Такси! - Анна Дэвис

— Откуда синяк? — внезапно спросил он.

— Да врезал один… знакомый. По пьяни.

— Это тот, который взял тогда трубку?

— Что вам Винни наговорила? — Я упорно смотрела на воду.

— Значит, тот самый. Винни ничего не говорила. Извините, Кэтрин. Я не подумал, что у вас могут быть проблемы с приятелем.

— Он мне не приятель. — Слова сорвались сами собой. Но это была правда — хотя и не совсем.

Моргун открыл было рот, чтобы что-то спросить, но передумал. Даже не глядя на него, я могла точно описать его ужимки.

— Кто такая Марианна? — спросила я.

В яблочко. Крэйг остановился как вкопанный, я заглянула ему в лицо и с удовлетворением отметила, что он растерялся.

— Как вы узнали о Марианне? Ага! Пробрало.

— Ее открытка у вас дома.

— А… — Он снова заморгал. — По углам шарили? Вообще-то я бы на вашем месте сделал то же самое.

— Так кто такая Марианна?

— Моя бывшая жена.

— Которая тебя бросила, когда ты собирался на Гавайи.

— Нет. Я женился снова. А потом опять развелся. Непримиримые противоречия.

— Почему же тогда хранишь открытку?

Крэйг пожал плечами:

— Сам не знаю.

— Вечно она над вами, мужиками, подшучивает. Я о любви.

Он бросил на меня быстрый взгляд.

— Я ее больше не люблю.

— Ну-ну.

Мы миновали алкаша, храпевшего на скамейке. Голубь сидел у него на ботинке и что-то склевывал с подошвы. Алкашу было плевать. Оранжевое сияние заливало небо, отражалось в воде. Мимо мчались автомобили, огни их фар цветом напоминали восход. Проехал Дэнни Маккэй в своем такси, помахал мне рукой.

— У вас бывают кошмары? — спросила я.

Крэйг состроил гримасу:

— Не так чтобы часто. Иногда снятся серийные убийцы.

— Серийные убийцы?

— Это совсем не то, что вы думаете. Каждый раз по-разному, но про одно и то же: как я ловлю их. Я должен догнать, схватить, повалить на пол и удерживать до появления полиции. Лежу на каком-нибудь психе с ножом, а он отбивается что есть сил. А я его держу. И не могу выпустить. И просыпаюсь весь выдохшийся.

— Господи…

Крэйг пробормотал что-то, чего я толком не разобрала. Что-то вроде «демоны внутри». Он снова полез за сигаретами и на этот раз отыскал-таки зажигалку.

— Пытаюсь бросить. Просто утро выдалось нелегкое.

Я поборола желание прочитать ему лекцию о здоровом образе жизни и вместо этого рассказала о своем сне:

— А мне снится цвет. Цвет, которого не существует в природе. Он заполняет мою голову и пугает до смерти.

Крэйг вскинул бровь и выпустил облачко дыма.

— Тогда на что же этот цвет похож?

— Вроде розового, но не то. Или, может, зеленый… А иногда кажется, что синий.

Мы шли мимо паба в виде пришвартованного корабля. На Южном берегу мерцала огнями бетонная громада Королевского фестивального зала.

— Или серый, как фестивальный зал, — размышляла я.

— Ну вы даете. Разве бывает цвет, которого не существует? Все цвета есть в спектре. И этот тоже должен где-то быть. Надо просто определить, что он собой представляет.

— Да нет его в спектре! Он есть только в моей голове. Не станешь же ты утверждать, что моя голова — это тоже спектр. Это что-то другое, и я этого боюсь.

Я рванула вперед, мимо Хангерфордского моста, мимо станции метро, оставив Моргуна позади.

— Катерина! Извините! Я не хотел…

— И хватит меня так называть!

Мы сидели в итальянской забегаловке — то ли кафе, то ли магазинчике — возле «Оксо Тауэр».[9]Это было одно из излюбленных местечек Моргуна. Он объявил, что тут лучшие в городе рогалики, и предложил угостить меня завтраком. Аппетит ко мне уже вернулся, а в животе бурчало так, что и в голову не пришло отказываться. Кафе только-только открылось, мы оказались первыми посетителями. Пахло жареным беконом и кофе. Мы устроились в уголке, за уютным столиком с бело-зеленой скатертью, как раз под списком особых блюд. Три итальянки расставляли на стойке тарелки со всевозможными сандвичами. Девчушка, обслуживавшая нас, насвистывала «Звездное знамя».[10]Похоже, она не была в курсе, что это такое.

Рогалики оказались неплохие, хотя лучшими в городе я бы их не назвала. Я облизнула пальцы и потянулась за маслом.

— Моргун, поведай наконец, чем ты занимаешься.

Он отмахнулся:

— Давай не будем об этом. Слишком нудно.

— Но я хочу знать. Ты обо мне все выспросил. А это единственная вещь, которую я хочу знать о тебе.

Моргун с загнанным видом потер голову.

— У меня свой бизнес. В некотором роде работа по связям с общественностью. В настоящее время я устраиваю международную конференцию производителей зубочисток.

— Ясно.

— Я же предупреждал, что это скучно, но ты сама хотела узнать. — Он глотнул капуччино.

— Не так скучно, как водить такси, — буркнула я с набитым ртом, а про себя сделала заметочку: врет.

Уверена на все сто. А навела его на эту идею пачка зубочисток, валявшаяся на столе. До чего же никудышный лгун. И придумать ничего не может, если подсказки нет прямо под носом. А формулировка-то какова — «в некотором роде»! И что у людей за манера — напускать такой туман вокруг своей работы. Хотя, может, он по природе скрытный.

— Хотелось бы увезти тебя на денек из Лондона, — сказал Моргун. — Покатались бы. Готов спорить, саму тебя еще никто не катал?

— Рискованно. Буду командовать с заднего сиденья.

— А я все-таки попробую. — Моргун весь вымазался сахарной глазурью от рогалика. Вид дурацкий и забавный — но вдруг добродушная улыбка показалась мне какой-то неестественной. Если тебе нечего скрывать, зачем врать про свою работу?

— Ну давай, — подначивал Крэйг.

— Работать надо. Я не могу расслабляться.

— Я и не мешаю тебе работать. Доставлю обратно когда пожелаешь. — Поставив локти на стол, Моргун грел в ладонях чашку с капуччино. Из-под рукавов пиджака виднелись манжеты рубашки. Он носил запонки. Господи, да кто сейчас их носит? Жулье, вот кто.

— Как насчет пятницы? Ты свободна?

Пятница. Тринадцатое. Злосчастная попытка отца отслужить заупокойную службу по моей бедной матери. Худой седовласый человечек топчется у входа в церковь; на нем костюм, который он надевал на родительские собрания. Пожимает руки, благодарит — и непостижимым образом кажется довольным собой. Ничего не осталось от смеющейся, танцующей, пьющей джин и глотающей таблетки женщины — только урна с прахом в земле.