Соль уходящего лета... - Юлия Резник

- Отлично. И что мы будем делать теперь?

- Поедем в магазин? – спросила Лада, озорно сверкая глазами.

- За одеждой для Лиды?

- И за игрушками, и за книжками, и… за всем – за всем! Что еще ей может понадобиться?

- Я не знаю, - вымученно улыбнулся Ник, - у меня сын, был… я… не знаю, что может понадобиться маленькой девочке.

Все веселье вмиг покинуло Ладу. Он даже успел пожалеть, что вспомнил о своем горе. Не нужно было сейчас об этом…

- Ну, и ладно… Нам в магазине подскажут. Иначе… что это за магазин?!

Шопинг доставил удовольствие им обоим. Ник, который никогда до этого не бывал в магазинах подобного рода, с интересом осматривался. Роботы и куклы, конструктор и мягкие игрушки, наборы для творчества, коляски, люльки… Крохотные кофточки и штанишки, и одежда на детей постарше, к рядам с которой, впрочем, Лада не слишком спешила.

- Надо же… Мода на детские вещи не слишком-то поменялась.

- Хм…

- Думаешь, нет?

- Скорее вообще не имею мнения.

- А я интересовалась, знаешь ли. Беременные женщины – такие странные. Одни соленые огурцы едят со сгущенкой, а я бредила созданием детской линии одежды.

- Правда?

- Угу… Рисовала эскиз за эскизом и не могла остановиться.

- Что ж… Можно и этот вопрос обсудить.

Лада, все внимание которой было сосредоточено на стеллаже с детским бельем, резко вскинула взгляд:

- Нет. Нет… это в прошлом.

- Почему? – тихо спросил Ник.

- Не хочу каждый раз смотреть на эти вещички и думать о том, что потеряла, – честно призналась она.

- Но ведь стать матерью никогда не поздно?

- Да, поэтому я и удочеряю Лидочку. Тебе, кстати, еще не звонили на этот счет?

- Пока нет. И ты увиливаешь.

- От не самой приятной темы… - Лада с намеком покосилась на Ника, - Да, возможно. Правда в том, что после аварии мне удалили матку. Я неполноценная женщина и не могу иметь детей, - она отступила на шаг, с наигранным интересом разглядывая красивое голубое платье в оборках. – Я не обижусь, если после этого ты не захочешь со мной иметь ничего общего.

- Дура, – в свойственной ему манере бросил Ник, а после поймал ее за руку и, притянув к себе, крепко обнял, зарываясь носом в растрепанные волосы. Плевать, что в магазине. – Какая же ты дура.

Лада всхлипнула, рассмеялась, даже себе не признаваясь, какое облегчение испытала. Он не отказался от нее. Пока еще не отказался… Возможно, это случится потом, когда необходимость продолжения династии возьмет свое. Она поймет! А пока…

- Ник… Никуша… Хороший мой.

Нехотя отрываясь от ее губ, Ник хрипло поинтересовался:

- Ты берешь это платье?

- Что? Платье? Я не знаю…

- Решай скорее, не то я… - он поднял глаза к потолку, двумя руками пригладил волосы и снова вернулся взглядом к ней… взъерошенной и такой красивой, - в общем, давай на сегодня закругляться.

Лада улыбнулась дрожащими губами. Осторожно положила злосчастное платье в корзину и, взяв Ника за руку, последовала вслед за ним. Она не стала протестовать, когда он достал деньги, чтобы оплатить покупки. Даже это почему-то казалось ей правильным. Бог его знает, почему…

Телефон Ника зазвонил.

- Да, Марк… Отлично! Просто отлично… Мы можем подъехать прямо сейчас? Добро. Будем с минуты на минуту.

Лада прислушивалась к разговору Ника, кажется, даже не дыша. Все другие звуки, люди, окружающее пространство… словно в один миг исчезли. Растворились…

- Лада! Лада… Ты меня слышишь? Мы можем забрать Лиду прямо сейчас.

Глава 16

Лада не верила, что все происходящее правда! Да только слишком реальным было счастье в широко распахнутых прозрачных глазках Лидочки, которая, наконец, обрела дом.

- Вы не представляете, как мы рады тому, что вопрос, наконец, решился в вашу пользу, - тихо заметила заведующая детского дома, выйдя провожать свою воспитанницу на крыльцо. Лада недоверчиво оглянулась. С тех пор, как ей было отказано в опеке, эта женщина сделала, казалось, все, чтобы усложнить ее жизнь, она была неумолимой! И вот сейчас – такие радикальные перемены.

- Спасибо, - пробормотала она, невольно крепче сжимая Лидочку в объятиях.

- Думаете, я неискренна? Да только за столько лет… Вы меня поймите – я человек подневольный. Сказали «нет» – мое дело исполнить. Если каждый раз пропускать все через себя – никаких сил не хватит. Все, что мне остается – отстраняться от ситуации и делать свое дело. Как можно лучше делать…

- Я понимаю, - немного оттаяла Лада. Скосила взгляд на девочку и заговорщически той улыбнулась. Чуть поодаль, бросая на них полные нетерпения взгляды, переминался с ноги на ногу Ник.

- Пошел слух, что Лидочку все же поставят в очередь.

- Мы очень на это надеемся.

- Вот… возьмите. Мы собирали всем миром на этот случай, - в руках заведующей материализовался обычный белый конверт.

- Что… – растерянно хлопнула глазами Лада, но, не дав ей шанса договорить, Лариса Юрьевна застрочила:

- Это деньги. Сумма, конечно, смешная, но сколько смогли…

Глаза Лады наполнили слезы. Чтобы не обидеть женщину, к которой, похоже, и так была несправедлива, она забрала протянутый конверт.

- Спасибо… - шепнула едва слышно.

- Пусть все у вас получится! От всей души желаю…

Горло перехватило, эмоции зашкаливали. Так и не сумев выдавить из себя приличествующих случаю слов, Лада кивнула на прощание и, крепко-крепко прижимая Лиду к себе, пошла к машине.

- Все в порядке?

- Да, все хорошо… Поедем?

Ник помог им устроиться на заднем сиденье и только тогда уселся за руль. Лида, которая все это время помалкивала, вдруг вскинула на Ладу серьёзный взгляд и робко поинтересовалась:

- Я теперь могу называть тебя мамой?

Взгляд Лады метнулся к зеркалу заднего вида, в отражении которого за ней пристально наблюдали демонические глаза Ника. Взволнованно облизала губы:

- Да… конечно, можешь.

- Мама… - улыбнулась Лида, протягивая маленькую ладошку и гладя новообретённую мать по щеке. Лада улыбнулась дрожащими губами. Две непослушные хрустальные капли сорвалась с глаз, оставляя на безупречно гладкой коже свой серебряный росчерк.

Разве не удивительно, что даже в самые сладкие моменты жизни невозможно обойтись без соли?

Осторожно сжимая в руках хрупкое тельце дочери, Лада размышляла о том, каким же долгим был ее путь к материнству. Каким трудным, мучительным, горьким… Сдобренным слезами, разочарованиями и потерями. Когда, лишившись всякой надежды, она могла только выть в потолок, лезть на стены и рвать от отчаянья волосы…