Обряд на падающую звезду - Татьяна Форш

– Ей исполнилось сорок. Всего лишь! Только сердце побаливало. – Маша помолчала, собираясь с мыслями, и принялась рассказывать. – Все дело в этих… девицах! Мошенницах! Как только миллионы брата достались Гале, так сразу стали названивать. А одна так даже в гости заявилась! Чуть больше года назад. Здравствуй, мама, вот и я! Ну, конечно, сердце у нее и не выдержало. Два месяца в коме пролежала, да так и ушла, не приходя в сознание.

– Стоп! – Яр подумал и снова налил кофе. – Какие девицы? Что за «здравствуй, мама»?

– Так будто бы дочь ее приходила. А вы не знаете?

Маша всплеснула руками и со страстью завзятой сплетницы заговорила:

– Дело в том, что, когда Гале было всего семнадцать, она влюбилась в шофера своего отца. Олег Викторович был очень влиятельный человек и эту порочную связь пресек на корню. Вот только не сразу узнал о беременности. Потом выяснилось, что Галя на четвертом месяце. Ну, отец дочь под арест. Образование на дому. Гувернантку. То есть меня. Я ведь тогда только окончила высшие поварские курсы, а устроиться на работу без практики всегда трудно, будь хоть семи пядей во лбу! Вот и пошла. Оплата хорошая. Мы с Галей сдружились. Она все мне и рассказала. А когда пришло время родить, в больницу ее не повезли. Позвали врачей. Родилась девочка. Я сама видела. Но пока Галя отдыхала, с ребенком что-то случилось. Акушерка сказала, что ребенок просто перестал дышать. Помню, как показали безжизненное тельце. Как Галя кричала, плакала…

Маша замолчала. Долго утирала слезы и вдруг зло закончила:

– И после этого хватило же наглости заявить, что она – ее дочь!

– Подождите! – Ярослав начал все понимать. – Год назад к ней пришла девушка и сказала, что она ее дочь?

– Именно! Я это сама слышала! Говорит: «Здравствуй, мама, я долго тебя искала. Я живая». А самой на вид лет восемнадцать. Накрашена вызывающе. А главное, на Галю вот ни капли не похожа!

– А описать получится? – Яр достал блокнотик. Рисовать он не умел, просто хотел все записать, чтобы потом не забыть.

– Да чего описывать? Волосы черные. Каре. Глаза, правда, светлые, но это еще ни о чем не говорит. Ярко накрашена. Нос курносый, маленький ротик, подбородок острый. Сама невысокая. Метр шестьдесят, не больше.

– Угу. Ясно. И что дальше? Галина Олеговна ей не поверила?

– Да как поверить-то? – воскликнула Маша. – Она же сама видела свою девочку мертвой. Она ее оплакала. И замуж не выходила, чтобы снова через это не проходить. Грешила на свое больное сердце. Говорила, что наследственное. А тут – нате вам!

– А потом?

– Выгнала она ее. Еще тогда охранники тут жили. Взашей вытурили. А эта бестия еще и огрызалась. Как сейчас помню! Говорит: «Ну, мамуля, ты еще пожалеешь!» Ой. – Маша покачала головой. – У здорового бы человека сердце не выдержало, после такого-то…. Ей плохо стало. Она мне только успела документы передать на дом и завещание на наследство Кати. Квартиры, счета, машины, фирма. А потом ее в больницу увезли. И все…

Маша снова всхлипнула.

– А вы точно уверены, что ребенок Галины был мертв? – Яр выпил залпом остывший кофе. Тут явно было что-то не так! – Ну… я к тому, что есть снотворные препараты и все в таком роде.

– Вы что?! – охнула Маша. – Ее отец, конечно, был строгим и властным человеком, но даже он бы не отказался от собственной внучки!

– Да… – Ярослав виновато улыбнулся и медленно поднялся. – Что-то я ляпнул, не подумав… Спасибо, что рассказали. Кате тоже нужно об этом узнать. Она считает, что тетя злится на нее из-за аварии.

– Да бог с вами! Нет, конечно! Так Катюше и передайте! Галина ее любила. Все-таки родная кровиночка.

– Кстати, я слышал, что у Гали с братом были натянутые отношения. А почему?

– С чего вы взяли? – улыбнулась Маша. – Просто Павел вместе с отцом вел семейный бизнес, а когда отца не стало, взял все в свои руки. Он был очень занятой человек, а Галя после трагедии переехала сюда. Не было у них ни времени, ни возможности для частых встреч…

– Так что, этот дом она построила не на деньги Кати? – Яру было очень стыдно спрашивать об этом у открытой и добродушной Маши, но и не спросить он тоже не мог.

– Да с чего вы взяли? – удивилась та. – Этот дом с давних пор принадлежал семье Свечиных. Раньше это было их семейное гнездо. Первый дом, который построил для своей семьи отец Гали и Павла. Потом они перебрались в Петербург, а дом так и остался. Тут и море недалеко.

– Все понятно. Спасибо, что уделили мне внимание, – попрощался с хозяйкой Ярослав и направился к выходу.

– Подождите! – Маша окликнула его, когда он уже был у двери. – Вот. Галина очень просила меня передать это Кате, если она появится. Не сочтите за труд!

– Хорошо. – Ярослав взял плотный сверток и вышел под моросящий дождь. – Не провожайте!

2006 год

Горбольница

Наступил октябрь. Тетя оказалась верна своему слову. По-прежнему приезжала по пятницам и привозила вкусности на целую неделю. Но в эту пятницу она почему-то не приехала. Катя прождала ее весь день, однако тетя Галя так и не появилась.

Чтобы избавиться от непонятной тревоги, девушка вышла из палаты. Интересно, можно ли сейчас заговорить с Цыганом? То, что у него действительно раздвоение личности, Катя убедилась на практике.

Каждый вечер к ней в палату приходил невероятно обворожительный, нежный, начитанный юноша с неповторимым чувством юмора. А днем она встречала холодный, внимательный, больной взгляд нелюдимого незнакомца. Он словно следил за ней, но стоило ей с ним заговорить, он или спешил уйти, или отвечал колкостями. Но Катя уже не обращала на них внимания и не обижалась. Она понимала, что вечером ее снова будет ждать Цыган.

Она давно выяснила у ребят, лежавших с ним в палате, что зовут его Слава, но упорно продолжала играть в неведение. Раз ее любимый хочет хранить свое имя в тайне, пусть думает, что она ничего не знает. Да. Она давно поняла, что за чувство испытывает, находясь рядом с Цыганом. А как еще назвать ее нежность, восторг, обожание и безоговорочное внимание ко всему, что он говорил? С чем другим может быть связана ее беспричинная печаль, невероятный восторг и томительное ожидание того, когда же наконец в ее дверь постучит ОН?

Самое смешное было в том, что, скучая по нему днем, она даже специально выходила в коридор, чтобы найти того… другого. Но вскоре убедилась, что словно общается с его братом-близнецом, с которым у него нет ничего общего, кроме внешности. Слава был хмурым, застенчивым, а потому грубым и нелюдимым. И смотрел он на нее как-то странно. Словно хотел что-то вспомнить, но не мог и оттого злился. Или чего-то боялся?..

Скорее бы врачи вылечили его! Чтобы быть вместе. И днем и ночью. Всегда…

Катя заглянула в столовую. На ужин приходило мало пациентов. Сегодня тоже ничего интересного. Кефир и пачка печенья.