Рамакришна и его ученики - Кристофер Ишервуд

Нам уже известны две способности, характерные для аватары, которые продемонстрировал Рамакришна: способность подолгу оставаться в состоянии самадхи, что должно было бы разрушить физический организм обыкновенного человека. И способность простым касанием передавать духовное прозрение другому, как было в случае с Халадхари. Рамакришна на протяжении своей жизни эту способность проявлял во многих случаях.

Бхайрави не стала держать при себе свои выводы в отношении подлинной натуры Рамакришны. Она рассказывала об этом всем в Дакшинешваре, и нетрудно вообразить, с каким недоверием были поначалу встречены ее заключения. Полусумасшедший молодой священнослужитель, над которым смеялись даже те, кто хорошо к нему относился, объявлялся Богом во плоти! Сам Матхур не знал, верить этому или нет. В том, что Рамакришна не обыкновенный человек, он был убежден. Но аватара…

Матхур вообще вначале настороженно отнесся к Бхайрави. Может ли такая красавица быть так свята и чиста, как кажется? Однажды, встретив ее при выходе из храма Кали, Матхур в шутку спросил:

– Ну что же, Бхайрави, где твой Бхайрава?

Бхайрава – это мужская форма от Бхайрави; Матхур намекал на то, что у Бхайрави наверняка должен быть возлюбленный где-то неподалеку. Но монахиню это ничуть не смутило. Она спокойно посмотрела на Матхура и указала пальцем на изображение Шивы, простертого под танцующими ногами Кали в храме.

– Но этот Бхайрава неподвижен, – все еще пытался шутить Матхур.

– Для чего мне было становиться Бхайрави, если я не могу привести в движение неподвижное? – с величественной простотой возразила женщина.

Ее манера совершенно сразила Матхура, которому достало душевной тонкости, чтобы устыдиться.

Бхайрави не только стояла на том, что Рамакришна – аватара, она преисполнилась решимости дать этому подтверждение. «Я готова доказать свою правоту, – заявила Бхайрави, – в любых формальных дебатах с любыми пандитами, которых Матхур благоволит пригласить». Перспектива таких дебатов самого Рамакришну забавляла и была ему по душе, в чем и заключалась главная причина, почему Матхур согласился устроить их. Матхур относился к затее довольно скептически, но полагал, что в любом случае от дебатов не будет вреда. Пандиты, без сомнения, с Бхайрави не согласятся, а это будет полезно для Рамакришны – поверив утверждениям Бхайрави о том, что он аватара, он может повести себя еще безрассудней: ведь Бог может делать что ни пожелает.

Главными гостями на дебатах были Вайшнав Чаран и Гаури. Вайшнав Чаран был знаменит и как человек святой жизни, и как великий богослов. Он был признанным лидером секты вишнуитов, и к нему многие обращались за духовным наставлением. С Рамакришной он уже встречался года три назад на одном из религиозных праздников и составил себе высокое мнение о нем. Однако с тех пор они больше ни виделись ни разу. Знаменит был и Гаури – глубокий знаток тантры и человек замечательных мистических способностей.

Вайшнав Чаран прибыл в Дакшинешвар на несколько дней раньше, так что предварительные беседы проходили без участия Гаури. Бхайрави изложила свою точку зрения, подкрепив ее множеством цитат из священных книг. И бросила вызов Вайшнаву Чарану:

– Если вы не согласны, то докажите, что он не аватара! Как пишет Сарадананда, она вела себя как горделивая мать, отстаивающая достоинства своего дитяти. Рамакришна присутствовал на беседе, сидел среди собравшихся. Он улыбался, выглядел не слишком заинтересованным, время от времени ел анисовые семечки из бумажного пакетика и слушал спорящих, будто речь шла о ком-то другом. Однако по ходу дела он брал за рукав Вайшнава Чарана и разъяснял отдельные моменты своего духовного опыта, когда считал, что они неверно истолковываются.

