Последняя миссис Пэрриш - Лив Константайн

– Порой бывает действительно трудно, – призналась Дафна.

– Ты – прекрасная мать. И никому не позволяй говорить тебе, что это не так.

– Спасибо, Эмбер. Ты настоящий друг.

В каком-то смысле Дафна была чудесной матерью Она дарила своим детям все – а особенно любовь и восхищение. Уж она точно была лучшей матерью, чем мать Эмбер, которая каждый день своей жизни не уставала напоминать своим детям о том, что они для нее – тяжкая, невыносимая обуза.

– Не уезжай пока. Останься, поужинай с нами, – попросила Дафна.

Дафна не была уверена, что ужин в компании с усталой и распсиховавшейся Беллой и ее рассерженной бабушкой сможет хоть сколько-нибудь подвинуть ее к цели.

– Мне бы очень хотелось, Даф, но у меня гора стирки и уборки. Но за приглашение спасибо.

– О, я все понимаю, – кивнула Дафна и взяла Эмбер под руку. – Ну, тогда хотя бы зайди в столовую и попрощайся со всеми.

Эмбер послушно вошла следом за Дафной в комнату, где все семейство уже сидело за столом. Маргарита подавала ужин.

– Всем хорошего вечера, – пожелала Эмбер и помахала рукой. – Чудесный был праздник.

Семейство нестройным хором попрощалось с ней, а потом прозвучал бархатный голос Джексона:

– До свидания, Эмбер. Увидимся завтра в офисе.

Перед первым рабочим днем в «Parrish International» Эмбер оделась особенно тщательно. Волосы зачесала назад и стянула в «конский хвост». Простые позолоченные серьги-колечки, минимум косметики. Встать в четыре утра, чтобы успеть на поезд в пять тридцать – это было самоубийство, но она должна была произвести хорошее впечатление. И как только кому-то удавалось жить по такому графику регулярно – она диву давалась. Оставалось надеяться, что все это временно.

Башня из стекла и бетона, в которой разместилась компания Джексона, была огромна, и Эмбер пришла в восторг от мысли о том, что Джексон Пэрриш владеет этим зданием. Наверняка такая постройка на Манхэттене стоила целое состояние. В вестибюле не было никого, кроме охранницы. Изучив с помощью сканера идентификационный беджик Эмбер, она кивнула. На турникете загорелся зеленый огонек. Добравшись на лифте до тридцатого этажа, Эмбер поразилась – сколько сотрудников уже находится на своих рабочих местах, и решила, что завтра ей надо будет приехать еще более ранним поездом. Ее крошечная кабинка находилась далеко от кабинета босса. Непосредственную начальницу Эмбер звали миссис Бэттли. После встречи, предназначенной для того, чтобы миссис Бэттли ввела Эмбер в курс дел, Эмбер окрестила ее миссис Боевой Топорик. Боевому Топорику лет было от шестидесяти пяти до семидесяти пяти. Седые волосы со стальным отливом, очки с толстыми стеклами, тонкие губы. Живое воплощение серьезности. Эмбер возненавидела ее с первого взгляда. Миссис Бэттли всем своим видом давала понять, что не испытывает жгучей радости от того, что к ней присовокупили Эмбер. Задача расположить к себе эту бабульку была нешуточной.

– Доброе утро, миссис Бэттли. Хочу сходить за кофе. Вам принести?

Миссис Бэттли даже не оторвала глаз от своего лэптопа.

– Нет, я уже выпила чашку. У меня есть для вас поручения, так что подойдите ко мне, как только вернетесь.

Эмбер тайком скосила глаза на кабинет Джексона, расположенный в углу. Дверь была закрыта, но через просветы в жалюзи было видно движение внутри.

– Вам что-то нужно? – ворвался в размышления Эмбер голос миссис Бэттли.

– Простите. Нет, ничего. Мой кофе подождет. Я сразу возьму работу.

– Вот, держите, – сказала миссис Бэттли, вручая Эмбер стопку бумаг. – А вот тут – список новых клиентов, которых нужно внести в базу данных. На вашем рабочем столе я оставила инструкцию о том, как это нужно делать. Кроме того, в профиль каждого клиента нужно добавить веб-сайт и все каналы связи в социальных сетях.

Эмбер взяла папку и вернулась в свою маленькую кабинку. Свой прежний кабинет с окном, за которым открывался прекрасный вид, она сменила на эту клаустрофобическую кабинку, но по крайней мере теперь ее план начал осуществляться. Потянулись часы, Эмбер погрузилась в работу. Она твердо решила стать самым лучшим помощником, какой только был у Боевого Топорика за все время ее работы здесь. Ланч она привезла из дома и съела его на рабочем месте, то есть проработала без перерыва. В шесть часов на пороге кабинки появилась Бэттли. Она была в пальто.

– Не думала, что вы еще здесь, Эмбер, – сказала она. – Вы можете уходить в пять, вообще-то.

Эмбер встала и собрала свои вещи.

– Мне хотелось закончить работу. Люблю приходить с утра к чистому столу.

Ей удалось вызвать едва заметную улыбку у пожилой женщины.

– Очень правильно. И у меня всегда было такое правило.

Она отвернулась и была готова уйти, но Эмбер сказала:

– Погодите, я хочу спуститься вместе с вами.

Они молча подошли к лифтам, а когда вошли в кабину, Эмбер стеснительно улыбнулась.

– Хочу поблагодарить за то, что дали мне шанс. Вы просто не представляете, как это много для меня значит.

Бэттли вздернула брови.

– Не благодарите меня. Я тут совершенно ни при чем.

– Миссис Пэрриш говорила мне, как ценно ваше мнение для мистера Пэрриша, – сказала Эмбер. – Она мне четко дала понять, что я принята на работу с испытательным сроком. Если вы найдете, что я не гожусь, мне придется искать другую работу.

Эмбер четко видела, что гордячка Бэттли наживку заглотнула и ей поверила. Она даже приосанилась.

– Что ж, поживем – увидим, – сказала она.

«Вот именно», – подумала Эмбер.

Прошел месяц. У нее все еще не было непосредственных контактов с Джексоном, однако Боевой Топорик начала доверять ей и полагаться на нее все больше и больше. Эмбер стала приезжать на работу минут на пятнадцать раньше Бэттли, чтобы принести начальнице утренний кофе с чем-то вкусненьким. У Эмбер имелся трехмесячный запас элавила[32] от врача общей практики. Врачу она сказала, что у нее панические атаки, и он порекомендовал ей это лекарство. Он упомянул о возможных побочных эффектах – краткосрочной потере памяти и спутанности сознания. Эмбер начала с крошечных доз. Она надеялась, что приверженность Бэттли к ароматизированным сливкам не даст ей почувствовать привкус лекарства, подмешанного к кофе.

Однажды утром Бэттли появилась на работе более заторможенной, чем обычно. Эмбер заметила, что Бэттли ходит медленнее и чаще останавливается, а порой, сидя за рабочим столом, смотрит по сторонам и словно бы не знает, чем заняться.

Когда Бэттли ушла в туалет, Эмбер быстро зашла в ее кабинет, вытащила из ее сумочки ключи и бросила в мусорную корзинку. Потом она убрала в шкаф папку с рабочего стола Бэттли. Та вернулась в кабинет и с выпученными от страха глазами принялась искать папку. В конце рабочего дня Бэттли открыла сумочку и заглянула внутрь нее. Эмбер видела, как начальница роется в сумке. Наконец Бэттли вывалила все содержимое на стол. Ключей она не нашла.