Час кошки - Эйми Ямада

Как она и предполагала, Рик предложил улизнуть из бара и поехать к нему. Словно это было решенным делом. Коко ответила уклончиво — мол, да, конечно, но лучше как-нибудь в другой раз. Рик сразу скис. Он едва не заплакал, и Коко даже стало жаль его.

Чтобы как-то смягчить удар, Коко сказала, что приличная девушка не может лечь к мужчине в постель в первый же вечер. От подобной чуши она сама едва не расхохоталась, однако Рик, похоже, повелся. Примирившись с обломом, он оставил в покое тему секса и переключился на своего сына Джесса. Уставившись в землю, он без умолку рассказывал Коко, какой это чудный ребенок, ну просто самый красивый на свете, и какие у них настоящие, товарищеские отношения…

И тут Коко охватил жгучий интерес. Ей еще не доводилось иметь дела с детьми. Мужчин она изучила в совершенстве, а вот маленькие мальчики оставались загадкой. Любопытно. Нет, она просто должна увидеть этого Джесса! А там, глядишь, и ночь с Риком не будет таким уж занудством.

Коко встала: «Ладно, пошли!» Рик уставился на нее, открыв рот. Потом стал пылко благодарить, даже не сделав попытки узнать, с чего это она вдруг сменила гнев на милость.

На пороге Коко замешкалась, но потом все же вошла и сразу же заявила, что хочет увидеть мальчишку. Рик, стараясь не поднимать шума, с готовностью приоткрыл дверь в спальню и поманил Коко.

— Красивый, правда?

Коко даже не нашлась, что ответить. Обычный азиат. К тому же чем-то неуловимо похож на обезьянку. Коко испытала страшное разочарование, но заставила себя пробормотать что-то невразумительное. Ведь не могла же она сказать прямым текстом, что ребенок — вылитая обезьяна!

Коко растерянно наблюдала, как Рик неуверенными, пьяными движениями смешивает коктейли. Она была в полном отчаянии. Однако сам Рик, воспринимавшийся в качестве нудного «приложения», оказался на удивление неплох, и Коко, забыв о спящем в соседней комнате сыне Рика, потеряла голову.

Рик баловал Коко, как маленькую девочку. Для Коко, подуставшей от отношений любви-ненависти, связывавших ее с мужчинами, это было своего рода отдохновением. Рик постоянно старался коснуться ее тела. Когда Коко дремала, целовал в щечку, мешая спать. Ей начинали нравиться подобные отношения, когда нет нужды в красивых пустых словах и притворстве. С Риком не нужно играть, как с другими, Коко могла оставаться самой собой, такой, как есть. Это было несколько непривычно, но впервые в жизни она могла позволить себе расслабиться — и получать от этого удовольствие.

Постепенно она привыкла проводить уик-энды с Риком и Джессом. Коко возненавидела понедельники, когда нужно было возвращаться домой. По утрам в понедельник она яростно пинала старое покрывало, и визжала: «Проклятое покрывало! Не хочу уходить отсюда!» Рик легонько поглаживал ее по спине, будто ребенка. Коко успокаивалась и, положив голову на руку Рика, снова сладко засыпала.

С Риком было хорошо и спокойно, но вот Джесс…

Как-то утром, когда Коко возилась на кухне, готовя завтрак, Джесс объявил, что хочет сырое яйцо.

— Сырое яйцо?! Хочешь стать как боксер Рокки?

Джесс молча разбил в чашку яйцо, от души полил его соевым соусом, добавил вареного риса и перемешал. Коко посмотрела на перемазанные желтком губы Джесса — и ее едва не стошнило.

В кухню вошел проснувшийся Рик. Коко молча показала на Джесса.

— О-о, рис с яйцом? Класс! Я тоже хочу!

Джесс с Риком дружно уплетали месиво. Зрелище было такое мерзкое, что Коко содрогнулась.

