Я тебя завоюю - Юлия Рябинина

— Хорошо. Давай пройдем ко мне в тренерскую, — соглашается Пал Палыч и пропускает меня вперед.

— Олесь! Мне нужно с тобой поговорить! — не сдается Руслан, а мне аж дурно становится от нахлынувшей паники, которая поднялась волной из живота и теперь затапливает разум.

— Что происходит, Кравцова? Что за бунт на корабле? — в недоумении спрашивает тренер.

Я продолжаю хранить молчание. Я не скажу ни слова до тех пор, пока мы не останемся с Палычем наедине. Не хочу, чтобы Руслан услышал хоть что-то.

— Олеся, и долго ты будешь дуться? Ты меня такими темпами с ума сведешь! Что произошло-то? — не отстает тренер на протяжении всего пути до его кабинета.

Только когда в тренерской закрывается за мной дверь, я чувствую себя в безопасности и могу говорить.

— Пал Палыч, переведите меня в другой тренажерный зал.

— Не понял? — округляет он глаза.

— Я хочу попросить вас о переводе в другой тренажерный зал, — повторяю более спокойно. Первые эмоции схлынули, оставив после себя неприятный липкий осадок в душе.

— Это шутка? Розыгрыш? Или ты меня решила подвести под монастырь? — тараторит Палыч, на его лице расцветает нездоровый бордовый оттенок.

Я досадливо поджимаю губы. Я понимаю, что своим заявлением ставлю тренера перед непростым выбором, но поделать в этой ситуации ничего не могу. Я уже приняла решение: я больше не смогу находиться там, где есть Руслан. Я его боюсь. А требовать того, чтобы его уволили — это слишком по-детски с моей стороны.

— Ты чего молчишь, Кравцова? То есть ты мне предлагаешь собственноручно отдать тебя под руководство другого тренера? Отказаться от ведущего чемпиона лишь только потому, что тебе так захотелось? — негодует мужчина, а я вжимаю голову в плечи и только все больше замыкаюсь в себе.

— Кравцова, черт побери! Что случилось? — прикрикивает на меня тренер, и меня вдруг прорывает:

— Мы расстались с Русланом, Пал Палыч. И я не могу, понимаете? Не могу больше находиться с ним рядом! — говорю громко. — Я не могу!

В тренерской наступает тишина. Тяжелая. Гнетущая. Я даже слышу стук сердца тренера.

— О том, чтобы уходить в другой зал и под руководство другого тренера, забудь и даже не думай об этом. Сегодня отправляйся домой, а завтра жду тебя с утра и без опозданий.

— Но…

— Без “но”! Я переведу Руслана в другой зал, а может, и уволю его к чертовой матери. Нашелся мне тут… У нас чемпионат на носу, а он?!

Тренер еще долго бушует и распаляется, но я его уже мало слушаю. Меня накрывает паника. Мне страшно от осознания того, что Руслан может выкинуть, когда узнает, что его переводят из-за меня.

Сглотнув душащую меня панику, я молча слушаю возмущения тренера и киваю в тех моментах, когда это требуется.

— Я свободна? — неуверенно спрашиваю, когда Палыч замолкает.

— Да. И не забудь: завтра с утра, чтоб как штык была здесь, — грозно подытоживает тренер.

— Я поняла, — киваю в ответ.

Толкнув дверь, выезжаю за пределы тренерской и направляюсь в раздевалку. Нужно срочно сообщить маме, что тренировка отменяется и я ее жду.

Пока добираюсь до нужной двери, все время оборачиваюсь. Мне постоянно кажется, что за мной кто-то наблюдает. Следит, не спуская глаз.

Наконец-то подъезжаю к двери раздевалки, с облегчением вздыхаю. Толкаю ее и … замираю на месте. Меня будто парализует. Тело леденеет, превратившись в окоченевшую глыбу.

— А теперь давай поговорим, — свирепо рычит Руслан с приклеенной фирменной ухмылкой на губах, — лапа.

Как только дверь за Русланом закрывается, мне становится так душно, что все тело мгновенно покрывает испарина.

— Не бойся, Лесь, я тебе не причиню вреда. — Парень отступает от меня на шаг.

— А я и не боюсь, — храбрюсь я. — Мне просто некомфортно оставаться с тобой наедине. Больше нет доверия к тебя.

— Вот значит как? — брезгливо хмыкает парень. — А как же мне себя чувствовать? Я слышал, к тебе Андрюша приходил?

Я удивленно хлопаю глазами. Откуда он это знает? Неужели следил?

— Не важно, — решительно отмахиваюсь.

— Для кого как, Лесь.

Руслан в мгновение оказывается возле меня, нависает, наклоняется к моему лицу, к губам. Я в последнюю секунду поворачиваю голову, и его губы скользят по моей щеке.

— Так, значит? — цедит сквозь зубы.

— Руслан. Я все решила, — твердо говорю, стараясь не поддаваться панике. — Мы поспешили.

Я вижу, как в глазах парня вспыхивает недобрый огонек. Мне надо замолчать. Такие вещи наедине с ним обсуждать нельзя. Он становится неуправляемым, неконтролируемым. И я его боюсь.

— Куда поспешили, Олесь? Прошел уже год. Твою мать, ты хоть понимаешь, сколько это времени?! — в голосе парня звенят истеричные нотки.

— Руслан, я тебя не заставляю находиться возле меня. Не держу тебя. А после того, что произошло вчера, я вообще не знаю, как скоро смогу, не страшась, оставаться с тобой наедине, — как можно спокойнее пытаюсь достучаться до парня.

— Страшась? Я не ослышался? — Рус делает невинное лицо, как будто это не он меня пытался взять против воли.

— Ты издеваешься надо мной? Или просто прикидываешься?

Не выдерживаю и, передвигая рычажок, отъезжаю от парня ближе к своему шкафчику. Мне нужно набрать маме. Мне нужна помощь. Хочу наконец-то разорвать этот никчемный разговор.

— Нет, дорогая моя невеста, — гнусаво произносит Руслан, отчего меня передергивает. — Это ты меня доводишь до безумия. Ты!

Я смотрю на парня, и мне так дико от того, что человек, к которому ты испытывала чувства, в одночасье может оказаться тебе настолько противен, что с ним даже в одном помещении тяжело находиться.

— Извини, Руслан, но нам правда лучше пока взять перерыв.

Открываю шкафчик, стараюсь делать непринужденно, как само собой разумеющееся.

Но вдруг губы Руслана растягивает издевательская ухмылка.

— Олесь. — Он в два широких шага оказывается возле меня и с силой захлопывает дверцу. Железный лязг режет уши, и я от резкого звука сжимаю зубы. — Давай мы просто забудем все, что было?

— Серьезно?! — это вырывается против воли, и я тут же прикусываю язык, когда глаза парня затягивает чернота. Вжимаюсь в спинку коляски.

— Олесь, ты же знаешь, как нравишься мне, — бормочет Руслан, сжимая мои ледяные пальцы в своих руках. — Знаешь?

— Это ложь, Руслан. Ты врешь себе.

Боже, что я несу? Кому я пытаюсь что-то доказать? Он же не в себе! — мелькает в голове мысль, когда вижу неистово пульсирующую венку на его виске.