Меч Без Имени. Трилогия - Андрей Олегович Белянин

превратится, хоть в бабочку, хоть в гусеницу! Я не хочу, чтобы она умерла!

– Это не в твоей власти, – хихикнул старый параноик.

В приступе бешенства я бросился на него, размахивая ногами на манер Чака Норриса. У меня получилось, старик, злобно шипя, отступил, в отместку начиная бормотать очередное заклинание. Я попытался сделать подсечку, но потерял равновесие и упал. Маг торжествующе расхохотался. Это было поражением. Мы оба были в двух шагах от головы драконицы, мирно спавшей сном праведницы. Страшно изогнувшись, я попытался пнуть старичка, но не достал и что есть сил мазанул по холмику золотого песка. Он взлетел столбом и засыпал ноздри Тени эффектным блеском.

– Ты проиграл, ландграф, а я выиграл…

В тот же миг драконица приподняла голову, повела носом и… чихнула! Да не один раз, а три подряд. Лысеющего любителя драконьей крови накрыло таким водопадом искр, что его одежда вспыхнула, как пакля. Маг с диким воем принялся кататься по земле, пытаясь сбить пламя. Бесполезно… Визжащим факелом он побежал к выходу, но, по-моему, все-таки упал. Крики прекратились. Тень зевнула, потянулась и, одарив меня ласковым взглядом, мурлыкнула:

– Я немножко задремала. Ты не скучал тут?

– Пожалуй, нет.

– А что ты делаешь на полу?

– Отдыхаю, – буркнул я, только сейчас заметив, что рукава рубашки приняли прежний вид. Драконица потянула воздух:

– Фу, какая вонь! Это ты…

– Это не я-а-а-а!!!

– Извини, – поклонилась Тень, глядя на меня хитрющими глазами. – А что же тогда издает такой неприятный запах?

– Тут один колдун намеревался позагорать в искусственном солярии, но не подрассчитал температуру. По-моему, он взял не тот крем, в результате попросту зажарился в собственном балахоне, словно голубец в капусте.

– А ты?

– А что я? Я ему не визажист, не массажист и тем более не пожарник!

– Конечно нет… Ты ведь благородный ландграф, лорд Скиминок, Ревнитель и Хранитель… – Тут Тень не выдержала и, задыхаясь от хохота, повалилась на спину. Она смеялась так заразительно, она так счастливо болтала в воздухе лапами, что до меня наконец дошло…

– Ты не спала?!

Вместо ответа драконица прыснула с удвоенной силой. Я, цепляясь за чешую, влез ей на брюхо и, прыгая как сумасшедший, ругался на чем свет стоит.

– Ты не спала! Притворщица! Я тут жизнью рискую, кровь проливаю, героя из себя строю, а она – не спит! Нет чтоб мне помочь! Где у тебя совесть, ящерица ты желтопузая! А если бы эти четверо охотничков меня на гуляш переработали?

– Не смеши, ландграф. Ты – настоящий мужчина, я чувствовала себя в полной безопасности. С тобой был Меч Без Имени, и потом, если ты – лорд Скиминок, то четверо мясников тебе не помеха. Да не прыгай ты так! Щекотно же.

– А колдун?! Он же запросто мог меня убить, заколдовать, превратить в зайчика, в грибок, в таракана рыжеусого! Спит она… Сама подглядывала, небось, тайком, как я тут в смирительной рубашке пересохшему старичку пяткой в нос угрожаю? Ну, даже проблеска стыда ни в одном глазу!

– Нет, нет, не надо… Щекотно-о-о! – Тень поймала меня в воздухе обеими лапами и упоенно потискала, как резинового пупса. – Я же следила за вами. Он бы и подумать не успел о причинении тебе серьезного вреда – от него бы и пепла не осталось. Ты мне веришь?

– Да… – сдавленно прохрипел я. – Но тебе стоит усвоить одну вещь…

– Какую? – искренне заинтересовалась она.

– Ландграф – это не тюбик с зубной пасто-ой! Прекрати меня да-а-вить…

Я ночевал в пещере у драконицы. Провалялся чуть ли не до самого рассвета в тупых, однообразных размышлениях о своем отношении к Луне. Наемница заняла настолько много места в моем сердце, что вырвать ее оттуда без боли оказалось невозможно. В голову лезли богопротивные мысли о том, например, что уж если сверху позволили нам так сладостно начать роман, то могли бы дать и счастливый конец, хотя бы по законам литературного жанра. Я понимаю, что в жизни все не так, но неустроенности мне хватает и в моем мире. Зачем повторяться? Раз здешний мир по нашим меркам вполне сказочный, то сказка должна кончаться хорошо. Хотя… я теперь уже не совсем ясно представляю нашу безоблачную жизнь вместе. Сможет ли она забыть, что я женат? Смогу ли я не помнить о том, что в соседнем городе живет ее муж? Сможет ли Иван быть счастлив с нами, да и захочет ли остаться? Поймут ли меня друзья? Речь не о Лие, Жане и Веронике, они-то поймут все. Но что скажет король Плимутрок I, чьей дочерью я пренебрег в свое время? А Танитриэль, а Горгулия Таймс, а общественное мнение, даже в мыслях не допускающее возможности брака благородного лорда с бывшей наемной убийцей? Опять вру… просто ищу причины, по которым мне было бы легче ее забыть… Да плевал я на все слухи, сплетни, разговоры! Мне все равно, – если бы я только мог с ней жить. Но, увы… она этого не хочет. Мне жизненно необходимо найти ее, увидеться, поговорить. Даже просто посмотреть в глаза. Я хочу знать.

Проснулся поздно. Тень разогревала остатки оленины. Что там было – не было на пороге от вчерашнего колдуна, не знаю, в пещере паленым уже не пахло. Пока шел процесс подкрепления организма мясом, мы неторопливо пообсуждали планы на будущее, поболтали о том о сем… О золоте, например.

– Слушай, а зачем тебе его столько?

– Не знаю… Это родители собирали, традиционно, как и большинство драконов. Мы ведь им, собственно, и не пользуемся. Для нас золото – это лишь символ солнца, блестящий желтый металл, не более.

– Понимаю, материально оно вас не волнует. Чисто эстетический интерес. Скажи-ка, мы далеко улетели от того места, где ты на нас незаслуженно напала?