Трофей для волчьей стаи - Лана Кроу

— Выпустил? — прорычал на бэту. — Какая разница, кто ее выпустил? Она вообще не должна была быть заперта. За ней должны были следить! Так какого черта не следили?!

— Слуги думали, что замка на двери будет достаточно, — снова ответил Сайхал.

— Я поговорю с каждым из них лично, — бросил я.

— Далеко бы они не ушли, Рагнар… Слуги уже ищут их по все территории замка.

— Значит, я отправлюсь в город.

— Позволь отправить слуг, — обратился Сайхал. — Тебе нужно отдохнуть…

— Отдохнуть?! — взревел я. — Да я даже не могу отлучиться на день, чтобы слуги не потеряли самый дорогой трофей. Я найду ее сам, а после соберем всех слуг и поговорим. Мне будет очень интересно узнать, какого черта Ноайран расхаживает здесь, словно хозяин, и почему никто этого не замечает!

Я вышел из покоев и отправился вон из замка. Шел быстрыми шагами и преодолел стены замка буквально за несколько минут.

Принюхался. Почувствовал, как цветочный аромат ускользает от меня, как его становится меньше, и он растворяется в запахе города, свежей выпечки и раскаленного железа из кузниц.

Но я все еще чувствовал Айрин, словно между нами была связь, и она соединяла нас тонкой ниточкой. Не мог такое объяснить. Точно знал, что остальные так ее не чувствовали, как чувствовал я.

Они искали Айрин в замке, а я точно знал, ее там нет.

Меня вело чутье и легкий шлейф цветочного аромата, и я доверился этому чувству полностью. Отдавшись ему, шел по еле уловимому следу.

Прошел несколько кварталов, прежде чем запах усилился. Все мое чутье обострилось. Я оглядывался по сторонам и все искал, где она.

Еще несколько домов и увидел, как в переулке мелькнул силуэт в темном плаще. Он не привлек внимания окружающих, быстро скрывшись в одной из узких улиц.

А запах цветов точно дал понять, кому именно принадлежит этот силуэт. Я сделал шаг за силуэтом и быстро завернул за Айрин. От того, что я увидел, кровь закипела внутри меня, требуя немедленной расправы. Двое голубков решили спрятаться в темном закрытом переулке? Что ж, придется сломать их планы.

— Пограничная крепость красива, но не так, как горы… — с восхищением сказала Ноа. Я же жадно рассматривала улицы, по которым мы шли.

Красивая мощеная дорога, маленькие аккуратные домики и цветы в горшках, которые выглядывали из каждого окна.

Мы с Ноайраном действительно ушли незамеченными. На секунду я усомнилась в правильности своего решения, но, стоило оказаться в городе, впервые почувствовала себя хоть немного свободной.

Здесь витал запах выпечки, раздавались голоса и даже бегали дети.

Их совершенно не интересовал мой силуэт в темном плаще, они не пялились и не оборачивались, словно и не замечали вовсе.

Это успокаивало.

— Ты часто бывал в пограничной крепости? — спросила я Ноа. Он великолепно ориентировался в городе, это не укрылось от моих глаз, как и то, что он с легкостью вывел меня из замка.

— Да, раньше намного чаще.

— Раньше? — удивилась я.

— При прошлой альфе. Рагнар встал у власти недавно, но уже успел многое… изменить.

Подобрал слово Ноайран, а сам завернул в один из узких переулков, а я последовала за ним.

— Изменить? — не укрылась от меня интонация Ноа.

— Да, он ломает устои, Айрин. — Ноа остановился и серьезно на меня посмотрел, я тоже резко встала. — Он слишком молод для альфы и слишком горяч. От этого страдает стая… и ты.

Он говорил так, словно заботился обо мне, но я уже хорошо поняла, что доверять оборотням не стоит, даже если они кажутся твоими друзьями.

— Не видно, чтобы кто-то здесь страдал, — зачем-то заступилась за Рагнара я.

Ноайран сразу сощурился от моих слов, а я пожалела о сказанном. Лучше прикусить язык. Оборотень сделала шаг ко мне.

— Знаешь, Айрин, тебе понравятся горы…

Русло, в котором потек разговор меня испугало. Ни в какие горы я пока точно не собиралась. Хотя, возможно, он и прав? Может, хоть там со мной не будут обращаться как с игрушкой для битья. Тем не менее, если бы это решение лежало на мне, я бы очень серьезно подумала над ним.

— Возможно, — ответила я, так как точного ответа дать не могла.

— Рагнар молод, горяч. Он не может по достоинству оценить тебя. Я же сделаю все, чтобы ты была сытой и счастливой.

Он говорил это спокойным обволакивающим голосом, и мне даже показалось, что я почувствовала магию. Ту самую, которая была у Рагнара. Но эта магия была мягче, хитрее. Она, словно музыка для танцующей кобры, гипнотизировала меня.

Если Рагнар использовал магию для того, чтобы заставить меня что-то сделать. То Ноа пытался мне внушить. Я закрываю глаза, отдаюсь видениям.

Вот в мою голову уже проникают прекрасные картинки, где живу в дорогих покоях, с ванной, с едой, рядом барс и медведь и Ноайран.

Его красные глаза смотрят на меня со страстью, его пальцы скользят по моей коже, поднимая подол легкого шифонового платья и вызывая бурю эмоций.

Я плавлюсь под его руками, просто падаю на кровать, доверяя свое тело его умелым ласкам. И резко понимаю, что это все не мое.

Сглатываю, облизываю губы, гоню прочь внушаемые мне мысли.

— Айрин, — слышу ласковое над ухом. Я уже запуталась, где видения, а где явь. — Ты ведь хочешь этого.

Слышу хриплый голос. Кажется, я все еще чувствую его руки на своей коже. Открываю глаза, сталкиваюсь с красными глазами и понимаю, что это уже не видение, его рука скользит под юбкой платья, поглаживая бедро.

Его пальцы поднимаются выше. Я чувствую, что хочу этого. Хочу, чтобы он дотронулся до меня, чтобы сгореть с ним вместе.

Но не понимаю, мое ли это желание. Как странно, разум пытается цепляться за картинки, какие-то картинки из прошлого, и вот в этой комнате, где мы с Ноайраном, я вижу Эштона, потом медвежонка, барса и… Рагнара.

Вижу его желтые глаза, он смотрит с осуждением, с брезгливостью. Смотрит, как я лежу на этой кровати, как позволяю практически незнакомому мужчине трогать себя.

И сама начинаю чувствовать отвращение к себе. Это не мое, окончательно понимаю я.

— Не надо, — прошу я Ноайрана.

— Тебе будет хорошо, — слышу его голос.

Ловлю руку, практически возле самого сокровенного.

— Пожалуйста, не надо, я не хочу, — мой стон такой жалки, он смешан с хриплым возбуждением, которое мне внушили, и разумом, который бьется сильнее и сильнее во мне, убеждая, что я принимаю правильное решение.