Пророчество без букв - Юлия Цезарь

ощущение, словно Сектар впивается в её поясницу, вместе с братом оставляя след на нежной коже. И хоть на самом деле следа так никакого не останется, ощущение-то было… да такое явственное.

Валанди громко втянула воздух носом, и непонятно, то ли от прикосновения Гинтара, то ли от неожиданности, что Сектар всё-таки сделал это.

«Не надо, — жалобная просьба со стороны солнечной, которая принесла ей чувство унижения. — Не делай из меня настоящую шлюху».

«Тогда ответь, почему ты не снимешь кольцо? Ведь я тебе противен и ненавистен, сама сказала. Просто, сними его и отдай лунной, в чем проблема?» — он злился, что немедленно сказывалась на его «прикосновениях». Попытка оставить след стала болезненнее, в ход пошли пусть и лёгкие, но ощутимые укусы. Зато Гинтар ничего не подозревал. Напротив, думал, что ей так понравились его губы, и он скатился ими к груди, зубами оттягивая рубаху и обдавая горячим дыханием кожу.

Валанди выгнула спину, и могло показаться, что она делает это навстречу Гинтару, а на самом деле она рефлекторно пыталась отстраниться от болезненных ощущений на пояснице.

«Это неприятно, прекрати. Я не отдам кольцо Кае, потому что не хочу, чтобы ты с ней вытворял подобное. Она же не сможет отбиться от тебя, — хотя у самой сейчас не очень получалось. Раньше же выходило. Что не так? — Она глупая, не сможет тебе и слово возразить. С нее хватит проблем, не хватало, чтобы ты ещё доставал ее».

«Фу! Я что, извращенец такое с оборотнем вытворять? Они отвратительные. Подожди… А может, тебе нравится? — до омерзения хитрющий голос нашептывал эти слова, пока руки Гинтара сильно сжали грудь Валанди, выводя узоры вокруг одного соска, в то время как на втором появился новый невидимый язык его брата. — Ты можешь даже просто снять сейчас кольцо, но этого не делаешь… Я прекращу, солнечная. Прямо сейчас. Если вслух ты мне ответишь на один вопрос: Ты хочешь меня? Ты хочешь меня, Валанди?».

«Нет, я хочу твоего брата», — она положила руку на голову Гинтара и направила ее к своей груди, чтобы губы сомкнулись на том месте, где были воображаемые Сектара. Возможно, были бы они одни, у него и вышло бы что-то, потому что тогда, после предложения Гина, его прикосновения показались более личными, чем все прежде, чем сейчас, хотя он даже назвал ее имя. И вообще, она обещала себя Гинтару, не даст запудрить себе мозги.

«Ты могла бы и соврать… Ты могла бы снять кольцо. Почему?»

Сек словно ощутил, что его место хотят занять. Ничего, есть места, ещё никем не тронутые. Несмотря на то, что Валанди сидела и путь был закрыт как туманным, так и одеждой, все равно были влажные прикосновения к половым губам. Влажные, горячие, такие настоящие…

Гинтар даже немного опешил о такого «приказа», но как ему это понравилось, завело с пол оборота. Ведь так хочет его госпожа! Он не целовал, а кусал и терзал её грудь, лаская тело вместе с невидимыми руками Сектара.

«Только об одном и думаешь. Ты можешь хотя бы иногда вести себя нормально? Почему ты так со мной? Я ведь тебе ничего не сделала. Ты не встанешь между мной и Гинтаром, не позволю», — Валанди на самом деле разозлилась, и хоть ей на самом деле было приятно ощущать все прикосновения, она хотела прекратить это. Но почему не снимала кольцо? На этот вопрос не могла ответить.

«Ты. Не ответила. На вопрос», — требовательнее раздался голос в её голове.

— Валанди, я больше не могу сдерживаться. Нас ведь могут поймать. Мне прекратить? — почти в один голос с братом зашептал Гинтар, утыкаясь носом в грудь, а рукой залез в её бельё, проникая в красавицу двумя пальцами, пока Сектар «ласкал языком её клитор».

«Ты можешь меня остановить. Только ответить на вопрос. Честно. Вслух. Ты хочешь меня? Сейчас? В себя? По настоящему?»

— Нет, — одновременно обоим туманным ответила она. — Не останавливайся, Гинтар.

«Он любит меня, а я люблю его. Тебе здесь не место», — она сорвала кольцо, разрывая контакт. Заставив Гинтара поднять к ней лицо, солнечная жадно впилась в его губы. И плевать, что остальные могут вернуться, Гинтар ее, а она его, и пусть все это видят, и пусть ни у кого не возникнет сомнения по этому поводу.

— Любовь моя, — прошептал он, позволив себе один единственный раз оторваться от этих сладострастных губ.

Туманный заставил её приподняться и приспустил с неё штаны. В эти секунды он ласково покрыл её живот поцелуями, после чего уложил на бок, а сам пристроился сзади, держа ноги под коленями.

Так удобнее… Быть позади неё было очень здорово, хотя бы потому, что теперь он мог исследователь губами новые сантиметры её кожи, хотя, казалось бы, всё изведано. Но Гинтару так нравилось целовать её в шейку именно сзади; а за ушками! Эти милые маленькие ушки. Его любимы ушки… Целуя одно, лаская кончиком языка ушную раковину, Гинтар медленно вошёл, пробуя эту позу. Он не смог сдержать глухого мычания — когда её ножки вместе, внутрь входить становилось тяжелее, но и внутри становилось всё теснее. Мышцы так плотно обхватили его ствол, и пока он пробивался всё глубже, сжимал зубами ухо. Как же хорошо, как тесно и горячо. Туманный замер, ощущая всё, что дарит эта поза.

Валанди очень нравилось, когда он вот так ласкал ее ухо, как Сектар тогда… Черт, она прогнала его из своей головы, но почему продолжает думать? Ещё и в такой момент! Он вошёл сзади… «Да, Гинтар, выбей этого придурка из моих мыслей».

— Не останавливайся, — шептала солнечная. Она запрокинула руку и отыскала его волосы, вцепляясь в них. — Гинтар, Гинтар…

Она без конца называла его имя, словно напоминая самой себе, кто с ней. Что это не противный Сектар, который постоянно пошло измывался над ней, а ее возлюбленный, ее жених. Она двигала бедрами, подгоняя его, и ощущение его внутри, а в этой позе он казался ещё больше, сводили с ума. Он плотно прилегал везде, казалось, сосредоточившись, она могла почувствовать каждый малейший бугорок. Это было ново, это было необыкновенно, изумительно. На каждое движение она отвечала стоном, сначала слабыми, а затем все громче и громче. Пальцы ее сами тянули серебряные волосы, а лицо поворачивалось, чтобы найти губами желанный поцелуй.

А сам эльф упивался, слыша свое имя из этих уст, да ещё и в таком тоне, среди этих стонов. Он издевался над ней не меньше брата… то срывался в бешеном темпе, вколачивая