Байбаков - Мария Славкина

Через несколько дней ему позвонили и сообщили, что Никита Сергеевич не возражает. Особо не церемонились. Вылет в Краснодар определили через два дня.

* * *

Могли Байбаков поступить иначе? Промолчать, не идти на конфликт, не обострять ситуацию… Конечно же мог. Но этого делать не стал. До истории с совнархозами он уверенно шел по восходящей. Успешная карьера, профессиональные успехи. А теперь? Как сложится его жизнь? Что ждет его впереди? Неизвестность. Опала. Но ни о чем он не жалел. Байбаков остался верен себе, своим убеждениям, своим принципам. А на это способен далеко не каждый… Он уже был талантливым инженером, прекрасным организатором, грамотным руководителем. А в 1958 году он стал еще и государственным человеком…

Трудности, как известно, людей слабых ломают, а сильных, наоборот, закаляют… Когда Хрущев сменил гнев на милость и решил вернуть Байбакова в столицу (это произошло в марте 1963 года), между ними состоялся откровенный разговор:

— Вы что, обиделись, что ли, на меня, когда я вас освободил от Госплана и послал на Кубань?

— Наоборот, спасибо вам! — искренне ответил Байбаков. — За пять лет я очень многому научился. До этого я знал только газ и нефть, а теперь я знаю, как варить сахар, делать шампанское, сеять кукурузу…

Победа на высоких каблуках

Поначалу, конечно, было тяжело. Гнетущее чувство опалы, неустроенность. В Краснодар приехал один. Договорились, что жена приедет позже, когда у детей закончится учебный год. Новости из дома не радовали. Таня и Сережа рассказывали, что некоторые знакомые перестали с ними здороваться. Дети-то при чем? — расстраивался Николай Константинович.

А на новом месте Байбакова приняли радушно. Среди сотрудников совнархоза он встретил много старых знакомых, готовых помочь всем, чем могли. Включился в работу моментально. Дел было невпроворот. «Повседневные проблемы переплетались с перспективными, а решать те и другие приходилось одновременно», — рассказывал Николай Константинович.

Краснодарский край — огромный регион, 83 тысячи квадратных километров. Население в те годы — 3,8 миллиона человек. Плодородные равнины, горы, море. Крупнейшие города — Краснодар, Сочи, Новороссийск, Армавир, Туапсе. Кубань славилась сельским хозяйством, нефтяной промышленностью, черноморскими курортами. Благодатное место — всесоюзная кормилица и здравница.

По Кубани Байбаков колесил целыми днями. Мотался с утра до ночи по фабрикам и заводам, стройкам и промыслам. Ему хотелось увидеть все самому, понять, как и что. К тому же, говорил Николай Константинович, «люди не могут плодотворно работать, если первые руководители не будут интересоваться результатами труда». Свой служебный автомобиль ГАЗМ-72 он называл «победой на высоких каблуках». Это и впрямь был гибрид «Победы» и «газика» (ГАЗ-69). Уникальная модель, сочетающая комфорт легкового автомобиля и проходимость серьезного внедорожника. Машина очень удобная — могла пройти по любому бездорожью, да и поездки на дальние расстояния в таком авто были менее утомительны…

Двоевластие

«Сам Байбаков у нас на Кубани…» — с уважением говорили о Николае Константиновиче директора заводов и начальники строительных трестов. Председатель совнархоза — опытный, грамотный, энергичный, ответственный, пробивной, и на стройку сам приедет, и ученых из Москвы выпишет. Хоть и опальный, но к кому обратиться, знает. Чего еще можно желать? Хозяйственники радовались.

А партийная элита края с осторожностью следила за растущим авторитетом Байбакова. И дело было даже не в людях. Сама управленческая структура предполагала некую не очень понятную двоевластную модель. Совнархоз не подчинялся крайкому, а лишь информировал его об итогах своей деятельности за месяц, квартал и год. Первый секретарь не мог дать указания председателю совнархоза, что и как делать. Ситуация «усугублялась» еще и тем, что совнархоз отчитывался за промышленность и строительство. А первый секретарь крайкома в первую очередь отвечал за сельское хозяйство, которое, как известно, в хрущевский период не отличалось блестящими достижениями. В 1962 году случилось невероятное — Советский Союз закупил зерно у Соединенных Штатов. Простым людям объясняли, что фуражное. Но батоны-то с горохом из магазинов все-таки пропали!

Байбаков и партийное руководство края — слишком разные это были люди… Их стиль, методы, подходы к решению основных задач! Работали, как говорится, на контрасте. У Николая Константиновича — всегда хорошо продуманная, выверенная стратегия. У Краснодарского крайкома — непрерывные поиски чудодейственных методов. У Байбакова — главный девиз «без шума и пыли», сначала результаты — потом разговоры. А у партийных руководителей края — с точностью наоборот. «Стать фабрикой молока и мяса», «обогнать штат Айову по производству кукурузы», «превратить Тамань в советскую Шампань». Всех этих громких призывов и не перечесть. Особенно на этом поприще отличился Дмитрий Михайлович Матюшкин, который возглавлял Краснодарский крайком КПСС с марта 1958-го по июнь 1960 года и за это время твердо пообещал выполнить семилетний план по животноводству за три года. Стоит ли говорить, что амбициозные задачи первого секретаря так и остались на бумаге. Как не справившегося с должности его сняли. Но преемник Матюшкина Георгий Иванович Воробьев (1960–1966) по сути продолжил ту же линию… Из Москвы зорко следили, как идет соревнование колхозников Кубани с американскими фермерами и когда, наконец, советские виноделы утрут нос французским шампанистам.

Товарищ Полянский

Особо ревностно к успехам и неудачам Краснодарского края относился Дмитрий Степанович Полянский. Это был любимец Хрущева, молодой (1917 года рождения), энергичный, напористый руководитель, само олицетворение «смелости, быстроты, натиска»… Никита Сергеевич заметил его, когда тот работал в Крыму, двинул на освоение целины (в 1955–1957 годах Полянский возглавлял Оренбургский обком), а затем перевел его на Кубань.

Первым секретарем Краснодарского крайкома Полянский поработал чуть больше года — с февраля 1957-го по март 1958 года, то есть еще до приезда Николая Константиновича.

«Обогнать», «превзойти», «перевыполнить»… Дмитрий Степанович не скупился на обещания. Да и генеральную линию партии понимал: «Как сказал Никита Сергеевич», «как отметил Никита Сергеевич», «мысли, высказанные Никитой Сергеевичем». Такие люди определенно нужны были в Москве. В марте 1958 года Полянского назначили председателем Совета министров РСФСР, а в 1962 году он стал заместителем председателя Правительства СССР.

Как вспоминал Байбаков, Дмитрий Степанович часто бывал на своей кубанской «вотчине». В первые приезды держался с ним настороженно, сухо. Внимательно смотрел, не выкинет ли какой номер Байбаков, не предложит ли чего крамольного. Но у Николая Константиновича были совсем другие заботы — как найти дефицитные материалы, как заказать современное оборудование для завода, как отправить специалистов на учебу… С каждой новой поездкой Дмитрий Степанович убеждался — с председателем совнархоза Краснодару повезло. «О-о, Николай Константинович, какую большую работу вы провели…» — только и удивлялся товарищ Полянский.