Путь в царство любви - Элис Детли

В надежде, что еще не слишком поздно, Китти резко повернулась и бросилась к лестнице. Она была на полпути, когда дверь у нее за спиной распахнулась и темный коридор залил поток света.

— Китти, подожди, — услышала она встревоженный голос Джеффри.

Остановившись, она оглянулась через плечо. Ей показалось, что он как-то внезапно осунулся — под глазами пролегли темные тени, между бровей возникла вертикальная морщинка. Было видно, что Джеффри сильно озабочен. Впрочем, от этого соображения Китти стало ничуть не легче.

— Зачем? — спросила она, стараясь унять дрожь в голосе. — Чтобы ты объяснил мне цель твоей "деловой" поездки?

— У меня сейчас нет времени вдаваться в подробности, но как только я вернусь…

— Разумеется. Тогда и поговорим, — оборвала она его, развернулась и уже на ходу добавила: — Я понимаю, ты спешишь, так что не смею тебя задерживать.

Напрасно Китти тешила себя надеждой, что он кинется за ней вдогонку, бросит свой проклятый чемоданчик и кожаную дорожную сумку, что подхватит ее на руки, отнесет в спальню и будет клясться со слезами на глазах, что нет в мире для него ничего важнее, чем она…

Поднимаясь по лестнице, Китти украдкой посмотрела вниз: дверь кабинета закрыта, в коридоре снова темно, неразборчивые голоса на кухне, щелчок замка и — тишина. Он ушел, ушел не попрощавшись, даже не оглянувшись — бессердечный, черствый сухарь…

От обиды она тихонько застонала, закусив губу. Этот человек сделал ей очень больно. Она уже пережила подобную сердечную боль, когда, вернувшись из школы, узнала, что ее мать скончалась от инфаркта. А когда ей сказали, что Чарлза застрелили у входа в ресторан, она чуть не потеряла сознание.

И теперь… теперь она чувствовала себя так, словно внутри у нее что-то оборвалось. Какая-то важная жизненная ниточка лопнула, и она летит в неизвестность. Джеффри уехал, даже не попрощавшись и не объяснив, что же теперь она должна делать в его доме с ребенком? Кто поможет ей?

С глухим стоном отчаяния Китти взбежала по лестнице, ворвалась в спальню, схватила с ночного столика хрустальную вазу, в которой стоял подаренный Джеффри букет чайных роз, и грохнула ее об пол. С минуту, оцепенев от ярости, она взирала на осколки, на плававшие в лужице нежные розовые лепестки, затем безвольно опустилась на кровать и заплакала навзрыд.

Никогда еще не было Китти так горько, ни один мужчина в ее жизни не причинял такую душевную боль, ни на кого не была она так зла. Но в то же самое время ей было мучительно сознавать, что она может никогда больше не увидеть Джеффри. И кто же теперь защитит ее и сына от Филдинга? О Господи! Что же делать, что делать?!

Она влюблена в этого негодяя — влюблена по уши, ему принадлежит ее душа и сердце. Она доверилась этому человеку, вручив ему самое дорогое, что у нее есть, — своего сына, а он, узнав, что какая-то очередная грязная афера не заладилась, забыв про все на свете и вооружившись до зубов, уехал прочь, словно ничто и никто не имеет для него ни малейшего значения.

Внезапный стук в дверь прервал ее сумбурные размышления. Вздрогнув, она достала из кармана халатика салфетку и вытерла слезы. Должно быть, Грег, — мелькнула мысль.

— Уходи, — громко и требовательно произнесла она, не желая, чтобы кто-либо застал ее в столь жалком виде.

Грег, а это был он, точно и не слышал ее слов — открыл дверь и довольно развязно, держа руки в карманах джинсов, как к себе в комнату, вошел к ней. Скользнул равнодушным взглядом по беспорядку, какой она учинила, взглянул на нее и беззаботно спросил:

— Что, несчастный случай?

— Уходи, — все еще не в силах унять слезы, повторила Китти.

— Уйду, уйду, но сначала…

— Если ты явился, чтобы объявить, что Джеффри "уехал по делам", то зря теряешь время. Мне плевать, куда он делся, и мне плевать, вернется он или нет, — выпалила она, снова разражаясь плачем.

— Конечно, конечно, — поспешно согласился Грег, протягивая чистый носовой платок.

Китти неохотно взяла платок, вытерла слезы и по-детски высморкалась. Скомкав платок в ладони, она подняла глаза на Грега.

— По правде говоря, я и сама не верю в то, что наговорила. Прости.

— Я знаю.

— Ты можешь мне хоть что-нибудь объяснить?

— Честное слово, уехал по срочному делу. Но очень скоро вернется. Так надо, поверь. — Грег прислонился спиной к стене. — Впрочем, это тебе уже и без меня известно, раз ты подслушивала под дверью.

— Я не подслушивала, — возразила Китти. — Я просто хотела… — Просто хотела поскорее затащить его в постель…

— Что хотела?

— Ничего, — пробормотала она, покраснев.

Какая же она дура, жалкая, безнадежная дура!

— Он вернется, Китти. Поверь мне, он вернется.

— Как я могу тебе поверить, если не знаю, ни куда он поехал, ни чем занимается, а ты ничего не говоришь? — в сердцах сказала она, чувствуя, как в ней снова закипает раздражение.

— Послушай, мне не доставляет никакого удовольствия держать тебя в неведении, но приказ есть приказ.

— Конечно, ты с крыши сиганешь, если он тебе прикажет.

— Хочешь верь, хочешь нет, но было и такое. Ощущение не из приятных, я тебе скажу.

— Могу себе представить. — По ее тону можно было заключить, что она не готова идти на мировую.

— Слушай, Китти, ну зачем ты так?

— А ты бы что делал на моем месте?

— Я бы выпил водички и успокоился.

— В таком случае не нужна мне никакая вода, я в полном порядке.

Грегори хмыкнул и направился к двери.

— Хочешь, я здесь приберусь? — спросил он, оглянувшись и кивнув на пол.

— Не надо, я сама.

— Что ж, увидимся утром.

— Да уж, никуда не денемся. — Китти вздохнула, выражая готовность смириться с неизбежным.

— Слушай, надо во всем видеть положительную сторону. Раз уж нам придется какое-то время терпеть друг друга, я, по крайней мере, научу твоего малыша мухлевать в покер.

— Господи, Грег, ну о чем ты думаешь!

— А что? В жизни пригодится. — И, плутовато улыбаясь, он вышел в коридор.

Китти устало присела на кровать и вздохнула. Обида оставила горький осадок в ее душе, но плакать больше не хотелось. Визит Грега странным образом подействовал на нее успокаивающе. Китти легла, щелкнув выключателем ночника, и закрыла глаза.

Джеффри вернется, и вот тогда-то она заставит его пожалеть о том, что он вернулся. Хотя бы минут на пять…

— Как думаешь, мамочка, он приедет завтра? — спросил Том в субботу вечером, рассеянно ковыряя вилкой куриное рагу, которое в отсутствие миссис Сантос на ужин приготовила Китти.