— А ты, крошка?

— Нет уж, уволь.

— Ну, ты же знаешь, что у Джесса мама — японка. Она часто готовила нам такое.

Коко не верила в Бога, но тут даже перекрестилась: «Господи Иисусе!»

Джесс не умел пользоваться ножом и вилкой. Мать сбежала от них, не успев научить ребенка. Джесс грыз бифштекс, как собачонка, вцепившись в него руками. Увидев это впервые, Коко вылетела на кухню, за ножом и вилкой, но обнаружила только одну чистую вилку и одну тарелку. Этот дом совершенно не был пригоден для нормальной человеческой жизни. Только бы не очутиться с ним за одним столом в ресторане, молила про себя Коко. Она привыкла к изысканным блюдам и манерам своих кавалеров, так что трапезы с Джессом вызывали у нее острое отвращение. Но Рика все это совершенно не волновало. На возмущенные вопли Коко он спокойно заметил: «Вот будет спать с бабами, — сразу выучится манерам». Коко не увидела в этом особой логики и спросила, почему мать Джесса не забрала ребенка с собой.

— Вообще-то она забрала. Но через месяц Джесс собрал манатки и переехал ко мне. На велосипеде. Сказал, что у матери каждый день одна ругань, ни минуты покоя. Я и сам не люблю вздорных женщин. Меня это бесило с самого первого дня, как только мы поженились. Нет ничего отвратительней для мужчины! Ну, а Джесс — он тоже мужчина. Вот такие дела.

— Но ведь это ужасно! Он такой невоспитанный!

— Если он заскучает по матери, — невозмутимо продолжил Рик, — то может навестить ее. Она живет совсем рядом. Слушай, Коко, чего ты распереживалась? За ребенка в ответе родители. Это их дело — учить сына манерам. А ты — ты просто моя девушка! Я что, не прав?

Рик поцеловал ее, и вопрос был замят. Отвечая на поцелуй, Коко думала о Джессе. Этот мальчишка стоит между ней и Риком. Она вдруг осознала, что, помимо постели и секса, существуют куда более сложные и непостижимые связи, объединяющие людей. И о них нельзя забывать.

Коко не могла разобраться в себе — в своем отношении к Рику. По трезвом размышлении, он определенно не мужчина ее мечты. Еще год в том же духе, и Рик превратится в настоящего алкоголика. Столько пить — это же руки и ноги откажут! Он просто удержу не знает — как начнет, остановиться не может. Все до капельки высосет, даже кусочки льда. Коко тоже нравился алкоголь, но при виде пьющего Рика ей становилось не по себе. Рик даже не чувствовал вкуса напитков, которые поглощал. Он просто пил, чтобы напиться как можно скорее, словно соревновался с другими. Но напиться ему удавалось довольно редко, он уже проспиртовался насквозь. Чтобы как следует набраться, Рик должен влить в себя бутылки две «Баккарди».

Не первой юности алкоголик, да еще с ребенком на руках! Коко и сама не могла взять в толк, почему ей не хочется расставаться с Риком, и почему по утрам в понедельник она бьется в истерике.

Рик, конечно, хорош в постели, но дело не в этом. Коко не привязывалась к мужчинам из-за секса. Да, ей нравилось спать с мужчинами, которые привлекали ее, но это ровным счетом ничего не означало. Она никогда не была рабой своих чувств. Наслаждение — это особая статья, оно не зависит от отношений между мужчиной и женщиной…

Словом, Рика нельзя было назвать «потрясным парнем». И особого сексапила в нем тоже не наблюдалось. По утрам он укутывал Коко своим телом, словно влажным шерстяным одеялом. И во сне всегда прижимался к ней. Поначалу она раздражалась, но вскоре уже не могла заснуть без этого ощущения. Человек не в силах расстаться с одеялом, пропитавшимся его потом. Коко начала привыкать к телу Рика, как ребенок к любимому одеялу.