Зачем убивать дворецкого? Лакомый кусочек - Джорджетт Хейер

Эмберли снова улыбнулся и заметил, что Бэзил не первый, кто разочарован его первым ходом в большой игре.

С этими словами он вышел, и Фонтейн проводил гостя взглядом, в котором читалось сомнение.

Эмберли сел в машину и поехал в Верхний Неттлфолд, повидаться со своим другом сержантом Губбинсом.

Фрейзер и Фонтейн были явно разочарованы Фрэнком, зато сержант встретил его с распростертыми объятиями и сказал, что всегда знал: мистеру Эмберли можно доверять.

– А как иначе… – мечтательным тоном протянул он, на него нахлынули воспоминания. – Ведь я знаю вас, сэр, года три, если не больше. Дважды выписывал вам предупреждение за опасное вождение, трижды штрафовал за неправильную парковку машины, однажды даже работал с вами по делу. Так что уж кому, как не мне, знать и понимать вас. И я со всей ответственностью заявляю: мистер Эмберли – тот человек, которому можно и должно доверять.

– Вы просто смущаете меня, сержант, ей-богу.

Сержант заговорщицки подмигнул ему:

– Так, значит, Марк Браун, да, сэр? Ведь нам двоим кое-что известно, верно? Инспектор не в восторге от всего этого, да, прямо скажем, далеко не в восторге. Много чего тут наговорил о разных любителях, которые вмешиваются в расследование, путаются под ногами у полиции и все такое прочее, просто не решаюсь повторить. Но ведь он-то не видел, как Альберт Коллинз выходил из коттеджа «Плющ». – Губбинс почесал в затылке. – Чем больше думаю об этом, тем меньше понимаю. Но вы-то, сэр, вы все понимаете, и этого для меня достаточно.

Фрэнк спросил, рассказал ли он все же Фрейзеру о визите Коллинза в коттедж «Плющ».

Сержант снова заговорщицки подмигнул:

– Нет, сэр, не сказал ни слова. Как-то не подумал; может, просто позабыл.

Эмберли улыбнулся:

– Что ж, память у вас устроена отлично. Ничего ему не говорите.

– Кто угодно, только не я, сэр. Вот если б я действительно видел это, тогда совсем другое дело. Но не нахожу причин докладывать инспектору о том, чего не видел сам.

– Действительно, причин никаких. За парнем наблюдают?

– Еще как наблюдают, в оба глаза, сэр. Но, если хотите знать мое мнение, с тем же успехом можно было приставить к нему не молодого Такера, а слона. Только дурак или слепой не заметит слежки.

– Лично меня это вполне устраивает. Пусть продолжает наблюдение.

Сержант откашлялся.

– И разумеется, на то у вас есть свои причины, верно, сэр? – с любопытством спросил он.

– Нет, – со всей искренностью ответил Эмберли. – Пока у меня одни лишь подозрения, и они вполне могут оказаться беспочвенными. Наблюдение за Брауном – всего лишь мера предосторожности.

– Сдается мне, сэр, дельце вырисовывается далеко не простое. Можно даже сказать, забавное.

– Согласен с вами, сержант. Именно что забавное.

– Но все же не возьму в толк, каким боком молодой пьянчужка может иметь отношение к убийству дворецкого. Он же именно пьянчужка, сэр, иначе не назовешь. Ну и скандалист к тому же, и это в его-то возрасте! Вечер за вечером одна и та же история. Заваливается в «Синий дракон», напивается там до чертиков, и его выставляют вон, когда приходит время закрытия. Конечно, жаль молодую леди, уж она-то от него натерпелась. Но почему тогда не сдала его в один из тех домов, о которых пишут, будто там вылечивают людей, пристрастившихся к бутылке? Нет, конечно, жестоко так поступать с родным братом, однако другого выхода нет! Как можно исправить молодого пьяницу? И если она думает, что как-то справится с ним, то ошибается. Миссис Джоунс, которая приходит прибираться у них в коттедже, говорит, что, когда он рвется выпить, его и полк солдат не удержит.

– Так говорите, ходит в «Синий дракон» каждый вечер? – задумчиво переспросил его Эмберли.

– Как часы. Все об этом знают. Даже старик Уэгги, попадавший за решетку за пьяный дебош уж и не помню, сколько раз, просто в шоке от того, что такой молодой парнишка настолько пристрастился к бутылке.

– А Марк там с кем-то общается?

– Ну, не знаю, не слышал. Но думаю, что если кто и задаст ему какой вопрос, ну, хотя бы ради поддержания разговора, парень поведет себя самым дурацким образом и ответит: мол, никому и никогда еще не удавалось что-то вытянуть из него. Я знал немало таких пьяниц, им достаточно раза четыре приложиться к бутылке, и они начинают выпендриваться и делать вид, будто знают целое море секретов, которые все только и мечтают выудить из них.

– Но сам Марк так не говорил?

– Нет. Он вообще немногословен, а если и начинает говорить, то несет полную чушь. Но в основном просто сидит и пьет. Тихо так сидит, смотрит перед собой в полном отупении. Страшно так смотрит, прямо мороз по коже – как люди говорят. И не поручусь, что в подобные моменты ему не хочется пойти и прихлопнуть кого-то, ну это когда он уже пьян в стельку. Но лично я был бы очень удивлен, если б наш молодой Браун сотворил такое. Очень даже удивлен, точно вам говорю. Как он вообще в подобном состоянии умудряется добраться до дома и при том не попасть под машину, это выше моего понимания. А уж чтоб еще и в кого-то там стрелять!.. Когда же он трезв, то не производит впечатления парня с яйцами – вы уж извините меня за выражение, мистер Эмберли, – и тем более способного на убийство. По крайней мере на меня лично. Однако, смею заметить, вы свое дело знаете, сэр, и уж в любом случае не повредит, чтобы за ним немного последили.

– Надеюсь, это поможет предотвратить… э-э… какой-нибудь несчастный случай. Ради его же безопасности, – заметил Фрэнк и вскоре удалился.

Он сел в машину и проехал через Рыночную площадь. Однако не суждено ему было сразу же вернуться в Грейторн. Стоявшая на тротуаре Ширли Браун помахала ему рукой. Он послушно притормозил. Девушка дрожащим от возмущения голосом сказала, что хотела бы с ним переговорить.

– Какой приятный сюрприз! – улыбнулся Эмберли.

Она не обратила внимания на эту ремарку. Злость сверкала в ее темных глазах, Ширли даже заикалась немного. Да как он только посмел установить слежку за ее братом! И пусть Эмберли даже не пытается это отрицать. Совершенно очевидно, что человек в штатском, который повсюду ходит за Марком, – полицейский. Эмберли ведет недостойную двойную игру. Сам недавно просил ее довериться ему, а теперь подослал шпиона к Марку? Все это просто возмутительно, и она больше не желает видеть Эмберли никогда, до конца своей жизни! После чего Ширли выскочила из машины и зашагала прочь, вся кипя от ярости еще и потому, что Эмберли во время ее монолога только молча улыбался.

На следующий день Фрэнку пришлось вытерпеть второй визит начальника полиции, который проявлял крайнее беспокойство – ему кажется, что-то должно случиться, вот он и решил проведать Эмберли. Тот сухо заметил, что полковник должен быть благодарен ему за то, что пока ничего не случилось. Уотсон совсем уже разнервничался и спросил, что Эмберли имеет в виду.