Тонкая штучка - Татьяна Полякова

— А чего нам и вправду здесь делать? — спросилВитек, привидений он, как видно, не любил.

— Что, вот так и поедем? — недовольно проворчалПавел.

— А что нас здесь держит? — спросил Витек.

— Действительно, Павел, — вдруг сказалГиви, — что нас здесь держит? Что нас держит в этом городе?

— Я должен найти убийцу брата, — рявкнул Павел икулачищем по столу грохнул.

Гиви покачал головой:

— Ты знаешь лучше меня, где ты должен быть. И ты, и мывсе. Еще неделю назад. Мы просили неделю, она давно прошла. Сколько еще мыбудем торчать здесь? Это не я спрашиваю.

Я ожидала, что Павел взорвется, но он как-то сник. Посидел,подумал, сказал хмуро:

— Хорошо. Еще сутки. Еще сутки, и мы возвращаемся.

Кончилось тем, что мы все-таки приехали ко мне на квартиру.Павел курил, был задумчив и хмурился. Я рядом вертелась. Спросила осторожно:

— Паш, что ж теперь делать-то будем?

— Да черт его знает, — он помолчал немного и вдругзаговорил:

— Был уверен, Мотя все концы держит. Теперь развеузнаешь?

— Видишь, как получилось. Уж как мне его сторожить нехотелось… Как чувствовала…

— Да ладно, чего теперь…

Тут я решила проявить смышленость:

— Но если Мотя убийцу знал, то без его участия никак необошлось. И если Мотя мертв, то выходит, что мы, я хочу сказать, ты, за братаотомстил. Или это как-то по-другому делается?

— Чего хоть ты городишь?

— Я не горожу. Я за тебя переживаю.

— Юлька…

— А?

— Ты правда такая дура или прикидываешься?

— Я уж и сама не знаю. Сдуреешь с вами.

Мы помолчали минут пять.

— Афганец обещал мне убийцу. Надо найти Афганца.

Искать его не пришлось. Он сам заявился на следующий день,вечером, часов в восемь. Позвонил по телефону, я трубку сняла, а он вежливо такговорит:

— Здравствуйте. Я хочу поговорить с Павлом.

О чем они говорили, не знаю, только Афганец через полчасазаявился. В дверь позвонил. Открыл Гиви. Он пиджак распахнул, ручками сделал ив кухню прошел. Сел за стол, и Павел сел напротив.

— Да, наворотил ты дел, — усмехнулсяАфганец. — Городок у нас был тихий. Уживались, — он вроде бы дажезагрустил. — Боксер был хорошим мужиком. Косой никому не мешал. Да и Мотя,хоть и дерганый, но уголовников держал крепко.

— Чего плачешься? Теперь ты в городе хозяин.

— Да… Надо бы тебе «спасибо» сказать, да не хочется.Кашу заварил такую, замучаешься концы искать. Молодняк полезет… Работы… хорошоесли на полгода.

— Ничего, справишься. Ты мужик головастый.

— Ленивый я, — сказал Афганец и улыбнулся. Улыбкау него была такая… Павлу ничего не осталось, как улыбнуться в ответ.

Они помолчали немного, и Павел спросил:

— Ты нашел убийцу?

— Нашел, — вздохнул Афганец, помолчал и добавил:

— Только тебе это не понравится.

— Что значит, мне не понравится? — спросил Павел,а я вдруг поняла, что он испугался.

— Не было киллеров. И никаких дел не было. Вообщеникаких. Пацаны Косого с разборки ехали, выпили, конечно, крепко, а твой братподрезал их на повороте. Тачка крутая, номера чужие, мужик наглый. Водка вмозги ударила, вот и полоснули из автоматов.

— Что? — спросил Павел и вдруг побледнел. Яиспугалась, схватила воды стакан и к нему. Стакан он отшвырнул.

— Подожди. А баба?

— Баба — это миф.

— Что? — не понял Павел.

— Не было никакой бабы. Никто о ней никогда не слышал.Ни слуху, ни духу. Ты знаешь, так не бывает. Был он всегда один, никакогонамека на компанию.

— Так что ж он здесь делал?

— Кто ж его знает. Может, тоску разгонял, а может,тишины искал. И не такие чудеса бывают.

— Не верю, должна быть баба.

— Верь, не верь… Хочется тебе верить, вот что. Ужверсия больно удобная. Об этой бабе тебе Верка-шлюха из «Дружбы» рассказала?Так вот, вы ее так напугали, что она пацана в охапку и в Бодайбо рванула скаким-то мордастым парнем. Поди теперь разберись, что правда, а что она самавыдумала? Мне твои чувства вполне понятны. Только эта самая таинственная баба —сказка, хочешь — ищи сам. Не найдешь. Брат твой погиб случайно. — Онпомолчал, вздохнул и добавил:

— Ребят трое было. Один в бегах. Двое на даче прячутся…Пацаны. Слезы льют. Полны штаны дерьма: из-за них такая бойня в городе… Хочешь,убей, не жалко. Все равно не жильцы.

Павел поднялся, пнул стул и рявкнул:

— Что мы вообще делаем в этом городе?

Афганец плечами пожал. Тут на пороге Гиви возник, сказалхмуро:

— Сорока звонит. Интересуется, когда вернемся.

— Пошли его к черту, — огрызнулся Павел.

— Батю тоже послать?

Павел сел, потер щеку, посмотрел исподлобья.

— Что ответить? — спросил Гиви. — Ты хозяин,только все сроки вышли.

— Да, загостились, — вздохнул Витек.

— Вот уж что правда, то правда, — влезла я, —когда ж вы мою жилплощадь покинете? Прямо не квартира, а общежитие какое-то.

— Завтра утром, — сказал Павел и так меня взглядомполоснул, что я с кухни стрелой вылетела.

— Ты, Павел, мужик хлопотный, — улыбаясь, сказалАфганец, — не сердись, но до границы области я тебя провожу. Чтоб неслучилось чего, как с братом. Врагов у тебя здесь — полгорода. А я хочу спатьспокойно. — Афганец поднялся и пошел к двери. — Значит, утром, —сказал и ушел.

А я в кухню вернулась, потопталась и сказала растерянно:

— Давайте я вам пирогов в дорогу напеку, что ли…

Поздно вечером, когда Гиви и Витек уже спали, а я все еще вкухне возилась, вошел Павел, сел напротив и на меня уставился.

— Городишко у вас паршивый, — сказал минут черезпять.