Н. С. Хрущев. Воспоминания. Время. Люди. Власть. В 2 книгах. Книга 2 - Никита Хрущев

Могут сказать: «А все-таки напряжение, которое было чревато войной, возникло во времена Кеннеди?» Это умный вопрос. Я без иронии говорю. Надо иметь в виду, в какое время мы живем. Мы живем в переходный период, когда в мировом масштабе решается вопрос: кто – кого? Отмирающий капиталистический строй цепляется за все, за что можно зацепиться, не только отстаивая, но и укрепляя свои позиции. А мы, с другой стороны, тоже идем в наступление с целью укрепления своего положения и достижения нужных нам экономических, социальных и политических целей. В мире сейчас существуют две главные силы – капиталистическая и социалистическая. Если в первые годы после Октябрьской революции мы были единственной страной, островом в окружении капиталистического мира, то теперь экономика социалистических стран занимает в мире около 35 %. Конечно, во время переходного периода столкновения есть и будут. Их не надо бояться, но надо иметь трезвый ум и не доводить дело до развязывания войны. Для этого надо иметь и умного партнера. Я считаю, что таким партнером как раз и был представитель капиталистического мира Джон Кеннеди.

На этом я должен закончить рассказ о Карибском кризисе. Это были очень интересные, весьма показательные события, потому что тут две крупнейшие страны как бы столкнулись лбами. Казалось, неотвратима военная развязка. И мы уже поставили на старт свои боевые средства, а США окружили остров боевыми кораблями, сосредоточили пехоту и авиацию. Но мы показали, что если руководствоваться разумными целями и желанием не допустить войны, решать спорные вопросы путем компромисса, то можно найти такой компромисс. Победил разум. Поэтому в моей памяти сохраняются наилучшие воспоминания о покойном президенте США. Он проявил трезвость ума, не дал запугать себя, не позволил опьяниться мощью США, не пошел ва-банк. Не требовалось большого ума, чтобы развязать войну. А он проявил мудрость, государственную мудрость, не побоялся осуждения себя справа и выиграл мир. Вот это я и хотел рассказать. Думаю, что верное понимание позиций друг друга, из которого мы исходили, было единственно разумным в сложившейся ситуации.

Свои воспоминания о поездке в Скандинавские страны предварю упоминанием о том, что первой поездкой правительственной делегации СССР за его пределы после 1953 г. был визит в социалистический Китай, а из несоциалистических стран – в Индию, потом в Англию. По возвращении мы получили соответствующее приглашение от Скандинавских стран Дании, Норвегии и Швеции. Но в те дни в печати этих стран поднялась свистопляска, направленная против нашего визита. Протест выражался не против нашей делегации лично, а против Советского государства, его политики. И мы ответили: «Существующие условия не располагают к нашей встрече, поэтому мы откладываем ее до более благоприятного времени». Затем у нас состоялись поездки в США и во Францию. Видимо, за это время в Скандинавских странах созрели условия для встречи, и их правительства повторили свое приглашение. Тут была некоторая неловкость: нас пригласили, мы отказались, потом опять нас приглашают, вроде бы как упрашивают… Не знаю, как барьер неловкости был преодолен дипломатами, но было объявлено, что мы прибудем в июне 1964 года.

Первой страной для нашего посещения была выбрана Дания. Почему именно Дания? Она политически ничем особенным не выделялась, однако ее географическое положение было самым удобным для открытия визитов туда. Мы следовали в Данию пассажирским кораблем «Башкирия»[788] и решили, что оттуда переедем в Норвегию, далее – в Швецию и из Швеции – домой. Тут президент Финляндии и ее правительство попросили нас заехать и к ним. Мы имели такую возможность, и они, узнав о том, что мы не возражаем, немедленно прислали официальное приглашение[789].

Со Скандинавскими странами у СССР имелись хорошие дипломатические и деловые отношения, ничто в принципе не мешало развитию наших контактов, если не думать о том, что Дания и Норвегия состояли членами агрессивного военного блока НАТО. Впрочем, мы вели с ними торговлю, имели деловые связи и свободно давали экономические заказы в эти страны без каких-либо ограничений.

Прибыли мы в Копенгаген. Встреча была обычной, как положено в таких случаях: выстроили почетный караул, произнесли речи. Мы чувствовали себя вполне хорошо. Там в то время действовало правительство социал-демократов. В фолькетинге они имели абсолютное большинство. Правительство возглавлял, естественно, тоже социал-демократ[790]. Он произвел на нас очень доброе впечатление, хорошо относился к Советскому государству и соответственно принял нашу делегацию. Правительственная оппозиция из буржуазных партий тоже не выступала против нашего приезда.

Мы имели деловые отношения с промышленниками Дании, которые были заинтересованы в дальнейшем развитии экономических связей. Рыболовы хотели продавать нам сельдь и рыбные изделия. Не говорю уж о том, что Дания всегда старалась предложить нам свои молочные продукты – сыр, сливочное масло и др. Они были очень высокого качества и пользовались в СССР широким спросом. Но нас сдерживало самоограничение в валюте, которой недоставало для расплаты за поставки. А сама Дания покупала у нас немного товаров, так что встречного валютного потока мы не имели, хотя и сохраняли активный торговый баланс в свою пользу. Валюту мы накапливали для того, чтобы в других странах делать те заказы, которые не получались в Дании. Имею в виду страны, которые у нас почти ничего не покупали. Поэтому нам и требовалась валюта для выхода на западный рынок.

После смерти Сталина у нас с Данией состоялся неприятный диалог. Мы давно установили деловые отношения с ее судостроительными фирмами, и вдруг они не стали принимать наши заказы. Мы хотели заказать там танкер грузоподъемностью 12 тыс. т для перевозки нефти. Нам ответили, что не могут принять заказ в силу ограничений, принятых в странах НАТО. Это решение было направлено против наших интересов и принималось для того, чтобы ограничить мощь советского морского флота. Допустимый тоннаж достигал всего нескольких тысяч. Состоялись переговоры на этот счет с перепалкой, даже в печати. Судостроители-то были заинтересованы в наших заказах и охотились за ними, но юридически не могли их принять, ибо имелось общее решение для стран НАТО. А направляли эту линию США. Дания вынуждена была подчиниться. Этого случая мы не забыли. Потом там ограничение сняли. Теперь датские судостроители принимали любые заказы, не ограничивая грузоподъемность.