Третий проект. Спецназ Всевышнего - Сергей Кугушев

У любого живого существа, как открыл наш академик Анохин, есть способность опережающего реагирования на возникающую ситуацию. Все стараются предвидеть развитие событий. И чем сложнее, чем разумнее, существо, тем выше развитие этого «опережающего отражения» – способности предвидеть будущее. У человека эта способность развита намного сильнее, чем у животных, хотя мы и уступаем им по чисто физическим показателям. Мы были физически слабее архантропов – неандертальцев, наших конкурентов в экологической нише времен каменного века. Но только где они, эти свирепые и мускулистые собратья наши с мощными надбровными дугами? Победил слабый и тонкий, но зато намного более умный сапиенс-кроманьонец.

Осталось сделать последнее допущение. Если способность прозревать будущее нарастает по мере умственно-психического развития, то люден должен оказаться по части прогноза неизмеримо сильнее нынешнего человека-сапиенса. Его прогностическая мощность вырастет скачкообразно. Но как это проявится? Как это будет действовать? Возьмем-ка в эксперты-союзники выдающегося современного фантаста, основателя и мэтра жанра «киберпанк» Уильяма Гибсона.

«Ленни – каприз природы, мутант. Случайный продукт секретных клинических испытаний наркотика, пробуждающего у небольшого процента испытуемых способности, сходные с экстрасенсорными. Но Ленни – не экстрасенс и не интрасенс в рациональном смысле, скорее, он способен благодаря органическим изменениям… воспринимать глобальные перемены, всплывающие из глубин огромных потоков данных…

Но чем больше времени он проводил, бороздя потоки данных, которые были связаны с Харвардом и деятельностью его фирмы «Харвард и Левин», тем более очевидным становилось, что это было местом схождения узловых точек, что-то вроде нето-узла, и что в этом месте затевалось нечто грандиозное, хотя он не мог определить, что именно. Более пристальное изучение Харварда и всех его дел заставило признать, что историю тоже можно видеть с точки зрения узловой точки. Та история, которую обнаружил Ленни, имела мало или вообще не имела никакого отношения к любой общепринятой точке. В свое время, конечно, его учили, что история – так же, как и география – мертва, что история в устаревшем смысле этого слова была всего лишь концепцией. История была повествованием. Историей, которую мы рассказываем сами себе о своем происхождении, о прошлых эпохах, и каждое новое поколение по-своему интерпретировало это повествование. Так было всегда. История казалась гибкой материей. Она зависела от интерпретации. Цифры и даты сделали историю слишком банальной.

Но история, которую открыл Ленни через искажение восприятия, выглядела совсем иначе. Она была той самой формой, состоящей из всех возможных рассказов, из всех мыслимых версий, она была формой, которую только он (и он понимал это) способен был увидеть.

… – Вы хотите сказать, что вы просто чуете удачу? – наступал Клаус. – Вы намекаете на то, что находитесь в узловом модусе и предчувствуете назревающие перемены? Если в этом – секрет его фирмы, то почему же не вы самый богатый человек в мире?

– Это штука работает не так! – протестует Ленни. – Пять-SB пробуждает чувствительность к узловым точкам и разрыву в информационной текстуре. Они – индикаторы назревающих перемен, а не носители информации о самих переменах!» (У.Гибсон. «Все вечеринки завтрашнего дня» – Екатеринбург, «У-фактори», 2003 г., с. 272–278).

И не думайте, что это – только фантастика. В России уже есть технологии предвидения…

Знаешь, читатель, что самое мистическое в нашем труде? Покуда мы писали «Третий проект» – а на это ушло с перерывами на осмысления, размышления, поиски, критику и самокритику почти пять лет – нам, казалось бы, совершенно случайно попадались книги, Интернет-сайты и статьи, где мы находили ответы на мучившие нас вопросы или подсказки на решение стоящих перед нами проблем. С той же регулярностью мы находили людей или исследовательские группы, открывающие пути в Нейромир. Мы видели технологии, годные к направленной бифуркации рода человеческого. И одна, может быть, историй такого рода привела нас к группе Сомика, Ревы и Сулы. Только что вы прочли отрывок из фантастического романа. Но мы-то увидели людей, способных воплотить эти грезы в жизнь без всякого наркотика! Вместо химии они использовали информационные технологии и психологию творческих озарений.

Сначала расскажем тебе две интересных истории, брат. Итак, вот первая…

В самом начале 1980-х годов Кирилл Семик был молодым офицером КГБ СССР. И офицером необычным: он с отличием закончил один из самых сложных математических факультетов самого престижного советского вуза. После этого он пошел в органы государственной безопасности, где овладел не только премудростями аналитической работы, но и навыками оперативного розыска и наружного наблюдения. Именно перед таким чекистом начальство поставило необычную задачу: возглавить группу по созданию системы, позволяющей рядовым «операм» КГБ толково использовать огромное количество данных на любого советского человека. А таких данных в архивах скопилось море бездонное.

После полутора лет работы Семик и его товарищи сумели создать уникальный программный продукт. В его основе лежит тривиальная идея: все в мире взаимосвязано. А раз так, то для каждого человека, ситуации или явления можно установить силу, интенсивность и устойчивость связи. Каждого субъекта можно описать через совокупность его связей, их структуру, интенсивность и направленность. Семик и его группа разработали технологию создания информационного портрета субъекта или явления. (Метод «СИС»). Использование этого метода позволяет не только компактно и наглядно описать уже известные связи, но и получить принципиально новые знания.

Семик и его сотрудники смогли строить классификацию субъектов по структуре их связей и сравнивать их между собой. Они стали выявлять неявные, незримые для простых наблюдателей отношения. Обычный статистический анализ их не «схватывал». Появился инструмент, способный отследить динамику изменения связей явления или человека во времени.

Первые проверки действенности СИС-метода в оперативной работе дали блестящие результаты. Несмотря на сложную математику, даже молодые оперативники, знакомые с только-только появившимися тогда и еще очень примитивными компьютерами-«персоналками», чрезвычайно быстро осваивали метод. Казалось бы, КГБ получил мощнейшее орудие в борьбе со своими заокеанскими противниками. Но ожидания не сбылись: сначала задавила рутина. Чтобы метод действовал, нужно было перевести в электронную форму миллионы бумажных страниц отчетов, справок и докладных, создав с помощью СИС огромные, живущие своей жизнью базы данных, соединив их с аналитическими службами. Никто этого не хотел. Этому сопротивлялась рать оперативников КГБ среднего звена (они-то становились ненужными) и масса народа, работавшего с бумагой. Да и Союз шел к своей гибели. Может, можно было преодолеть саботаж, но при Горбачеве никто этим заниматься уже не желал. Метод так и не использовали для спасения погибающей страны.

Вместо этого в начале 90-х СИС с успехом применили для создания бирж, а еще для оптимизации товарных потоков в нескольких олигархических группах. Последняя «реинкарнация» метода случилась в начале нового века. Когда Путин объявил курс на усиление государства, СИС предложили применить в ряде силовых структур. Вновь собрался коллектив, усовершенствовал методологию под новые реалии. Но когда технология заработала слишком хорошо, все свернули. Сами понимаете, какие связи выявились, кого на чистую воду выводить начали.