Гамма-воин - Сергей Зверев

— Эгле я отправил в командировку: он два часа назад убыл в Саратов за молодым пополнением, — не моргнув глазом ответил подготовившийся к такому повороту дела Добронравов. — Так что берите Гришина, взвод солдатиков — и скорым маршем на заставу «Таежная»! Командир погранотряда — мой хороший друг, большой души человек, а начальник «Таежной» — так тот мой племянник двоюродный…

— Эгле, кстати, как раз перед отъездом подал доклад об осмотре квадрата 36–81, — заметил особист. — Ознакомьтесь на досуге…

Тарасов со спокойным выражением лица кивнул. Он хорошо знал эти особистские фокусы и не поддался на старый трюк. Нет никакого доклада, и знакомить приезжего ни с чем не будут.

Дальний Восток — дело тонкое, ребята…

В офицерской столовой за столиком одиноко сидел Артем, одетый в камуфляжную полевую форму. Перед ним горкой торчало остывшее картофельное пюре, сбоку к которому сиротливо жалась тощая котлетка. Тарасов пил томатный сок, глядя в сторону выхода, откуда должен был появиться особист.

«Они тут ведут каждый свою игру, — думал Артем, прихлебывая прохладный напиток. — Добронравов связан с китайцами и боится особиста, особист связан с Добронравовым и боится китайцев… Я для них — и беда, и спасение. Да-а, послал бог командировочку! А готовят здесь без души, надо сказать…»

Тарасов отодвинул тарелку и закурил.

— Доброе утро! — раздался голос за спиной Артема.

— Бросьте свои шуточки, — не оборачиваясь, отозвался Тарасов. — Вы всегда со служебного хода в офицерку входите?

— Как правило. Тогда порции посвежее дают…

Майор Гришин отодвинул стул и присел напротив Артема, осмотрел нетронутый завтрак.

— Не передумали ехать? — вдруг спросил особист.

— Нет, а что?

— Не нравится мне все, — признался майор, и Тарасову показалось, что тот говорит искренне. — Вот и сегодня — на «Таежную» едем… Гиблое место…

— Не люблю, когда пугают. — Артем отодвинул стакан и поднялся. — Остальное по дороге… На «ты» буду обращаться, не против?

Застава «Таежная» располагалась в живописном месте и имела славную историю. В ее окрестностях в начале славных семидесятых располагался полк быстрого реагирования, нацеленный на китайскую территорию. Отгремели бои южнее и севернее, наступило затишье, вскоре сменившееся сдержанной дружбой, а позднее взаимовыгодной коммерцией. Особый отдел Дальневосточного военного округа регулярно устраивал шмоны на заставе и в охотхозяйстве поблизости, но то ли особисты плохо искали, то ли погранцы хорошо прятали, только драгоценного белого порошка, ввозимого с китайской стороны, так ни разу и не нашли. Часто сменяемые командиры заставы обзаводились двухэтажными домиками в Подмосковье и хорошими заграничными машинами, а родимая граница как была на замке, так и оставалась… Кто-то большой и сильный берег как зеницу ока тропу, проходящую как раз через фронт «Таежной», по склонам, буйно поросшим мхом, по каменистым осыпям, под сдержанно гудящими на ветру кронами вековых деревьев. Кому-то важному было очень нужно, чтобы дешевый белый порошок из Китая, дорожая с каждым километром маршрута, проделывал многотысячекилометровый путь до Москвы.

Особист чувствовал себя в части как дома. Через минуту после его появления, вытирая масленые губы рукавом рабочего комбинезона, из-за модулей выбежал нетрезвый прапорщик с докладом. Еще через пять минут загудел прогреваемый мотор бэтээра, и прапор стал сыпать отборным матом.

— Берем только отделение автоматчиков, — сообщил Гришин.

— Толку от них, — отозвался Артем. С автоматом на плече и подсумком с тремя запасными рожками он чувствовал себя бодрым, готовым к приключениям.

— Приказ Добронравова, — сказал особист. — Он это потом запишет как учебные стрельбы штурмовой роты с участием откомандированного офицера из Москвы. Всех зайцев полковник убьет.

— Недолюбливаешь командира? — усмехнулся Тарасов.

Гришин махнул рукой.

Бэтээр выкатился из ворот, переваливаясь всеми восемью колесами. На броне покачивались три расхристанных дембеля с касками на локте и автоматами на коленях.

Артем поморщился и поднял руку. Машина встала.

— Старший — ко мне! — гаркнул Тарасов.

Один из бойцов спрыгнул с брони, застегивая на ходу крючки ворота, подошел.

— Товарищ майор, сержант Епишев по вашему приказанию… — начал он докладывать.

— Сержант Епишев, личный состав выгрузить, построить, привести в порядок! Даю три минуты! — прервал Артем. — И почему люди на броне?! Фильмов про Чечню насмотрелись, черти?!

За три минуты Епишев кое-как привел свое отделение в порядок. Радости на солдатских лицах не было никакой: московский гость оказался «уставником». Тарасов внутренне улыбался: срочнослужащим родной «Гаммы» он и не то разрешал, вот только «Гамма» всегда была на острие атаки и часто теряла бойцов, а эти раздолбаи…

«Таежная» встречала гостей свежим запахом масляной краски. Задрипанный боец в робе, увидев пылящий по дороге бэтээр, подхватил свое ведерко и нырнул за будку КПП.

Шлагбаум контрольно-пропускного пункта взвился в небо, и навстречу бэтээру выехала ободранная «Газель». На водительском месте явно просматривались узкие китайские глаза.

Артем грохнул прикладом в люк. Бэтээр остановился, блокируя дорогу. «Газель» тоже встала, возмущенно сигналя.

— Осмотреть транспорт! — приказал Тарасов и спрыгнул на дорогу.

Грохнул люк. Епишев и еще два бойца с автоматами наперевес потопали к микроавтобусу.

С водительского места выпрыгнул крошечный китаец и, размахивая руками, затарахтел с лихорадочной скоростью:

— Сто нада?! Сто нада?! Зацема остановила?! Ехати нада! Убирай своя консервная банка! Быстра-быстра убирай!..

Из кузова выбрался старший прапорщик из погранцов и, свирепо поводя густыми насупленными бровями, заорал на Епишева:

— Какого хрена, мотострелки?! Ну-ка, свалили отсюда по-нормальному!

Сержант оказался молодцом: он надвинулся на прапора всей своей внушительной фигурой и проговорил:

— Приказано осмотреть машину!

Артему надоел этот цирк. Сопровождаемый Гришиным, он прошел вперед.

— Тебе что-то непонятно, говнюк?! — с прапором Тарасов был предельно вежлив. — А ты, желтомазый! Документы сюда! — не глядя бросил он китайцу.

Глаза у того забегали: похоже, он понял, что старший прапорщик не сможет защитить его от двух чужих сердитых майоров.

Отодвинув плечом потерявшего дар речи прапора, бойцы уже забрались в «Газель» и, судя по всему, шмонали груз по-серьезному: что-то грохало, лязгало; тонко пропела разбитая стеклянная посудина…

— Отвечати будеся, майора! — подавая документы, прошипел китаец.