Список ликвидатора - Фридрих Незнанский

– Но ведь так не бывает… – проговорил наконец Папалаев. – Не мог же он поехать на дело на собственной машине, засветить ее перед целым домом, а потом вернуться к себе и преспокойно поставить эту тачку у подъезда?

– Н-да… – почесал голову Гаврюшин. – Чудеса…

– Так что же мы стоим? – сказал Жуков. – Пошли к хозяину!

Оперы зашли в подъезд, поднялись на первый этаж и подошли к двери третьей квартиры.

– А-а-а!!! – донесся вдруг оттуда дикий вопль. – Я этого не выдержу!!! Я умру!!!

– Это еще что такое? – опешил Жуков.

– Убери нож!!! – орал за дверью невидимый мужчина. – Помогите!!!

– Кажется, мы как раз вовремя! – сказал Папалаев и принялся барабанить в дверь: – Откройте! Немедленно откройте! Милиция!

– Надо вышибать! – крикнул Жуков и, отойдя метра на четыре, понесся вперед, выставив могучее плечо.

В этот момент дверь открылась и в проеме появилась миниатюрная молодая женщина. Увидев несущегося на нее огромного, страшного Жукова, она еле успела отойти в сторону, и капитан, не успев остановиться, влетел в квартиру, по инерции пронесся через коридор, споткнулся о лежащий там палас и, перекувырнувшись, вкатился в комнату.

– Всем стоять! – заорал он, выхватив пистолет и начав отчаянно водить им перед собой.

– Мама… – раздался сдавленный голос.

Напротив Жукова на диване лежал пожилой мужчина с загипсованными ногами и частично перебинтованной рукой. Рядом с ним стоял невысокий молодой человек, который держал в одной руке вату, а в другой – какой-то медицинский нож. На стульчике перед диваном стояли всевозможные мази.

– Мама… – еще раз сказал молодой человек и выронил вату.

Ошарашенная женщина, которая открыла дверь, таращась то на Жукова, то на оперов, завизжала противным фальцетом.

– Спокойно! – раскрыл перед ее глазами удостоверение Гаврюшин. – Мы из милиции!

Уставившись, словно загипнотизированная, в раскрытое удостоверение, женщина замолчала.

– Можно нам войти? – спросил ее Папалаев.

– П-пожалуйста… – чуть заикаясь от испуга, пробормотала она. – Т-тем более, что вы в общем-то уже в-вошли… – И женщина снова посмотрела на Жукова.

Тот к этому времени уже поднялся с пола и, подозрительно глядя на находящихся перед ним мужчин, сказал:

– Мы из МУРа! Что здесь происходит?

– Ничего… – растерянно ответил лежащий на диване пожилой дядька. – Сын мне бинт меняет…

– Сын? – переспросил опер, внимательно рассматривая молодого человека, который действительно был очень похож на старика – такой же курносый и лопоухий.

– Да, – подтвердил молодой человек, – я его сын. Кроме того, я врач…

– А кто из вас Кирпичев Трофим Авдеевич? – спросил Гаврюшин, который в этот момент как раз входил в комнату вместе с другими операми.

– Я, – ответил старик.

– Значит, это вам принадлежит фиолетовый «фольксваген» с номером Д 2147 УБ?

– Ну да, – подтвердил Кирпичев, – мне. А что с ним? – встрепенулся он вдруг и почему-то посмотрел на женщину. – Что случилось, Света?

– Не знаю, – испуганно сказала она. – Я час назад поставила его около подъезда…

– Его что, угнали?! – побледнел молодой человек. Он кинулся было к окну, но его остановил Папалаев.

– Да все в порядке с вашей машиной! – сказал опер. – Где ее поставили, там она и стоит!

– Слава богу! – одновременно произнесли старик, молодой человек и женщина.

– Вы лучше скажите… – начал Жуков.

– Нет, погодите! – неожиданно перебил его старик. – Это вы скажите, по какому праву ворвались в мою квартиру!

Оперы переглянулись.

– Ну знаете ли… – сказал Жуков. – Вы здесь так орали!

– Ну и что? – невозмутимо смотрел на него Кирпичев.

– Трофим Авдеевич каждый раз орет, когда Петя ему повязки отдирает… – заявила Света.

– Да, – подтвердил старик. – Я каждый раз ору. Мне так легче терпеть боль!

– Папа, ну я же их размочил… – укоризненно сказал сын. – Ведь тебе же было совсем не больно! Ну признайся!

– Не больно, – кивнул старик. – Но я все равно орал, чтобы ты проявлял еще большую осторожность!

– Отец моего мужа – уникальный человек… – язвительно произнесла женщина.

– А ты бы лучше машину в гараж поставила! – повернулся к ней Кирпичев.

– А на рынок мне что, пешком идти? – с вызовом сказала Света. – Вы сами просили купить вам бананов!

Оперы несколько даже растерянно следили за этой перебранкой, пока Папалаев не решил наконец вмешаться.

– Тихо! – гаркнул он.

Все замолчали.

– Теперь будет говорить только тот, кому мы зададим вопрос! – Опер кашлянул, посмотрел на старика и спросил: – Итак, Трофим Авдеевич, ответьте, пожалуйста, кто обычно водит вашу машину?

– А в чем дело-то? – почесал за ухом Кирпичев.

– Ответьте! – еще тверже сказал Папалаев.

Старик хмыкнул и произнес:

– До тех пор пока я не упал с дерева, я водил ее сам…

– С чего вы упали?… – вылупился на него Жуков.

– С дерева! – с той же язвинкой проговорила Света: – Трофим Авдеевич в семьдесят три года полез на яблоню спасать кота!

– Погодите! – прервал ее Папалаев. – Я сейчас разговариваю только с гражданином Кирпичевым!

– Ну и полез! – сказал старик. – А что? Иначе пропал бы кот! А теперь вон он, жив-здоров! – И Кирпичев показал пальцем на сидевшего в углу жирного перса, обводящего присутствующих удивительно тупым взглядом.

– Он-то здоров, – пробормотал молодой человек. – А вот ты, папа…

– Я-то да… – усмехнулся старик и кивнул на сына: – Вторую неделю лечит! Ничегошеньки не умеет, а еще мединститут закончил!

– Я бы попросил… – оскорбленно сказал сын.

– А кто ездит на вашей машине, пока вы лечитесь? – спросил Жуков.

– Она! – Кирпичев махнул в сторону Светы. – Ездунья… Правил вообще не знает…

– Это я-то правил не знаю?! – вспыхнула женщина. – Да я, если хотите знать…

– Да погодите вы! – снова гаркнул Папалаев. – Еще кто-нибудь имеет доступ к машине?

– Я, – сказал сын. – Но я не вожу.

– Так на права и не выучился, обалдуй! – вставил Кирпичев.

– Тихо! – покосился на него Папалаев. – Я хочу выяснить вот что: давали вы свою машину кому-нибудь постороннему?