Повернуть время вспять - Рэдклифф

Вернувшись в операционную в новых перчатках и чистом халате, Уинтер обнаружила, что Пирс прислонилась к аппарату для наркоза и смеется над чем-то, что только что сказал ей Кен. Когда Уинтер подошла к операционному столу, Пирс спросила:

– Ты в порядке?

– Да, только палец опух немного.

– Я знаю, как это больно. Если хочешь, я все доделаю…

– Ну конечно, – саркастически заметил Кен. – Спорим, она просто не хочет завтра таскать мебель. Знаю я эти штучки.

Пирс вопросительно изогнула бровь.

– Давай, Лю, – проговорила Уинтер, – накладывай шов, а то рана сама зарастет… И на этот раз постарайся не воткнуть иглу в мой палец.

– Прости меня, ради Бога!

– Не извиняйся, просто больше так не делай, – сказала Уинтер легким, но деловым тоном. Когда Лю успешно наложил первый шов, она посмотрела на Пирс. – Я завтра переезжаю.

На секунду Пирс представила, как Уинтер живет с каким-то мужчиной, делит с ним каждый свой день, постель, всю свою жизнь. Пирс мучительно пыталась подобрать слова, но у нее не получалось.

Приглядывая за Лю, Уинтер продолжила:

– Мы с дочкой поселились у Кена и его жены, когда я только перебралась сюда, а сейчас мне удалось снять на полгода вторую половину их дома. Это просто идеально, пока я подыщу постоянное жилье.

– Это здорово, – наконец сумела произнести Пирс.

– Да, мы рады, что она под боком, – добавил Кен. – Пирс, приходи завтра, поможешь нам с мебелью.

Ни Пирс, ни Уинтер ничего на это не сказали. Кен продолжил, не обратив внимания на повисшую тишину:

– А потом у нас будет пицца с пивом.

Пирс заговорила прежде, чем успела передумать:

– Никогда не могла отказаться от халявного пива. Я приду.

– Аккуратнее затягивай шов, – объясняла Уинтер, внезапно предвкушая завтрашний переезд. Не то чтобы ей хотелось этим заниматься в свой первый полный выходной день, но теперь переезд не казался ей таким уж нудным делом.

– Ты не обязана этого делать, ты же понимаешь, – сказала Уинтер, когда Пирс вошла в раздевалку на следующее утро. Уинтер сняла рубашку и штаны и положила их в корзину для грязной формы.

– Эй, я уже обещала, – ответила Пирс и повесила халат в свой шкафчик. Потом она сняла рубашку и надела темно-синюю футболку для регби.

– Во сколько сбор?

– Около одиннадцати, чтобы все, кто дежурил ночью, успели съездить домой и переодеться.

Уинтер с трудом удержалась, чтобы не посмотреть, как Пирс стягивает форменные штаны и надевает вместо них потертые джинсы «Левис» 501-й модели. Пока Пирс застегивала болты на джинсах, Уинтер надела свое шерстяное пальто, после чего покосилась на коричневую куртку-пилот, которую Пирс вынула из шкафчика.

– Ты не мерзнешь?

– В этом? – переспросила Пирс, надевая куртку. – Ни капельки, это крутая куртка, ее носил еще мой дед, а он, между прочим, был хирургом ВМФ.

Уинтер провела рукой по рукаву куртки и поразилась, насколько мягкой была кожа. Пирс выглядела в ней совсем юной, хулиганистой и умопомрачительно красивой. Уинтер мельком удивилась, когда она начала думать о девушках в таком ключе, но быстро выбросила этот вопрос из головы.

– Классная куртка.

– Спасибо, – Пирс затаила дыхание, наблюдая, как лицо Уинтер делается мягче от удовольствия. В этот момент Пирс отдала бы все на свете, только бы этот взгляд предназначался ей. В голове ее предостерегающе зазвенел звоночек, и она напомнила себе, почему ей нельзя идти по этой дорожке. – Да, в ней тепло.

Уинтер подняла глаза на Пирс, ее пальцы все еще оставались на куртке.

– Охотно верю.

– Скоро увидимся, – пробормотала Пирс, отступая от Уинтер подальше.

– Приходи голодная! – крикнула Уинтер ей вслед.

– Непременно, – рассмеялась Пирс, толкая плечом дверь раздевалки.

В том-то и беда: рядом с тобой я всегда голодная.

* * *

– Кого ты так ждешь? – спросила Мина.

– Никого я не жду, – ответила Уинтер.

– Да ты посматриваешь на часы, будто нервный отец в ожидании, когда его жена разрешится от бремени! Меня ты не проведешь.

Уинтер покраснела.

– Да я просто время сверяла…

Мина сузила глаза – точно так же, когда кто-то из детей явно врал. Уинтер вздохнула.

– Мой старший ординатор должен прийти помочь нам, вот и все.

– Доктор «Ходячий секс»?

– Ш-ш-ш, кто-нибудь услышит, – шикнула на нее Уинтер, подавив смешок.

– Все мужчины собрались в гостиной и обсуждают стратегию, как будто собираются воевать, а не разгружать грузовик с мебелью. Кстати, о мебели – они что-то запаздывают.

– И когда доставка приезжала вовремя? С этим переездом все произошло так стремительно, но я счастлива, что мне не нужно оставлять все вещи на хранении еще на целый год.

На кухню вошел Кен и положил руку на плечи Мины.

– Машина только что подъехала. Твоя сестра с детьми?

– Они все вместе с Ронни наверху в комнате, полной игрушек. Если я кому-то понадоблюсь, я буду на новой кухне у Уинтер, чтобы говорить ей, куда что ставить. Обожаю заниматься организацией кухонного пространства.

– И всего остального тоже, – добродушно заметил Кен. Он поцеловал Мину и заторопился наружу отдавать распоряжения.

Уинтер с нежностью посмотрела ему вслед.

– Даже не знаю, чтобы бы я без вас делала…

– Так, послушай меня. Ты и Ронни – тоже наша семья. А теперь пойдем, а то эти мужчины поставят все не туда, куда надо.

Когда они вышли на крыльцо, Мина вдруг резко остановилась, и Уинтер чуть в нее не врезалась. Они увидели большой грузовик, стоявший кабиной на боковой дорожке и своей задней частью упиравшийся в крыльцо с другой стороны дома. У открытого заднего борта машины стояла группка мужчин, которые что-то оживленно обсуждали и жестикулировали. Лишь один человек стоял поодаль, расставив ноги и скрестив руки на груди, и наблюдал за происходящим, явно развлекаясь.

– Какая интересная девушка, – тихо заметила Мина. – Это случайно не твой Доктор «Ходячий секс»?

– Мина! – зашипела на нее Уинтер, – ради Бога, она же услышит!

– Да она просто красотка! Могу поспорить, ни один мужчина остался с разбитым сердцем, прежде чем понял, что она не натуралка.

Пирс ленивым взглядом обвела крыльцо и, увидев Уинтер, помахала ей рукой.

– Привет!

– Привет, – тоже махнула рукой Уинтер. У нее никак не получалось представить Пирс – в низких черных джинсах, потертых и стоптанных коричневых ботинках и оливково-зеленой армейской куртке с полинявшими заплатками на месте знаков отличия – с мужчиной. Это было как-то неправильно.