Нет тебя прекраснее - Диана Холквист

А Джош улыбался ей. Смотрел в глаза, и улыбка его была столь сексуальной и интимной, что сердце Жасмин ухнуло куда-то вниз и жалобно трепыхалось там, наполняя ее тело странными и щекотными ощущениями. Между тем Джош подошел и набросил на плечи Жасмин свою куртку.

– Меня озарила прекрасная мысль, – сказал он. – Ты будешь мной.

У Жасмин перехватило дыхание. Куртка пахла кожей, мужчиной и осенью. В кармане лежало что-то маленькое и твердое; и она подумала о той коробочке с серьгами. Он просто забыл о ней… или специально принес с собой? Чувствуя на плечах тяжесть его куртки и с трудом подавляя панику, Жасмин спросила:

– А кем будешь ты?

– Тобой.

– Но я никто, – прошептала Жасмин, с удивлением сознавая, что ей комфортно внутри его куртки. Захотелось уподобиться Лэсси: свернуться калачиком и заснуть.

– Так нельзя не то что говорить, но даже думать! – нахмурился Джош. – Но я понял, что ты имела в виду. Ну, тогда… тогда я могу быть твоим телохранителем, Мохаммедом. – Он выпрямился во весь рост, расправил плечи и явно попытался скопировать Арнольда Шварценеггера.

Жасмин не смогла удержаться от улыбки: так нелепо и смешно он выглядел.

– Ты слишком худой и ненакачанный, чтобы быть телохранителем, – покачала она головой. А про себя добавила: «И слишком красивый». Кто обратит внимание на охраняемый объект, если охранник будет обладать такой внешностью? Кстати, о красоте… Взгляд Жасмин стал оценивающим. Что, если… Может, это не такая уж плохая идея. Мистер Тоби достаточно хорош собой, чтобы быть женщиной. И вообще, он заслуживает маленькой мести за тот бессовестный шантаж, каким вынудил ее пойти на Хэллоуин. А куртка действительно удобна. Она как вторая кожа. Ее кожа.

– Что ты задумала? – Он с интересом наблюдал за Жасмин и, уж конечно, не пропустил огонек в ее глазах.

«Я смогу сделать это, – сказала себе Жасмин. – В конце концов, я гениальный дизайнер по костюмам, разве нет?» Она собралась с духом и выпалила:

– Я буду тобой. А ты будешь Клео Чен. Таково мое предложение. Принимаешь – мы идем на парад. Нет – можешь отправляться на все четыре стороны один.

В глубине души Жасмин почти желала, чтобы он обиделся или рассердился и отверг ее предложение. Но этот невозможный человек лишь ухмыльнулся и воскликнул:

– О да! Я знал, что не ошибся в тебе, Жас. Мы славно повеселимся. Думаю, мне стоит почаще загонять тебя в угол. В экстремальной ситуации ты начинаешь сыпать гениальными идеями.

Джош стоял у окна раскинув руки, а Жасмин обмеряла его талию. Джош молчал, незаметно принюхиваясь. Она пахнет мылом и розами. Он пытался относиться к происходящему легко, но в глубине души понимал, что близость Жасмин волнует его чрезвычайно. Но нельзя поддаваться искушению. Что скрывать: он пришел в этот дом, поскольку в Нью-Йорке у него нет ни одной знакомой души. Ну, то есть он знает кучу народу, но никто из них не смог бы сохранить тайну его пребывания в городе. И, таким образом, оставалась только Жасмин.

Он здесь вовсе не из-за того, что она пахнет розами. И ее шея нежна и трогательна. Нет-нет, он не может позволить себе завести роман. Во-первых, это станет нарушением договоренности с Клео. Во-вторых, ужасно помешает работе. А ведь работа для него важнее всего. Особенно серьезная работа. Сцена! Он так давно мечтал об этом!

Жасмин разглядывала его пристально, с интересом и вниманием профессионала, получившего объект исследования. Неужели она совершенно не замечает в нем мужчину? Она такая гордая, что может и не замечать… Она такая гордая, что может заметить и не показать виду.

Джош сжал губы. Его просто физически подмывало рассказать ей правду о себе и Клео, увидеть реакцию Жасмин. Но вправе ли он доверить ей важный секрет? Они с Клео поклялись не рассказывать об этом ни одной живой душе. Слишком глобален обман, и последствия разоблачения будут катастрофическими.

Прежде его предполагаемая связь с Клео никогда не мешала ему завязывать интрижки. Женщин, жаждавших близости, меньше всего волновало, обручен Джош Тоби или женат. Но так ли легко к этому относится Жасмин? Джош пытался убедить себя, что им движет, прежде всего, профессиональный интерес. Он актер; а потому должен уметь расшифровать человека, чтобы сыграть его характер, любой характер. Что же движет этой девушкой? В который раз он решил, что провокация – лучший инструмент.

– Разве твои измерения не должны быть более точными? – спросил он. – Клео любит обтягивающую одежду. – С этими словами Джош задрал рубашку, обнажая идеальный торс.

Жасмин вздрогнула, но потом вновь обрела свою ледяную непроницаемость.

– И так было нормально, – прошептала она, едва шевеля губами.

«Ага, – подумал он, – под этой броней все же прячется женщина, неравнодушная к мужчине. Теперь она уже не сможет быть столь стопроцентно отстраненно-профессиональной. И я флиртую вовсе не потому, что мне одиноко и чертовски не хватает секса! Просто в душе этой красивой девушки живет такой же одинокий человек, который очень хочет, чтобы кто-то, наконец, дотянулся до него». Одним движением он избавился от рубашки и теперь стоял перед ней в одних джинсах.

– Все должно быть точно, – сказал он легко. Жасмин пришлось вспомнить о том, что надо дышать. Но она заставила себя взять в руки сантиметр и продолжала снимать мерки, избегая встречаться глазами с Джошем.

– Жас, – мягко позвал он. Желание пробиться сквозь ее холодность стало неудержимым. «Однако я действую слишком грубо, – сказал он себе, – и тем только усугубляю ее страх».

– Стой спокойно. – Она измеряла его руки от плеч до запястий. Ширину плеч. Окружность бицепса. Ее легкие прикосновения заставляли его стыдиться той неловкости и напряжения, которые он причинял ей. Должны быть другие пути. Он сможет достичь желаемого, не причиняя ей страданий.

– Прости, что заставляю тебя нервничать, – сказал он искренне. Просто удивительно: она такая закрытая, но совершенно не может прятать эмоции. Эта двойственность интригует его чрезвычайно.

– Ничего я не нервничаю, – пробормотала Жасмин, продолжая снимать мерку. Руки ее дрожали.

Джош склонил голову и вопросительно взглянул на нее.

– Думаю, это не так. – Он следил за ней пристально. Жасмин отошла в сторону и записывала свои измерения. Вытянув шею, Джош прочел цифры. Однако удивился он. Пора завязывать с сандвичами и пастрами.

Он наблюдал за Жасмин, а она наблюдала за ним.

«Там, под этой совершенной оболочкой, прячется женщина, и я очень хочу с ней встретиться, – сказал себе актер. – Но вот хочет ли она встретиться с Джошем Тоби?»

Десять часов спустя высокая красивая женщина в красном блестящем платье и туфлях на каблуках шла по Седьмой авеню, опираясь на руку симпатичного, но явно не вышедшего ростом мужчины в костюме Митча Тэнка. Митч удался на славу; все детали воспроизводили растиражированный экранный образ: военная форма, темные очки, НО особого образца, сигаретная пачка, небрежно засунутая в карман, лицо, покрытое полосами черно-зеленой камуфляжной раскраски.