Младший научный сотрудник 5 - Сергей Тамбовский

стоит… если его вдруг найдут филиппинцы, сделаем круглые глаза и скажем, что видим в первый раз эту штуку. Я не я, короче говоря, и лошадь не моя.

— Договорились, — пожал он мне руку, и мы дружно начали заваривать какие-то травы в котелке… не розу, упаси боже, а что-то попроще.

* * *

Прогулочное судно появилось уже ближе к вечеру, когда горячее гавайское солнце уже собиралось закатиться за расплавленный гавайский горизонт. На вид оно совсем небольшим было, типа трехпалубного теплохода на реке Волге, «Анри Барбюс» какой-нибудь или к примеру «Федор Шаляпин». Судно бросило якорь в паре сотен метров от нашей бухты и спустило на воду две шлюпки с народом. Большие шлюпки, по двадцать-тридцать человек в каждой.

— Какое точное у тебя шестое чувство, — подколол я Цоя, — ошибается на пару процентов, не больше.

А он ничего мне отвечать не стал, а просто наблюдал за высадкой десанта — слева от бухты, если смотреть с острова, находился обширный пляж с белым песочком, туда они и направлялись.

— А тонуть-то кто будет и когда, — задал я вопросик Цою, — что там твой внутренний голос говорит?

— Замолчал он что-то, — с беспокойством отвечал он, — уже битый час на контакт не выходит. Так что будем действовать по обстоятельствам.

Ну по обстоятельствам, значит, по обстоятельствам, не стал спорить я. А отдыхающие тем временем уже высадились и разбрелись по пляжу, устанавливая зонтики и раскладывая подстилки. Всего их около сорока оказалось плюс четверо матросов в форме, обеспечивающих порядок, по всей видимости. Мужчин и женщин примерно поровну было, а еще с десяток ребятишек в возрасте от 4–5 и до 15 лет.

— Вон та ничего, — сообщил мне Цой, указывая на филиппинку, которая оказалась ближе всего к нам, — я бы такую спас с удовольствием.

— Ага, причем раза три подряд, — подшутил я над ним, но он ничего не ответил.

Народ дружно начал купаться, далеко, впрочем, не заплывая. А матросы соорудили на пляже подобие мангала, разожгли костерчик и начали готовить что-то вроде барбекю.

— Пахнет вкусно, — сообщил мне Цой, — я бы не отказался от их готовки.

— Я бы тоже, — добавил я, и в этот момент та самая филиппинка, выбравшая место на краю пляжа, встала и направилась примерно в нашу сторону.

— Чего делать будем? — шепотом спросил я Цоя, — если она нас найдет?

— Да не найдет, — не очень уверенно отвечал он, — облегчится в кустах и назад вернется…

Глава 17

Милен и Фантомас

Милен Демонжо и Фантомас Петрович

— Значит, ты у нас Петр Балашов, — сказала она из-за стекла, — из города Нижнереченска.

— Так точно, — не стал спорить я, — он самый и есть.

— Медкомиссию когда последний раз проходил?

— На четвертом курсе, кажется, — начал вспоминать я, — когда нас делили на командиров и инженеров… точно осенью это было в начале четвертого курса… получается, что два года назад.

— Значит, пора тебе еще раз у врачей провериться, — равнодушным тоном ответила она, — вот направление — направо по коридору до конца. Пройдешь комиссию, тогда поставим тебя на учет.

И она уткнулась в свои бумажки, разложенные на столе… мда, сказало мне проснувшееся не вовремя второе я, тяжело тебе будет склеить эту красотку. Сам знаю, огрызнулся я на него, не трави душу. Молча взял направление и отправился по указанному адресу.

Медкомиссию, я так думаю, описывать в деталях не надо, все ее проходили не один раз и ничем они друг от друга не отличаются. Хотя нет, крохотное отличие таки нашлось — психиатр задал мне целых три дополнительных вопроса, хотя обычно они ограничивались одним. К традиционному «какие операции проводились?» добавилось «не страдаете ли вы энурезом?» и «были ли у меня родственники, болевшие эпилепсией?». И анализы еще надо было принести завтра, заодно и кровь сдать — ее же натощак принято сдавать, так что сейчас никак. Тогда и заключение получишь, напутствовала меня главная врачиха, необъятной толщины женщина в очках с большими плюсовыми диоптриями.

Я уже было направился к выходу, на ходу вздыхая о недоступной красавице из стола учета, но буквально в дверях столкнулся с кем бы вы думали? Нет, не угадали — Семен Наумыч Гинденбург это был собственной персоной. Мой бывший начальник в ИПП, а ныне какой-то руководитель в правительственной поликлинике на Мичуринском.

— О, Петя, — даже обрадовался он, видимо, знакомой физиономии, — на воинский учет встаешь?

— Ага, Семен Наумыч, — подтвердил я, — приходится. А вы тут какими судьбами?

— Теми же самыми, что и ты, — довольно усмехнулся он, — мне же ведь 40 лет всего, так что я военнообязанный.

— И к каким войскам приписаны, если не секрет? — зачем-то пустился в уточнения.

— Не секрет, к ПВО — в нашем институте ПВОшников готовили, а если специальность интересует, то это «системный анализ и управление».

— И что же у вас за институт такой был? — не смог не задать следующий вопрос я.

— МФТИ, это в городе Долгопрудном таком, — пояснил он, — слышал?

— Ну еще бы, — не сдержал я восхищения, — шикарный вуз, поступить туда только очень трудно.

Это я не понаслышке знал — сам туда пытался попасть после десятилетки, на факультет прикладной математики, но увы, не приглянулся приемной комиссии. Так-то баллов я достаточно набрал, но у них еще и последний фильтр был в лице набора заслуженных преподавателей, там сидели Тамм, Прохоров (не прораб перестройки и бестолковый миллиардер, а первооткрыватель лазера), Капица-старший и Козел, с ударением на первом слоге, автор многочисленных учебников по физике. Этот последний меня и зарубил вопросом, чем отличается симметричная матрица от верхнетреугольной…

— Нам бы поговорить неплохо, — продолжил тем временем Наумыч.

— О чем? — спросил я.

— Двум умным людям всегда найдется, о чем побеседовать, — выдал он такую логичную мысль, на которую сложно было возразить.

— Согласен, — только и нашелся я в ответ, — называйте время и место, поговорим.

— Вот тебе мой телефон, — он выудил из кармана визитку (ого, восхитился я, уже и визитками озаботился товарищ), — созвонимся на неделе.

Свой телефон я ему давать не стал, ну его, а просто вышел