Реформатор - Даниил Аксенов

Стражник потащил мальчишку в центр зала. Тот не упирался, а покорно ковылял, опустив голову.

Процедура, видимо, была уже отработана до мелочей. Ни стражник, ни потерпевший не стали ничего объяснять. Вместо них взял слово судья-ишиб Цвинерт.

– О какой сумме речь? – спросил он.

«Хороший первый вопрос, – мысленно похвалил судью Михаил. – Если сумма очень мала, то можно сразу же всех отпускать по домам, не тратя времени на дальнейшие разговоры».

– Две серебряных монеты, – ответил стражник.

Новые законы Ранига разделяли кражи на пять групп: очень мелкие, просто мелкие, средние, крупные и очень крупные. За каждую полагалось свое наказание. Две серебряных монеты относились к краже среднего размера. Следующие фразы судьи подтвердили то, что он законы знал и собирался им следовать:

– Это немало. Ты взял эти деньги, мальчик?

Стражник было дернул ребенка за руку, чтобы поторопить с ответом, но судья продолжил:

– Подумай хорошо, прежде чем сказать. За кражу такого размера положено наказание.

«Замечательно, он еще и добр, что ли? Подсказывает ребенку, чтобы тот отпирался. Только убийцы-добряка мне и не хватало. Или он ради меня старается? А если нет, то почему? Или тут так все заседания проходят?» – Король был слегка озадачен. Мальчик действительно вызывал жалость. Было непонятно, чем торгует его отец, если ребенок ходит в обносках.

– Нет, ничего не брал, – мотнул головой обвиняемый.

«Умный мальчик, далеко пойдет, – отметил король. – Если перестанет попадаться».

– Кто видел, как он крал деньги? – спросил судья.

– Я видел, господин, – поклонился кузнец. – Почти поймал его за руку, когда она была в моем кошеле, но он быстро отдернул ее и бросился бежать.

– Кто-нибудь еще видел, как он крал?

– Нет, – ответил стражник.

– Кто-нибудь еще видел, как он бежал?

– Да все видели, господин, – развел руками кузнец, словно пытаясь показать, как должно выглядеть слово «все». – Весь рынок!

– Как его поймали?

– Я поймал, господин судья, – отрапортовал стражник. – Кузнец Васселен кричал, что он вор. Я сразу же и поймал.

Как выяснилось, амулеты Террота были пригодны не только для сражений, но и для быстрой ловли мальчишек на рынке.

– Украденные деньги были с ним?

– Выбросил, когда бежал, господин судья, – сказал стражник. – Мы их нашли потом на земле.

«Молодец, – похвалил ребенка Михаил. – Если не ошибаюсь, сейчас судья к этому придерется».

Тот оправдал ожидания.

– Кто-нибудь видел, как он выбрасывал деньги?

– Так ясно же, господин, – недоуменно ответил кузнец. – Он украл, а потом выбросил.

– Ты видел эти деньги у него в руке?

– Нет. Кулак был сжат.

– Похоже, здесь все ясно, – подытожил судья. – Доказательств нет.

– Как нет, господин? – опешил кузнец. – Его рука была у меня в кошеле, а потом он побежал!

– Твоя рука была в кошеле, мальчик? – спросил Цвинерт.

– Рядом с ним, господин судья, – прошептал ребенок.

– Что значит рядом?

– Кошель господина кузнеца был так туго набит, что я подумал, как бы из него что-то не выпало, и поправил его. А когда господин кузнец начал кричать, то я испугался и побежал.

Цвинерт наклонился к судье-дворянину, который сидел справа от него, и что-то прошептал, потом к простолюдину, который сидел слева, и тоже что-то сказал ему, а затем огласил вердикт:

– Невиновен! Все свободны!

Кузнец лишь удивленно развел руками, а стражник философски пожал плечами – видимо, он уже привык к неожиданным решениям.

– Подождите. – Король нарушил обещание не вмешиваться, данное себе. Но ситуация требовала вмешательства. Он неожиданно понял, почему судья пытался избавить подсудимого от наказания за такой проступок. – Мальчик, подойди сюда.

Стражник тут же подтолкнул ребенка в спину. Но тот, осмелев от осознания того, что его готовятся отпустить, сам пошел к странному человеку, сидящему неподалеку от судей.

– У твоего отца нет денег? – тихо спросил король, когда тот приблизился. – Чем он занимается?

– Торгует овощами, господин.

– Почему же не может тебя одеть нормально?

– Тратит деньги в трактирах, господин.

Михаил кивнул, но продолжал говорить столь же тихо:

– А ты никогда не задумывался над тем, чтобы стать ишибом?

– Ишибом? – прошептал мальчик, поднимая на собеседника удивленные глаза.

– Ну да. Правда, из тебя не получится великий ишиб, твой аб слишком мал. Я даже сначала на него внимания не обратил. Но зато могу определить тебя в ученики к настоящему великому ишибу Парету. Слышал о таком?

– К самому Парету? – спросил ребенок с недоверчивыми нотками в голосе.

– Да. К нему. Хочешь?

– Кто же от этого откажется, господин? – изумился мальчик.

– Ну вот и хорошо. Сначала я попрошу госпожу Инкит заняться тобой, а потом она тебя переправит в Парм, к Парету. Согласен?

– К госпоже Инкит? Да.

– Отлично тогда, – сказал король и, повернувшись к своей охране, находящейся в зале, поманил Тунрата рукой.

– Слушаю, твое величество, – тут же подошел ишиб.

– Тунрат, проводи этого юного ишиба к Инкит. Пусть позаботится о нем. И вообще пора бы уже детей-ишибов отправлять в Парм. Но это я ей сам скажу.

– Да, твое величество.

Михаил досидел до конца судебных заседаний. Второе дело о краже оказалось простым, на этот раз судьи не пытались никого выгораживать, а в последнем запутанном вопросе, касательно принадлежности участка земли, просто разделили землю между двумя сторонами, взяв существенный судебный сбор.

Когда все закончилось, король изъявил желание поговорить с судьей Цвинертом наедине. Они прошли в небольшую комнату, расположенную в том же здании суда неподалеку от главного зала. Таких комнатушек там было множество. Это здание раньше принадлежало управлению по делам рабов. То ли благодаря иронии судьбы, то ли вследствие объективной необходимости, но контроль за рабами в Раниге до прихода Михаила был налажен лучше всего.

– Конечно, ты догадываешься, почему я хочу поговорить с тобой, – сказал король, усаживаясь и знаком предлагая сесть собеседнику.

– Из-за этого мальчика.

– Да. Но не только.

– Мальчик был ишибом, твое величество. Хотя это сложно заметить.

– Поэтому ты решил его оправдать?

– За кражу такого размера полагаются либо суровые телесные наказания, либо тюремное заключение и общественные работы. Так написано в законах твоего величества.