Кое-кто утверждает, что Вайшнав Чаран благодаря собственному духовному прозрению с первой минуты понял истинную натуру Рамакришны. Но как бы там ни было, он поддержал все ссылки Бхайрави на священные тексты. Например, в священных книгах сказано, что существует девятнадцать видов духовных состояний, которые все вместе могут проявиться только в аватаре, так как организм обыкновенного человека, сколь бы велика ни была его святость, неспособен выдержать их и продолжать жить. Бхайрави доказала, что в Рамакришне сочетаются все девятнадцать состояний, а потому, заявил Вайшнав Чаран, он с ней согласен: Рамакришна есть аватара. Столь неожиданное утверждение из уст такого авторитетного человека, как сам Вайшнав Чаран, произвело сенсацию. Однако Рамакришна воспринял это совершенно спокойно. Он повернулся к Матху-ру и сказал:

– Что же, он действительно так думает? Ну я рад, что это не болезнь.

Оставалось неясным – согласится или не согласится Гау-ри с заявлением Вайшнава Чарана?

Я уже отмечал, что Гаури обладал поразительными мистическими способностями. Есть такой обряд – он называется хома, – в котором поклоняющийся посвящает Богу все свои деяния и символически проходит очищение огнем. Естественно, костер для очищения разжигают на земле. Но Гаури совершал обряд по-другому: вытянув левую руку, он накладывал на нее дрова, затем правой рукой зажигал огонь и лил в него подносимое Богу. Учитывая, что дров накладывалось около восьмидесяти фунтов, что костер горел на голой руке, что обряд хома длится никак не меньше трех четвертей часа, а посвященный все это время должен оставаться в состоянии медитации, иначе как чудом это назвать никак нельзя. Но у нас есть свидетельство Рамакришны, который сам видел, как Гаури это проделал.

Гаури обладал и другой способностью, из-за которой в первый день его приезда в Дакшинешвар и встречи с Ра-макришной произошла нелепая сцена. У Гаури было обыкновение, приезжая для участия в богословских дебатах, обеспечивать себе победу в них пением гимна в честь Божественной Матери, перемежая рефрен воинственными выкриками. Пел же он голосом нечеловеческой силы, по словам Рамакришны, напоминавшим «рокот грома». При этом Гаури еще угрожающе бил себя по левой руке правой ладонью, как делают в Индии борцы, вызывая противников на бой. Эффект был гипнотически-устрашающим. Оппоненты Гаури обычно теряли всякую охоту спорить с ним, и он оказывался победителем в диспуте еще до его начала.

Рамакришна не знал об этой способности Гаури, но, когда Гаури завел свою грозную песнь, что-то подтолкнуло Рамакришну ответить ему тем же – и, к своему изумлению, он заревел еще громче, чем тот! Не ожидавший соперничества Гаури взревел во всю мочь. Но Рамакришна снова пересилил его. Вдвоем они подняли такой шум, что можно было подумать, будто на храм нападает целая банда грабителей. От храма Кали примчались привратники, вооруженные палками и готовые к отпору. Увидев, кто поднял шум, они посмеялись и разошлись. Говорят, после этого случая Гаури потерял свой нечеловеческий голос. Вначале он чувствовал себя униженным и злился, но скоро подружился с Рамакришной.

Формальные дебаты с участием всех пандитов должны были состояться на театральной сцене рядом с храмом Кали. Вайшнав Чаран, который остановился в Калькутте, еще не приехал, поэтому Рамакришна отправился туда с Гаури. Но сначала он вошел в храм Кали и простерся перед святая святых. Когда он неуверенным шагом вышел из храма в экстатическом состоянии, он столкнулся с приехавшим Вайшнавом Чараном – тот простерся перед ним и коснулся его ног. Как это нередко бывало с Рамакришной, акт чужого поклонения привел его в состояние самадхи: Атман проявил себя в минуту почитания. Рамакришна опустился на плечи Вайшнава Чарана, касанием передавая тому свой экстаз. Вайшнав Чаран тут же сымпровизировал гимн в честь Рамакришны. Когда Рамакришна вышел из самадхи,