Сага о Бриттланде - Наталья Бутырская

Кто из ульверов бы стал столько лежать на земле, а потом кричать, чтоб ему принесли меч? Никто из нас и не пропустил бы такую атаку: влепили бы с ноги в морду, плюнули и дальше пошли.

Хотя меч и доспехи — это чересчур за шуточную обиду.

Потому, как только мы добрались до Волчары, Вепрь влепил мне подзатыльник и сказал:

— Снаряжайтесь. Делаем стену.

Ульверы уже сноровисто натягивали кольчуги и шлемы, вытаскивали щиты, надевали волчьи плащи, которые хоть и тяжелы, зато спину защищали не хуже легкой брони. Мимоходом каждый отвесил мне плюху или затрещину, но беззлобно, как будто и им полегчало. Наконец обычный понятный противник. Плосконосый с приятелями только глазами хлопали. Их-то оружие и броня в рунном доме остались.

— Чего рты раззявили? Вон щиты, вон мечи. Берите и вставайте с нами, — приказал Вепрь.

На болота мы пошли без брони, так что от Халле остался и богато украшенный меч, и красивый доспех, еще у меня хранились два трофейных меча из таверны, так что снарядить было чем.

Мы встали в плотный ряд, закрылись щитами, шестирунных промеж своих засунули, чтоб деру случайно не дали. Ни один восьмирунный не возьмет!

Со стороны рунного дома к нам двинулась толпа. На войско даже и мельком не походило. Впереди сверкающий в дорогой броне Скирикр, в закрытом шлеме, даже горло прикрыто кольчужной сеткой. Все железо поблескивает искорками, знать, с примесью костей твари ковали. У меня едва денег хватило на небольшой топорик с такой добавкой, а тут целая кольчуга со шлемом!

Рядом с ним его прихвостни в броне попроще, а дальше все обитатели рунного дома, чтобы полюбопытствовать да поглазеть.

В настоящем бою мы бы обстреляли его из лука, метнули бы копья, а уж потом строили стену, но не убивать же дурака? Так что мы приняли грозный вид и ждали. Вот если он нападет, тогда другой разговор будет.

Скирикр подошел к пристани и остановился. Под шлемом его лица видно не было, но растерялся он нешуточно. Не набрасываться же ему на целый хирд, в самом деле? И ладно, если побьет, а если нет? Еще большим посмешищем станет.

— Эй ты, выходи! — крикнул он. — Нечего за чужими спинами прятаться!

— Тут чужих нет, все свои! — ответил я.

— Струсил?

— Конечно! Ты себя видел? Точно папаша Фомрира на землю ступил!

Кто-то из рунного дома прыснул за спиной Скирикра. Он гневно обернулся, но сообразил, что будет выглядеть еще глупее, если начнет выяснять, кто над ним посмеялся.

— Так вот какие вольные хирдманы? Бьют в спину и сбегают?

— Я тебя не в спину бил. Кто ж знал, что у тебя глаза не в ту сторону смотрят?

— Выходи, говорю! — рявкнул он и треснул мечом по одному из щитов.

Вепрь аж поморщился. Кто ж так бьет-то, прямо по железному умбону? Меч беречь надо.

— Выходи! Выходи! Дерись, как мужчина!

— Так ты меня на бой вызываешь, что ли? — вдруг сообразил я. — И не стыдно тебе с карлом силой мериться?

— Хватит! — прогремело над полем.

И обрушилась рунная сила, сила сторхельта. Нас лишь краем задела, но Видарссон захрипел, а Сварт с Айсландером покраснели от натуги.

Из рунного дома шли старшие.

Один — тот же Скирикр, только в два раза старше, пригожий рослый хельт. Виски выбриты, на макушке оставлен пук белых волос, переплетенных в косу. Второй — почти старик, но крепкий, мощный, в простой шерстяной рубахе, в светлых длинных волосах и бороде седина была почти незаметна. Вот он и был тем сторхельтом.

С ними пришли и Сигрёд с Альриком.

— Что за битва возле наших стен? Скирикр! Отвечай! — рявкнул хельт. Видать, отец парня. Как его так назвал Плосконосый? Валь-что-то-там.

— Вальдрик, — выдохнул Плоский Нос. — И даже Вальгард вышел. Нас убьют!

Альрик прошел напрямую к нам и рявкнул:

— Убрать щиты! Сложить оружие! Кай! Какую Бездну в душу хрень натворил опять?

И добавил шепотом:

— Быстро перескажи, что случилось.

Я и рассказал. Про Плосконосого и его друзей, про их желание влиться в хирд, про слова Скирикра и мою шуточную выходку. Правда, Альрик не смеялся. Глянул на выходцев из рунного дома.

— Вижу, хирд вас уже принял. Хускарлы нам нужны, но поперек моего слова чтоб не шли.

Те закивали, хотя в предупреждении не было нужды. Они и меня боялись.

Ульверы быстро покидали щиты и оружие на борт, и теперь только один Скирикр, как полный болван, стоял на солнцепеке в железе.

Вальгард, сторхельт, тем временем выслушал внука, позвал других свидетелей и опросил их, и лишь потом соизволил посмотреть на нас.

— Кто хёвдинг? — спросил он.

Альрик вздохнул, шагнул вперед.

— Я Альрик Беззащитный, предводитель этого хирда.

— Зачем прибыл?

— Привез три мшины на продажу. Сигрёд как раз собирался за них заплатить. А до того продал двух скримслов.

— Твои люди поступили невежливо с моим внуком, — тяжело обронил сторхельт.

— Я не знаю, каковы правила внутри рунного дома, — храбро начал Альрик. Напор рунной силы увеличился, но он не сбился. — Может, у вас старшие могут оскорблять младших по рунам. Может, у вас принято кланяться перед каждым, кто сильнее.

— А если и так?

— Мы, хирдманы, живем иначе. Хирдманы друг другу не господа и не рабы, а братья. И кланяться мы не привыкли. Мой человек поступил глупо, по-ребячески. Твой внук обидел его, мой парень щелкнул его по носу. Разве детская ссора стоит вражды между нами?

— Детская ссора не стоит. А вот за подлость я привык наказывать.

— И в чем же состоит подлость? — показно удивился хёвдинг. Аж руками развел.

— Не знаю, как у вас, хирдманов, а у нас в рунном доме бить в спину считается подлостью.

Альрик ожег меня злобным взглядом.

— Кай, иди сюда и покажи, как ты ударил этого юношу. Если уважаемый Вальгард позволит.

Сторхельт знаком показал Скирикру подойти ко мне. Он все еще был в шлеме и кольчуге, так что никакой мой удар не смог бы навредить ему.

— Он сказал, что здесь не Север, — провозгласил я. — И что нужно понимать, перед кем кланяться, а перед кем — нет. Тогда я ему и поклонился.

Вальгард пристально смотрел на внука, а тот, помня о моем коварном нападении, спиной поворачиваться не спешил.

— Ну! Как ты его ударил?

Я ухмыльнулся, резко кинулся Скирикру в ноги и дернул на себя. Тот, даже ожидая нападения, снова проглядел и рухнул наземь, громче прежнего. Я невольно поморщился, представляя, как загудел у него шлем.