Когда пируют львы. И грянул гром - Уилбур Смит

На крутом подъеме прямо перед гребнем Дирк хлестал свою кобылку уже не переставая, и Плясунья поднималась вверх прыжками, цепляясь копытами за неровности и камни, которые часто не держались под копытами. Пот смыл с нее всю грязь, и с каждым новым прыжком она теряла уверенность и силы.

– Давай! Давай, сучка! – прикрикнул Дирк.

Он яростно оглянулся на Майкла: тот невозмутимо карабкался за ним. Соперник находился на две сотни ярдов ниже по склону, но упорно и уверенно продвигался вверх. Движение Дирка застало Плясунью врасплох, она потеряла равновесие и на следующем прыжке приземлилась неловко, копыта ее поехали вниз, и она стала падать. Не отпуская поводьев, Дирк быстро сбросил стремена. Приземлившись, он откинулся назад и, вцепившись в поводья, попытался удержать ее, но она уже стояла на коленях и сползала вниз, таща за собой Дирка, пока оба не оказались на ровной площадке пониже.

Она пыталась подняться, и, когда Дирку наконец удалось поставить ее на ноги, кобыла дрожала от ужаса. Прилипшая к грязи пыль и обломки сухой травы покрыли ее ноги.

– Будь ты проклята! Черт бы тебя побрал, косолапая сучка, – шептал Дирк, ощупывая ее коленки – не повредила ли. Он быстро оглянулся: Майкл был уже гораздо ближе. – Черт! – выругался он.

Дирк схватил поводья и, таща за собой вверх по склону кобылку, бросился вперед. Когда он выбрался наверх, пот заливал его лицо и рубаха промокла насквозь. Во рту у него пересохло, слюна превратилась в густую липкую массу; он тяжело дышал, но он все еще был впереди, и Плясунья перестала дрожать. Она благополучно восстановилась и даже слегка пританцовывала, когда он вскочил в седло.

– Сюда, Дирки! – послышался крик.

На куче камней, обозначавших границу Теунис-Крааля, стояли двое контролеров; они энергично махали руками и исступленно выкрикивали какие-то ободряющие слова. Дирк вонзил шпоры в бока лошади и снова галопом помчался по гребню вперед, мимо них, прямо к виднеющимся в трех милях купам эвкалиптов.

– Догоняй, Майк! Гони, парень, гони! – послышались за спиной слабые крики.

Дирку не надо было оглядываться, чтобы понять: Майкл добрался до вершины и мчится за ним следом. Он скакал дальше, горько жалея о потерянном на крутом подъеме времени и злясь за это на весь свет, на Плясунью и на Майкла заодно. Сейчас он опережал бы соперника уже не на пятьдесят, а на четыреста ярдов.

Теперь прямо впереди виднелась теснина – сквозь нее падали со склона воды Бабуинова ручья, чей берег зарос темно-зеленым речным кустарником. Дирк нашел тропинку и свернул в сторону, туда, где выше по течению находился брод. Трава теперь не заглушала дробного стука копыт Плясуньи по плотно утоптанной тропе, но за спиной, словно эхо, он слышал цокот копыт и другой лошади – это Майкл тоже свернул на тропу и мчался за ним вслед. Дирк оглянулся из-под руки. Майкл уже приблизился настолько, что ясно различались морщины улыбки по углам его рта. Эта насмешливая улыбочка подстегнула Дирка.

– Ну, я ему покажу!..

Дирк снова принялся за хлыст, он стеганул кобылу по бокам и по спине, и она рванула вперед с новой силой. Вниз по крутому обрыву берега, по песчаной отмели и в воду – морда Грея уже поравнялась с его сапогом. В темно-зеленом потоке они двигались бок о бок, взметая сверкающую на солнце пелену брызг, а когда стало глубоко, соскользнули с седел и поплыли рядом с лошадьми, и течение сносило их к водопаду. Как только лошади нащупали ногами дно, наездники вернулись в седла и, поднимая волну и брызги, направились вперед, к берегу. Вот и песчаная отмель. Когда оба выбрались на берег, с насквозь промокшей одежды водопадами струилась вода. Возбужденно крича, они бросились к узкой тропинке, ведущей наверх, на крутой противоположный берег. Кто первый ступит на нее – тот получит преимущество.

– Дорогу! Я иду первый! Дай дорогу! – бешено закричал Дирк.

– А ты найди другую! – смеялся в ответ Майкл.

– Скотина!

Помогая коленями и поводьями, Дирк пытался заставить Плясунью оттеснить Майкла в сторону.

– Куда лезешь? Прекрати! – крикнул Майкл.

– Скотина, я тебе покажу!

Теперь они двигались колено к колену. Дирк быстро выпрямился, вывернул ногу и, подцепив носком сапога стопу Майкла, резким движением выдернул ее из стремени и отбросил в сторону. Почувствовав, что падает, Майкл отчаянно вцепился в луку седла, потащил седло за собой, и оно съехало Грею на бок. Смещение веса заставило лошадь сделать попытку освободиться, и она свернула с дорожки. Майкл упал плечом на песок и, прижав колени к животу, покатился в сторону.

– Получил? – презрительно крикнул Дирк.

Теперь ему никто не мешал вскарабкаться на берег и свободно скакать по открытому вельду.

Майкл кое-как поднялся на ноги – его мокрую одежду сплошь облепил песок – и бросился за Греем, который с болтающимся на животе седлом уже трусил обратно к воде.

– Вот свиненыш… Черт возьми, если бы Шон знал!

Майкл поймал жеребца до того, как он принялся пить, с трудом вернул седло на место и затянул подпругу.

– Теперь никак нельзя отдавать ему победу! – проговорил он, вскакивая в седло и направляя лошадь к берегу. – Нет, он не должен победить.

Далеко впереди, ярдах в двухстах, на буром фоне травы мелькало белое пятно – рубаха Дирка. Он уже обогнул бассейн с раствором и направил Плясунью к последнему этапу.

– А что с Майклом? – крикнул ему в спину контролер.

– Упал в речке! – не оглядываясь, крикнул в ответ Дирк. – Ему конец!

Голос его торжествующе звенел в воздухе.

– Он идет первым! Дирк идет первым!

Шон стоял на капоте машины и, настроив бинокль на группу эвкалиптов, первым заметил крохотную фигурку всадника, показавшуюся на гребне возвышенности.

– А где Майкл? – спросила Руфь.

– Вряд ли он должен сильно отстать, – пробормотал Шон.

Он с тревогой ждал, когда появится Майкл. Шон очень беспокоился, наблюдая за непродуманным, отчаянным подъемом Дирка по склону и вслух проклинал его за бесчеловечное обращение с Плясуньей. Потом мысленно умолял его: «Давай, шевелись, гони, черт бы тебя побрал», когда тот скакал по гребню, а Майкл уверенно догонял его. Потом оба всадника свернули, чтобы пересечь Бабуинов ручей, и пропали из виду. И вот теперь зрители наконец снова увидели одного из соперников.

– Слишком далеко объезжает, дурачок. Я же говорил ему, что надо срезать по краю болота, а не скакать вокруг него.

– Но где же Майкл? – повторила Руфь.

Шон перевел бинокль немного назад и осмотрел гребень, чувствуя первые проблески беспокойства.

– Что-то не видно… наверно, что-то случилось.

– Ты думаешь? Может быть, упал с лошади, поранился?

– Да откуда я знаю?

Тревога вызвала в Шоне раздражение, но он тут же раскаялся и обнял Руфь за талию.