Ричи - Владимир Алексеевич Абрамов

воды в золотом фонтане — это журчали струи, изливающиеся в бассейн из палочек чародея и волшебницы, кончика стрелы кентавра, острия гоблинской шляпы и ушей эльфа-домовика.

— Пойдём, — из пустоты раздался спокойный голос Ричарда, и парочка двинулась в конец зала.

Ричи шагал впереди. Они миновали фонтан и подошли к столу, за которым днём сидит дежурный колдун. Теперь же здесь было пусто.

Барти и Ричи прошли через золотые ворота к лифтам. Крауч нажал ближайшую кнопку со стрелкой вниз, раздался лязг, и кабина появилась в поле их зрения почти мгновенно. С грохотом, отдавшимся эхом, разъехались золотые решетки, и невидимки шагнули внутрь.

Гросвенор ткнул пальцем в кнопку с цифрой девять, решетки с лязгом сомкнулись, и лифт, натужно гремя, пополз вниз.

— А этот шум не перебудит всю охрану? — обеспокоенно спросил Барти.

— Вся охрана — один сторож, — отозвался Ричард. — Б — значит беспечность.

Крауч многозначительно хмыкнул.

— Во времена моей молодости всё было иначе.

— Фадж оптимизирует расходы, — с иронией произнёс Гросвенор, знакомый с внутренней кухней министерства времен Фаджа от компетентных источников.

— Но раз охранник всего один, мы могли запросто прийти под обороткой! — резонно заметил Крауч.

— Больше шансов, что сторож вызвал бы авроров, лишь завидев нас. Так что нет. Так надежней.

Лифт остановился, прохладный женский голос сказал:

— Отдел тайн.

Решетки разошлись в стороны. Невидимки выбрались в коридор, где все было неподвижно. Только лёгкий порыв ветерка, поднятого лифтом, колыхнул пламя ближайших факелов.

Ричард повернул к простой черной двери.

— Идём, — сказал он и повел напарника коридору. — Дядя, приложи палочку к левому верхнему углу двери.

Барти выполнил просьбу племянника, который в этот же самый момент приложил руку к верхнему правому углу двери. Ричард прошептал пароль и провел левой кистью по центру двери справа налево, после чего она распахнулась перед ним и его товарищем.

Они очутились в просторной круглой комнате. Всё здесь было чёрным, даже пол и потолок; вокруг всей комнаты через равные интервалы были расположены одинаковые чёрные двери без ручек и табличек, а между ними горели синим пламенем свечи в канделябрах. Их холодный мерцающий свет, отражаясь на гладком мраморном полу, делал его похожим на темную воду под ногами.

После того, как дверь была закрыта, Гросвенор отменил стелс-режим. Барти, следуя примеру племянника, тоже вышел из невидимости.

Отрезав себя от освещенного факелами коридора, они не перестали видеть что бы то ни было, кроме трепещущих синих язычков пламени и их призрачных отражений на полу, как было задумано изначально. Светофильтры в очках Крауча и в шлеме Гросвенора быстро подстроились, и авантюристам сразу стало всё замечательно видно.

Здесь дверей было не меньше дюжины. Барти смотрел на них, не зная, какая им нужна. Он ожидал, что скажет племянник, который, судя по его действиям, неплохо тут ориентировался.

Внезапно раздался низкий рокочущий звук и свечи на стенах поехали в сторону. Круглая комната вращалась. Крауч напрягся.

— Всё нормально, — успокоил его Ричард.

Стены завертелись так быстро, что на несколько секунд синие огоньки вокруг них слились в сплошные полосы наподобие неоновых ламп. Затем, так же внезапно, рокот стих, и всё снова замерло в неподвижности.

— Что это было? — спросил Барти.

— Это для того, чтобы злоумышленники, если вдруг проникнут в Отдел тайн, забыли, в какую из дверей вошли, — негромко сказал Гросвенор.

— А ты неплохо тут ориентируешься, — с подозрением посмотрел на племянника Крауч. — Словно сам работаешь невыразимцем!

— Дядя, ты же не знаешь, кем был мой отец… — с весёлыми нотками ответил Ричард.

Теперь опознать выход было не легче, чем найти крохотного муравья на черном, как антрацит, полу. Мало того — туда, куда им нужно было попасть, тоже могла вести любая из дюжины одинаковых дверей вокруг. Но Ричи, как и любой из невыразимцев, на зубок знал формулу, по которой платформа становится в зависимости от дня недели.

— Куда теперь, Ричи? — спросил Крауч.

Вместо ответа Гросвенор вместе с Барти, не отстающим от него ни на шаг, направился к двери, которая теперь находилась прямо напротив. Положив левую бронированную руку на ее блестящую поверхность, он толкнул дверь. Она легко распахнулась.

После полумрака, царившего в первой комнате, свет люстр, низко висящих на золотых цепях в этом длинном прямоугольном помещении, мог показаться очень ярким, но на этот раз светофильтры подстроились гораздо быстрее, почти мгновенно.

Комната была практически пуста, если не считать нескольких столов и огромного стеклянного аквариума, который занимал самую ее середину. Наполненный тёмно-зеленой жидкостью, он был так велик, что парочка освободителей чужого имущества свободно могла бы в нем плавать.

Приглядевшись, можно было заметить, что в аквариуме лениво плавают какие-то жемчужно-белые комья.

Крауч вгляделся вглубь аквариума и с удивлением вопросил:

— Мозги?

Ричи повернул голову в сторону аквариума. Из вокодера полился его спокойный голос:

— А-а-а, мозги… Некроискин.

— Что? — с недоумением покосился на племянника Крауч.

— Попытка невыразимцев создать искусственный интеллект. Я бы даже сказал, что удачная. Но есть несколько нюансов. Во-первых, производство подобных искинов неэтично, во-вторых, накладно, в-третьих, у них слишком низкая эффективность. Простенький квантовый компьютер моей ИМБА даст сто очков вперёд всей вычислительной мощности этого аквариума.

Барти почувствовал себя неловко. Он не до конца понимал племянника, хотя считал себя умнейшим волшебником.

— Что за ИМБА? — спросил он, не став выяснять, что такое квантовый компьютер, чтобы не потерять авторитет в глазах племянника.

— Мой костюмчик… — Ричард обернулся назад. — Полночь же миновала, а я ориентировался на вторник!

— В смысле? — не понял Крауч.

— Дверью ошиблись. Нам назад.

Стоило двери закрыться за ними, как вновь раздался низкий рокочущий гул и стены снова начали вращаться. Когда все опять затихло, Ричард снова пересек комнату и толкнул одну из противоположных дверей, Барти последовал за ним.

— Вот оно!

Гросвенор сразу узнал это место по танцующему, искрящемуся бриллиантовому свету и наполнению. Со всех сторон парочку окружали циферблаты часов — большие и маленькие, стоячие и настенные, они висели между книжных полок и покоились на столах, расставленных вдоль всей комнаты, так что их деловое неумолимое тиканье наполняло ее,