Анастасия или Анна? Величайшая загадка дома Романовых - Пенни Вильсон

Екатеринбург пал под натиском частей наступающей Белой армии и Чехословацкого корпуса 25 июля, спустя всего восемь дней после предполагаемой казни. Бросившись к дому Ипатьева, пришедшие обнаружили, что все его бывшие обитатели исчезли, на полу разбросаны жалкие остатки одежды и каких-то еще вещей, а стены комнаты в подвале изъязвлены пулями и забрызганы кровью. Единственный намек на то, что здесь могло произойти, содержался в извещении большевиков о том, что был убит Николай II. Используя в качестве исходного это предположение, следователи военной и гражданской прокуратуры приступили к поиску пропавшего царского семейства. В январе 1919 года, для того чтобы точно установить, какая судьба постигла семью Романовых, был назначен следователь Николай Соколов – третий и последний из числа следователей, официально назначенных командованием Белой армии. Соколов, основываясь на данных, собранных его предшественниками, создал построенную на косвенных доказательствах версию, согласно которой погибли все. Результатом его работы стали выводы, которые в течение большей части двадцатого столетия история считала достоверным описанием гибели семьи Романовых. Однако это было не более чем теоретическое построение, изобилующее изъянами и полное домыслов, зачастую противоречащих науке и фактам, данное обстоятельство вынудило многих усомниться в заключении, сделанном Соколовым, и дало пищу мифам о возможных вариантах спасения семейства.

Можно не сомневаться, что в подвале дома Ипатьева действительно было помещение, забрызганное кровью и иссеченное пулями, и это несомненно указывает на какое-то насилие, совершенное в нем, особенно если учесть факт исчезновения семьи Романовых. Однако данное обстоятельство не может служить несомненным доказательством постигшей их судьбы. Более убедительной оказалась посланная большевиками телеграмма, в которой Уралсовет информировал Москву, что всю семью «постигла та же участь, что и Николая II». Поскольку к этому времени советские власти уже признали открыто факт казни бывшего императора, данное обстоятельство тоже позволяло прийти к заключению о наихудшем варианте развития событий. Однако первое действительное свидетельство того, что произошло в той печально известной комнате в подвале ранним утром 17 июля, появилось тогда, когда несколько бывших охранников дома Ипатьева рассказали подробно, что семья императора была убита. Всего показания дали четыре человека, однако только один заявлял, что он действительно видел тела убитых.

Сделанное в 1920 году обнародование этих заявлений позволило миру впервые взглянуть на то, что, как утверждалось, произошло с семьей императора. Согласно этим показаниям спустя некоторое время после полуночи комендант Юровский разбудил заключенных, заявив, что, поскольку Белая армия подходит к Екатеринбургу, все подлежат немедленной эвакуации. Заключенные быстро оделись, и Юровский провел их через дом и далее вниз по лестнице, ведущей в подвал. Николай шел первым, и он нес Алексея на руках; следом за ним шли императрица, четыре великие княжны, Боткин, Харитонов, Трупп и последней шла Демидова, которая несла подушку со спрятанной в ней коробкой с драгоценностями {52}. В южном конце подвального помещения Юровский ввел всех в комнату, она находилась точно под той комнатой, которой пользовались великие княжны. Для Николая, Александры и больного цесаревича были поставлены стулья, и комендант приказал всем ждать {53}. Когда Юровский вышел к ним вновь, он шел в сопровождении расстрельной команды, вооруженной револьверами и пистолетами. «Николай Александрович, – сказал он императору, – ваши родственники пытаются спасти вас, поэтому мы вынуждены вас расстрелять!» {54}.

«Что?» – спросил Николай.

«Вот что!» – ответил на это Юровский, дав команду своему сопровождению открыть огонь {55}. Загремели выстрелы, раздались «громкие крики» {56}. Как сообщал Роберт Уилтон, для Николая, Александры и трех великих княжон старшего возраста, а также для Боткина, Харитонова и Труппа «смерть была мгновенной» {57}. Алексей, по словам охранника Павла Медведева, «все еще был жив, и он стонал. Юровский подошел к нему и выстрелил в него еще два или три раза. Наследник замолк» {58}. Анастасия, все еще живая, «металась по помещению и пронзительно кричала, – писал Уилтон, – и когда один из убийц подошел к ней, она стала отчаянно драться с ним, до тех пор, пока он не убил ее» {59}. В конце концов она упала, «пронзенная штыками» {60}. Демидова умерла последней. Солдаты принесли из коридора винтовки и стали гонять ее из угла в угол той комнаты, раз за разом втыкая в нее штыки своих винтовок, в то время как она тщетно молила о пощаде {61}. Все члены семьи Романовых, вспоминает Медведев, «лежали на полу со множеством ран на теле. Кровь текла потоками» {62}.

Получив сведения о расположении на дорогах контрольно-пропускных постов большевиков и о маршрутах движения солдат, приезжавших и выезжавших из леса у деревни Коптяки сразу после расстрела Романовых, следователи обыскали этой район. На вырубке, что носит название «Четыре брата», в выработанных шахтах и поблизости от них следователи нашли изделия, принадлежность которых было легко установить. Жильяр, Гиббс Теглева и другие лица, которые много лет находились в услужении у семьи Романовых и которые смогли спастись от большевиков, легко опознали эти вещи как принадлежавшие семье Романовых. Это были драгоценности – большие бриллианты, изумрудный крест, подаренный Александре ее свекровью, вдовствующей императрицей Марией Федоровной, жемчужины, осколки сапфиров, рубинов и других драгоценных камней, у которых нетрудно было заметить, что они несли на себе следы сильных ударов. Были также обнаружены обгоревшие обрывки ткани, пряжки от поясов, пуговицы, крючки и петли для крючков, что изначально принадлежали одежде и пальто, которые носило семейство императора, и обуглившиеся корсетные кости из китового уса, застежки и арматура шести корсетов, о которых можно было полагать, что они принадлежали Александре, ее четырем дочерям и Анне Демидовой. Здесь были найдены также три небольшие иконы и разбитые стеклянные флаконы для нюхательных солей, их носили с собой великие княжны. Здесь удалось также найти золотую оправу пенсне доктора Боткина и его верхнюю вставную челюсть, юбилейный значок личного императрицы Александры полка и труп спаниеля Джемми, одной из трех собак, которые Романовы взяли с собой в Сибирь {63}.

Однако здесь не было тел. Настойчивые поиски на вырубке, что носит название «Четыре брата», позволили найти только отрезанный палец, два кусочка кожи и примерно сорок фрагментов раздробленных и обгоревших костей, которые нельзя было даже хотя бы идентифицировать как принадлежавшие человеку {64}. Предположительно в доме Ипатьева было казнено одиннадцать человек, однако их тела просто исчезли. Факт отсутствия останков не давал покоя даже Соколову, и он заявил: «Судя по всему, они где-то скрыты» {65}. Он, и вместе с ним вся история двадцатого столетия, нашел ответ, установив, что вслед за казнью в лес у деревни Коптяки было доставлено большое количество серной кислоты и бензина. На основании этого факта и исходя из того, что ювелирные изделия и одежда были раздроблены, разрезаны на куски и сожжены, Соколов создал следующую версию. Общественное мнение информировали, что тела убитых были вывезены в лес, и здесь их расчленили, облили бензином и сожгли. Такой была версия, что родилась в Сибири, впервые ее опубликовала газета Times в Лондоне в 1919 году, и оттуда ее растиражировали по всему миру как совершившийся факт {66}. «Не было, – как заявлял Уилтон, – даже тени сомнения относительно того, что случилось на самом деле» {67}.