал. Это всем известно.

— На самом деле, Айден знал о заговоре задолго до дня допроса. Целый месяц он скрывал от императора готовящийся переворот.

— Что?!

— Капитан Корвис сам, по доброй воле, раскрыл сюзерену планы переворота. Едва заговорщики связались с капитаном и попытались склонить на свою сторону, он тут же доложил об этом Айдену Альмера. Герцог в ту пору не пользовался большим влиянием, но уже тогда был чрезвычайно тщеславен. Известие о заговоре давало ему в руки козырную карту, но как разыграть ее? Немедленно доложить владыке об опасности, как того требует вассальный долг? Выйдет омерзительный скандал, брат владыки Менсон обвинит Айдена в клевете, а у Айдена не будет никаких доказательств, кроме слов капитана. Примкнуть к заговорщикам? Дело опасное, а выгода мала: все лучшие должности и большую часть имперской казны поделят родичи Менсона — Лайтхарты, а герцогу Альмера достанутся крохи. И он выбрал третий вариант: велел Корвису вступить в ряды заговорщиков, а позже, когда будет определен день переворота, поставить его в известность. Айден оставил себе время выбрать, какую из сторон поддержать. В последний момент он решил, что больше выгод принесет ему верность императору. Тогда он примчался в столицу, спас владыку от верной гибели, сделался героем-избавителем, первым советником государя, сильнейшим феодалом Империи. Преданному капитану Корвису, конечно, пришлось погибнуть — ведь его выступление на суде разоблачило бы герцога.

Леди Сибил даже села на кровать. Отбросила назад волосы, как делала в минуты сильного волнения.

— Стало быть, последние убийства — тоже дело рук герцога Альмера?

— Вне сомнений.

— Тот же почерк, что и двадцать лет назад, — сказала Мира.

— Почерк?.. — не поняла графиня.