Русофобия. Антироссийское лобби в США - Андрей Цыганков

Ситуация изменилась после того, как Россия и США приняли на себя обширные международные обязательства и потребовали большего признания своей роли в формировании системы международных отношений. Сохранение рабочих отношений между США и Россией было, пожалуй, возможным, но оно требовало исключительного качества руководства обеими странами. От руководителей обеих стран требовалось проявить способность к выявлению сходных интересов и совместно работать над их удовлетворением, а не действовать на основе подозрений и предрассудков.

Из Второй мировой войны обе страны вынесли уверенность в своих способностях изменять мир таким образом, чтобы Европа больше не представляла угрозы их интересам. Советские руководители считали, что у них есть право играть лидирующую роль на Европейском континенте, так как СССР в одиночку одержал победы в самых главных сражениях с нацистами, в том числе в сражениях под Москвой, под Курском и Сталинградом, и, несомненно, внес куда большую долю ресурсов в общую победу в войне. По мнению Иосифа Сталина, это было демонстрацией базисных преимуществ советской России: «Наша победа означает… победу нашей советской общественной системы, что советская общественная система успешно вынесла испытание в пламени войны и доказала свою полную жизнеспособность»49. Таким образом, Кремль настаивал на своем праве определять историю. «В истории есть примеры того, как победители лишались плодов своей победы. Вести дела так, чтобы обеспечить эти плоды, и работать ради этой цели — это зависит от нас», — утверждал другой советский руководитель, Георгий Маленков50. В США желание играть более значимую роль в формировании мировых дел возникло еще до победы во Второй мировой войны и даже до Перл-Харбора. Американские элиты уже изменили свое отношение к миру под влиянием нацистских вторжений во Францию и в Советский Союз, поэтому в январе 1941 года только 39 % американцев считали, что вступление США в Первую мировую войну было ошибкой (по сравнению с 68 % в октябре 1939 года считавшими вступление США в Первую мировую войну ошибкой)51.

Вскоре после войны, перед лицом растущей угрозы советской экспансии упомянутые выше традиции или школы, продвигавшие американские ценности и военную мощь за рубежом, начали сближаться. Изоляционизм больше не был актуален, политика стала все сильнее подчиняться задаче вести борьбу с СССР, разворачивавшуюся по всему миру. Организация Freedom House, созданная Франклином Д. Рузвельтом для подготовки американского общественного мнения к войне и защите независимости и свободы Франции, превратилась в машину пропагандистской войны с СССР. Human Rights Watch, созданная в 70-х годах для контроля за нарушениями прав человека, отслеживала преимущественно такие нарушения в Советском Союзе и оказывала давление на советское руководство, от которого требовали политических уступок. Лозунг Freedom House «США — страна свободы» использовали для устранения всех сомнений в оправданности миссионерской цели Америки и в освобождении Америки от выбора средств, применяемых для подрывной работы против советской «империи зла». По мере того как пространство для диалога сужалось, влияние «ястребов» на внешнюю политику США становились особенно заметным.

Военные «ястребы» вроде Пола Нитце, Ричарда Перла, Ричарда Пайпса и Юджина В. Ростоу говорили о том, что США находятся в «смертельной опасности», исходившей от Советского Союза. Эти люди занялись учреждением организаций для продвижения идеи военной победы и крестового похода против коммунизма во всех районах мира. В 1950 году они основали Комитет по существующей угрозе, впоследствии создавший документ MSC-68 Совета национальной безопасности, имевший высший гриф секретности. Автором его был Пол Нитце, отстаивавший массированное наращивание военной мощи для отбрасывания коммунизма и достижения американского военного превосходства в мире. После развернутой по NBC трехмесячной кампании нагнетания президент Гарри Трумен решил принять сделанные в документе рекомендации и увеличить военный бюджет США более чем в три раза52. Настаивая на том, что ядерная мощь США уступает ядерной мощи СССР, «ястребы» выступали против всех типов контроля над вооружениями. После того как СССР создал атомную бомбу, «ястребы» настаивали на создании потенциала первого удара, который в упреждающем порядке уничтожил бы весь ядерный арсенал СССР53.

Комитет по существующей угрозе и группы, имевшие сходные цели, разными способами и путями оказали влияние на решения об американских интервенциях во Вьетнаме и других странах. После войны во Вьетнаме эти организации упорно и энергично работали над тем, чтобы переломить новые антиинтервенционистские настроения в США, и стояли за срывом разрядки в советско-американских отношениях54. В 1976 году «ястребы» сформировали ядро «группы Б», предлагавшей независимую оценку советского военного потенциала и намерений СССР и настаивавшей на новом увеличении военных расходов США. При президенте Рональде Рейгане эти люди активно продвигали идею ПРО, создание которой в конце концов стало политикой самого Рейгана. Наконец, «ястребы» поработали над срывом соглашения с Горбачевым о контроле над вооружениями, отвергая возможность переговоров с СССР и отстаивая философию мира с позиции силы. Влияние данных групп трудно переоценить. В них входят видные члены как республиканской, так и демократической партии, а также различные правозащитные организации и организации, специализирующиеся на вопросах безопасности. По оценке одного независимого аналитического центра, во время первого президентского срока Рейгана 33 члена Комитета по существующей угрозе получили назначения в администрации США, причем более двадцати из них назначили на должности в системе национальной безопасности55.

Антисоветизм стал играть важнейшую роль в сохранении сплоченности и в развитии Комитета по существующей угрозе и подобных групп. Их успех в формировании внешней политики США можно объяснить только поляризацией, вызванной «холодной войной», когда по обе стороны Атлантики к власти все чаще приходили «ястребы». Если внешнеполитическое мышление в США черпало вдохновение в антикоммунизме, то в советских политических кругах все более влиятельным становился жесткий антиамериканизм. Многие в политическом руководстве придерживались доктрины устрашения, а военные разрабатывали стратегические планы, направленные на победу в ядерной войне56. Кроме того, советский режим после Сталина сочетал умеренность и открытость с репрессивностью. Одна крайность питала другую. По мере усиления антиамериканизма в СССР в США все большее распространение получала антисоветская пропаганда. Используя сообщения многочисленных перебежчиков из СССР и стран Восточной Европы, агрессивные американские группы и антисоветские издания развернули кампанию с целью подтверждения страхов перед советской системой.

Во время перестройки и последовавшего за падением советской власти сближения России с Западом казалось, что антисоветизм и русофобия стали делом прошлого. В 1995 году один из выдающихся наблюдателей американской политической жизни писал, что неоконсерватизм и неоконсервативные мыслители вроде Джошуа Муравчика, Бена Ваттенберга и Фрэнка Гаффни, то есть люди, составлявшие группу, важную для функционирования антисоветского лобби, в 90-х годах стали такими же анахронизмами, какими десятилетием раньше были Ноам Хомский и Ричард Барнет57. В эпоху триумфа американского либерализма организации вроде Комитета по текущей угрозе и Комитета свободного мира не могли больше доказывать существования советской глобальной угрозы или нарушение права евреев и представителей других национальностей на иммиграцию. Эти объединения устарели и позднее были распущены.