Не мой вариант - Ильза Мэдден-Миллз

– Я выпью за вас пивка, мисс Райли.

– Береги себя.

Он кивает и, уходя, делает крюк, чтобы обойти д-ра Блентона.

Я поднимаюсь по ступенькам к д-ру Блентону, стесняясь своего наспех купленного наряда: шортов, рубашки с короткими рукавами. Зря я не переоделась в больнице в джинсы.

Он поджимает губы. Как он не спарился в твидовом пиджаке! У меня есть такой же, только женский.

– Урок на природе? Это помогает усвоению материала?

– Не все хорошо воспринимают материал в классе, эти особенно. Есть семь разных способов восприятия: словесный, визуальный, на слух, физический…

Он перебивает меня нетерпеливым жестом.

– Избавьте меня от демагогии, мисс Райли. Я слышал вашу лекцию.

– Я не читала лекцию, предпочитаю учебное взаимодействие.

Он вздыхает: мы это уже проходили.

– Независимо от места, в плане этой недели стояла относительность.

Я вскидываю голову.

– Она никуда не делась. Просто я расширила тематику, д-р Блентон. Разве не это от меня требуется? Расширять восприятие, поощрять вопросы, заинтересовывать.

Он смотрит на меня через свои очки в проволочной оправе, как на насекомое. Когда он опускает глаза и видит мои голые ноги, я перестаю дышать. Нам положено носить брюки или юбки.

– Я предпочитаю традиционные методы. Только факты – и в классе с потолком. Никакой дружбы со студентами.

Я не пытаюсь с ними фамильярничать, просто не хочется их мучить. Он привык преподавать контингенту высокого уровня, с хорошим IQ, стремящемуся впитать все, что слышит и видит.

– Большинство боятся физики. Они завалили экзамены…

– Довольно.

Я прикусываю язык, но делаю два шажка и оказываюсь с ним на одном уровне. Теперь ему некомфортно, так-то он выше меня ростом.

– Еще что-нибудь?

– Да. Множественные вселенные не входят в учебную программу. Не надо их поощрять.

Многие ученые охотно поспорили бы с ним и поддержали бы меня.

– Эта тема всплыла, потому что студенты считают ее интересной, и заодно это способ поднять тему теории струн. Не вижу ничего дурного в том, чтобы поощрить студентов, разжечь у них интерес.

– Сама эта мысль вредит доверию общества к науке. Это философское понятие.

– Вы хотите сказать, что некоторые величайшие теоретики нашего времени прохлаждаются зря? Теоретическая физика все ставит под вопрос. Для этого я здесь и нахожусь.

Он снимает очки и протирает их тряпочкой. Ну и зануда! В его жизни не хватает Миртл.

– Десять процентов наших кандидаток в докторантуру не дотягивают до конца программы, мисс Райли. У вас скоро начнется второй год, и пока что я не впечатлен.

У меня падает сердце, вспоминаются сразу все мои неудачи. Сначала Престон, а теперь карьера?

– Уровень вашей работы резко упал в последнем семестре. Даже не пытайтесь снова подавать заявку в ЦЕРН, пока я не увижу заметного улучшения.

Кинжал разочарования проникает глубоко.

– Я в курсе. У меня были личные проблемы…

– Прошу вас, не надо извинений. – Он работает челюстями, глядя поверх моей головы. – Женщины… – бормочет он чуть слышно.

Во мне закипает бешенство, в лицо бросается краска. Сейчас я посоветую этому женоненавистнику проваливать куда подальше…

– Одевайтесь достойно, мисс Райли. Вас не отличить от ваших студенток. – После этих слов он уползает в здание.

С ним трудно спорить, но у меня все равно сжимаются кулаки, и я разражаюсь бранной тирадой – на счастье, он уже далеко. Мне ничего не стоит вступиться за Девона или за Миртл, но когда речь заходит обо мне самой…

– Никаких легкомысленных намеков. Первые пятнадцать минут, пока не увижу, что ей комфортно, я сижу с вами за столиком. Это понятно? – говорю я Брандту Джекобсу на следующий день, приблизившись к его серебристому «Порше».

– Погоди. – Он захлопывает дверцу и, глядя на меня, делает усилие, чтобы не расхохотаться. – Ты говоришь, что хочешь, чтобы я познакомился с девушкой, но намерен следить за моим поведением? Что за нелепость?

– Твоя задача – познакомиться. Это все. Только выпивка. Если она попросит остаться на ужин, поступай, как хочешь, – но только после ее приглашения. У тебя есть полчаса.

Эти правила мы с Жизель придумали сегодня за завтраком. Ее устраивает, что я буду рядом. Она сама предложила сначала познакомиться и поболтать, а потом пригласить его с нами поужинать.

Вчера вечером я вернулся домой с тренировки совершенно без сил. У нее горел свет, и я долго думал, постучать ли в ее дверь, просто чтобы ее увидеть, и в итоге не стал. Чем меньше мы видимся, тем лучше. К тому же после пожара она нуждается в отдыхе. Утром она была сама бойкость и деловитость, поэтому я завел речь о Брандте.

Он смеется, хлопает меня по спине и возвращает к действительности.

– Рад с тобой повидаться! Обожаю твою манеру сразу брать быка за рога. Так и до контракта скоро дойдет. Нюхом чую, четырнадцать миллионов в год можно поднять до восемнадцати. Взгляни на Картера у «Пантер»: он только начинает, и твоя статистика превосходит его.

– Ты правильно сказал – скоро. Как там новый дом в Брентвуде?

Он рассказывает о своем доме с бассейном, пока мы идем к «Милано», шикарному итальянскому ресторану, принадлежащему Джеку. Я рассказываю ему о тренировочном лагере, потом речь заходит о предстоящем матче в Майами.

– Я удивлен, что ты ни с кем не встречаешься, – говорю я ему.

– Недавно расстался. – Широкие плечи под серым пиджаком приподнимаются, на лице уныние. – Выяснилось, что мой банковский счет нравится ей больше, чем я.

– Жалко.

– Ничего не поделаешь. – Он корчит гримасу.

– Жизель деньги не волнуют. Она сама строит себе будущее. – Она обязательно соберется с силами и пойдет своим путем.

– Не знал, что ты увлекаешься сватовством.

– С чего ты взял?

– Спасибо, что вспомнил обо мне, – говорит он со смехом. – Я готов к новым интересным встречам.

– Тем лучше. – Я разглядываю его. Брандт – типичный белокурый американец с острым умом и бульдожьей цепкостью. Тридцать с небольшим, красавчик, успешен – так и вижу Жизель в его обществе. Тем не менее мне немного не по себе, и я в сотый раз продумываю диспозицию. В любом случае это должно произойти. Она заслуживает хорошего парня, а я постараюсь незаметно отойти в сторону.

– Что у нее за история?

– Недавно разорванная помолвка. Жених оказался кретином.

Мы входим в фойе. Он озирается. Здесь воспроизведена обстановка фермы: деревенские железные светильники, деревянные балки под потолком. Вокруг кишат официанты и посетители. Он присвистывает.