У прокурора век недолог - Татьяна Полякова

— Да. Я могу это понять только в одном смысле…Вывстретите свою судьбу, Аллочка. Молодой человек, высокий, красивый, у негодлинные темные волосы. Одет в куртку, коричневую, она распахнута, на шее кашне,в полоску, вы сидите за столиком, это театр, кафе или… концертный зал… что-топохожее. Вокруг люди, он подошел к вам, заговорил… это случится очень скоро,скорее всего в течение месяца, но точно до Нового года.

— В самом деле? — подняла я брови.

— Да. Вы полюбите его, а он вас.

— И мы будем жить долго и счастливо, — закончилая.

— Да, — серьезно сказала Нелли Борисовна. —Вас ожидает долгая счастливая жизнь. Сейчас для вас главное — выйти из тупика.Займитесь работой, переставьте мебель в квартире, купите новые шторы. Думайте оживых, а не о мертвых.

— Пару часов назад я себе советовала то жесамое, — невесело усмехнулась я.

— Правильно советовали, Аллочка. Встряхнитесь.Отбросьте все ненужное. Идите вперед.

— Да-да, конечно, — кивнула я. — Больше вэтих чашках ничего нет?

Нелли Борисовна взглянула укоризненно.

— Вы мне не верите.

— Что вы, конечно, верю. Вот ваши пятьдесят рублей.Спасибо за добрые вести. Мне пора.

— Может быть, чаю? — с беспокойством спросилахозяйка, поднимаясь со своего стула.

— Спасибо. Мне в самом деле пора.

— Что ж, очень жаль, что вы уходите. Я понимаю,болтовня старух быстро надоедает…

— Какая же вы старуха…

— Обыкновенная нудная старуха, и тут уж ничего неподелаешь. Аллочка, заходите ко мне. Я буду рада. Вот мой номер телефона. Япочти всегда дома, звоните. Я буду ждать, и не беспокойтесь ни о чем, у вас всесложится.

Я еще раз пять сказала “спасибо”, и мы наконец простились.

Оказавшись в своей машине, я уставилась в окно и сидела такминут десять. Странное чувство овладело мной, что-то сродни беспокойству. Явидела себя пешкой, которую кто-то неведомый одним щелчком убирает с шахматногополя. Мне понравилась женщина и не понравилось это знакомство, а еще я точнознала, что никогда ей не позвоню и не захочу с ней встретиться.

Я направилась к дому, но при мысли о том, что сейчас,оставшись одна в квартире, начну изводить себя все теми же думами, невольнопоежилась. Что со мной происходит, черт возьми? Я совершенно не в состояниивзять себя в руки. Нелли Борисовна права, я должна заняться работой, квартирой,чем угодно, но только не следствием. Что я надеюсь узнать? В конце концов, ксмерти Акимова я не имею отношения, и это попросту не мое дело…

Тут я обратила внимание, что уже некоторое время таращусь вокно, припарковавшись возле кафе “Мороженое”. “Как меня сюда занесло?” — судивлением подумала я и тяжко вздохнула. Я в самом деле становлюсь похожа насумасшедшую, рыскаю по городу в поисках неизвестно чего… Я вышла из машины инаправилась в кафе, вспомнив, что с самого утра ничего не ела. В кафе былошумно, и я пожалела, что забрела сюда. Однако моя очередь подошла очень быстро,я взяла сок, мороженое и огляделась в поисках свободного столика. У окна какраз освободилось место, я заторопилась туда, задела кого-то локтем, сок расплескался,я охнула и услышала над самым ухом: “Черт”, — повернулась и увиделамолодого парня, он тер рукав куртки и зло смотрел на меня.

— Извините, — пробормотала я, подумав, что являюсьугрозой для граждан, впору вешать на лоб табличку: “Держитесь от меняподальше”.

— Глаза разуй, — рявкнул он, смерил меня взглядоми вздохнул. А я заспешила к свободному столику, испытывая неловкость. Торопливосъела мороженое и бросилась к своей машине.

Вечер я провела с большой для себя пользой: наконец-тозакончила уборку в квартире. Вынося мусор на помойку и возвращаясь, обратилавнимание на то, что дверь соседней квартиры слегка приоткрыта. Я подошла игромко крикнула:

— Эй, здесь есть кто-нибудь?

Дверь распахнулась, и я увидела родственницу Лены в черномплатке и фланелевом халате.

— Извините, — растерялась я. — Вижу, дверь незаперта…

— С вещами разбираюсь. Это ведь квартира моихродителей, да… а я в мужниной, привыкла там. Муж умер, детей нет. Из родни я даЛенка. Думала ей свое жилье оставить, а вон как получилось. Из ваших знакомыхникому квартира не нужна? Я бы продала… Просто жуть берет здесь находиться, каквспомню, что она лежала в ванной… Может, вы зайдете? — неожиданнопредложила женщина, и я вошла, хотя полчаса назад твердо решила держатьсяподальше от всяческих убийств и самоубийств.

— Продать квартиру не проблема, — заметилая, — тем более в этом районе. Получите приличные деньги.

— Господь с ними, с деньгами. Ленку жалко. Конечно, онамалость того… Зачем она это сделала? — скорбно спросила женщина. —Разве так можно?

— Она вам о своих проблемах рассказывала?

— Да какие у нее проблемы? Так… Я сегодня соследователем разговаривала. Дневник ее нашли, настойчивые мысли о самоубийстве,какой-то маниакальный психоз, а может, я запомнила не правильно. Она ведь вдетстве на учете стояла. Папаша у нее был настоящий псих, покойная сестра елеот него избавилась. Вот и поверишь, что яблоко от яблони…

— Когда она покончила с собой?

— В среду. Пришла с работы, ужин себе приготовила, апотом взяла да и… У нее наркотик в крови нашли, — перешла женщина нашепот. — Откуда у Ленки наркотики? Смех один… Таблетки, конечно, былиуспокаивающие, но… Может, чего напутали?

— Вряд ли… А что за наркотик, не сказали?

— Да разве я запомню? Видно, она чего-то выпила, чтобне бояться, а потом уж в ванную и… Страх-то какой… это все от ее фантазий. Жилаодна, я ей говорила, давай съедемся, все веселее, ни в какую. И в церковь еепривела, с народом и для души полезно.

— В какую церковь? — невинно поинтересовалась я.

— В “Общество любителей Библии”. Это ведь все равно,что в церковь ходить, раз Библию-то читают. На Вокзальном спуске, серый дом. Уменя соседка туда ходит, ну и я… Там плохому не научат, и молодежи много,глядишь, с кем бы познакомилась. И ей сначала нравилось, повеселела, среды ждала,я уж подумала, что нашла кого-то. А потом опять заговариваться стала, такуючушь плела…

— Какую? — спросила я, испытывая странноеволнение.

— Да ее слушать-то… следят за ней, духи какие-то,дьявола приплела. Она с детства всю эту глупость любила.

— А кто за ней следил?