Мой тренер - Елена Безрукова

— Спасибо, — ответила я в итоге.

Кому теперь интересны мои сомнения, если Ираида уже все сделала?

Спустя минут пять у неё снова зазвонил телефон, и она сообщила, что Камиль ждёт меня внизу. Тут же попрощалась с бывшим тренером и спустилась к нынешнему. Села на переднее сиденье и уставилась впереди себя. Камиль тоже не горел желанием начать диалог и молча вывел машину на дорогу.

Молчание продлилось весь путь. Пока мы ехали, он не сказал мне ни одного слова, но я словно чувствовала его немой укор.

Машина остановилась у крыльца моего дома. В который раз он привозит меня сюда сам. И в который раз это ничего не означает…

Остановила взгляд на нем, чувствуя, что нужно что-то сказать, но что — не знаю. Он не стал мне помогать. Серые глаза перехватили мой взгляд, и бровь поползла вверх, что должно было значить «И-и? Чего сидим, кого ждём?»

— Извините, что так вышло, — сказала я ему. — Я хотела вызвать такси, но Ираида Львовна меня опередила и…

— И вызвала меня, решив, что я тоже мог бы стать талантливым таксистом, если бы не выбрал фигурное катание.

Стушевалась. И откуда в нем столько сарказма? Неужели я настолько его раздражаю? Да, вызвала тебя, Камиль. Но это же не моя идея!

— Да, и сама позвонила вам. Я не хотела вас тревожить, и спокойно бы добралась на такси.

И нам обоим это было бы удобнее. Очевидно, что тренер не впечатлился навязанной ему ролью извозчика для Сони Ланской.

Несколько секунд Камиль внимательно смотрел на меня, а потом ответил:

— Больше так не засиживайся. И такси тогда не понадобится.

Мне стало ещё более неловко. Этой фразой он вроде бы проявил заботу, но тут же объяснил, что потакать капризам своей мамы не намерен, несмотря на то, что я ее любимая ученица. Да я и сама бы этого никогда не попросила. Любая встреча с ним заставляет сердце пропускать удары, чтобы потом понестись мимо ритма с огромной скоростью, заставляет меня нервничать так, что потом часами не успокоиться… И в то же время это какой-то странный, необъяснимый и дикий кайф по венам — видеть его, найти в серых глазах своё отражение, вдохнуть, хоть и на расстоянии, запах его парфюма, который настолько терпкий, что ещё долго будет кружить возле меня призрачным шлейфом. После поездок в машине Камиля я ещё долго пахну им…

Что ж… Он считает, что я ему навязываюсь или сама рада с ним кататься? Это вовсе не так. Вскинула подбородок, показывая, что прекрасно поняла его посыл. Более того — я с ним согласна.

— Спасибо за заботу, — изогнула я бровь в ответ. — Постараюсь такого больше не допускать. До свидания.

— До свидания, — отозвался он, и я уверенно нажала ручку двери.

Вышла в темноту и твёрдой походкой — я надеюсь! — пошла к дому.

Слышала, как авто сорвалось с места, но усилием воли заставила себя не оборачиваться. Пусть тогда не думает, что что-то значит для меня. Я уже достаточно раз перед ним выглядела дурочкой. Хватит.

Открыла дверь, и едва успела зайти внутрь и захлопнуть ее обратно, как тут же услышала строгое папино:

— Накаталась? Только не надо говорить, что нынче в такси спорт-кары служат.

— Пап, — отозвалась я, понимая, что разговора не миновать. Даже с дивана любимого встал. Дело совсем плохо… — Я всё объясню…

Какая дешевая фраза мне полезла на ум. Будто бы я что-то криминальное действительно сделала.

— Очень бы хотелось услышать объяснения, — съязвил папочка и наклонил голову на бок, сузив холодные серые глаза. В такие моменты он кажется мне даже…опасным. Как его только мама терпит? — Это случайно не твой ли тренер, о котором ты нам с мамой не удосужилась рассказать?

О чё-ё-ёрт… Он и об этом узнал. Ну всё — копайте мне могилку. Не поминайте лихом.

— Да, — вздохнула я и ответила без дрожи в голосе. Ничего плохого я не сделала. — Это мой тренер. Камиль Наилевич Валиев. Мировая звезда, между прочим. Мне повезло, что я попала на занятия к нему.

— Прекрасно, — продолжал сверлить меня глазами отец. Казалось, еще одно неосторожное слово и он меня разорвёт просто. — Очень рад. Только почему он тебя возит на машине? Да еще на такой, какую на зарплату учителя не купить. Какой-то странный тренер.

— Откуда машина, я не знаю, — пожала я плечами. — Можешь спросить у него, может быть, он тебе сядет и расскажет. А вез он меня, потому что я допоздна засиделась у Ираиды Львновны. Против нее тоже что-то имеешь?

Ход конём. Ираиду даже папа любит. Может проверить, что я была у нее, если хочет. Но он по глазам видел, что не вру. Не папа, а сканер ходячий.

— Нет, не против, конечно, — остудил он немного пыл. — Но почему тебя повёз этот Камиль? Ему какое дело до тебя? У вас роман?

Неловкий и бестактный вопрос папы заставил щёки заалеть и подняться волне возмущения внутри меня.

— Что? Да как тебе такое в голову пришло? Он же…тренер.

— И что? В первую очередь, он — молодой еще мужик, а ты у нас девочка красивая. Что я, не понимаю, что ли, какие мысли у него могут быть насчет тебя? Тем более танцы и совместная работа могут сблизить. Поэтому я против того, чтобы на льду ты контактировала с мужчинами!

Стало еще более неловко. Как-то я не думала, что можно о нас с Камилем думать вот так. Для меня он самый честный и настоящий. Благородный. Он бы точно не думал так обо мне…

— Я не сама его выбрала, папа, — ответила ему. — Администрация комплекса нам дала его на замену Ираиды Львовны. Если хочешь знать, Камиль — её сын.

— А я в курсе, дочь, — сказал отец. — Ведь ты сама ничего не рассказываешь. Мне пришлось самому наведаться в комплекс, чтобы узнать, что на носу у тебя соревнования, на которые ты обещала мне не ездить, и что тебя тренирует молодой мужчина. Хоть бы он сын Ираиды Львовны, хоть бы принц Датский. Почему не рассказала?

— А как тебе рассказать, если ты все мне запрещаешь? — в глазах зазвенели слезы. — Я сразу догадалась, что ты будешь против тренера-мужчины. Но он же хороший!

Папа влезает в то, что мне слишком дорого. Это слишком моё. Только не соревнования. Только не тренировки с Камилем…

— Я хочу поехать на соревнования! Что здесь плохого, папа? Это «мама-ама-криминал»[1], или что? Я не понимаю.

Папа нервно провел пятерней по волосам. Он всегда так делает, когда переживает. Перестал орать и сел на ручку дивана. Какое-то время смотрел на меня, потом ответил.

— Ты думаешь, я не знаю, что означает победа в соревнованиях? И зачем ты так туда рвешься?

Он спросил это без какого-либо нажима, но руки мои похолодели. Он догадался о моих намерениях… Впрочем, этого рано или поздно должно было случиться.