Тайная жизнь Софи - Сьюзен Льюис

– Имя Таня Карпенко о чем-то говорит вам?

Кася покачала головой с еще более озадаченным видом, чем раньше.

– Не думаю. А что? Кто она такая?

– Она работала в кемпинге, но около месяца назад внезапно уехала. Мы точно не знаем, где она сейчас находится.

Кася задумалась, а Энди посмотрела на свой мобильный телефон, чтобы проверить входящее сообщение.

Мама, ты должна позвонить мне. Алайна. PS: Если не сможешь связаться со мной, попробуй позвонить Люку.

Гадая о том, что это может означать, Энди убрала свой телефон и обратилась к Касе:

– Если вам удастся поговорить с Томашем до того, как мы сами с ним свяжемся, пожалуйста, попросите его сразу же позвонить нам.

– Разумеется, – пообещала Кася. – Я знаю, что он постарается помочь вам любым способом.

– Странно, что у нее нет номера его матери, – сказал Лео, когда они вернулись к автомобилю. – Кому она позвонит в экстренном случае?

– Я тоже об этом подумала.

– Полагаешь, она лжет?

– Нет. Скорее всего, он просто не дал ей номер телефона.

– Потому что каждый раз, когда он говорит, что отправляется в Польшу, то на самом деле уезжает куда-то еще?

– Возможно. Или же он отправляется туда, но не ради встречи с матерью. – Энди включила свою рацию и связалась с одним из детективов, оставшихся в управлении. – Терри, узнай, были ли рейсы в Краков из Бристоля сегодня утром, – велела она. – А если были, то выясни, находился ли среди пассажиров некий Томаш Сикора. Да, и заодно проверь всех четырнадцатилетних пассажирок. Нам известно, что паспорт Софи остался дома, но это не значит, что она не могла улететь под другим именем.

– Он тоже мог это сделать, – заметил Лео, когда она прервала связь.

– Нужно же откуда-то начинать.

Потом она связалась с Барри Бриттеном.

– Ты уже задержал Гэри Перкинса?

– К сожалению, нет, – ответил он. – Он пропал из кемпинга, а его сестра твердит, что не знает, когда он вернется.

Энди помрачнела.

– Ладно, я буду на связи, – сказала она и переключилась на Голда. – Сэр, похоже, что Гэри Перкинс и Томаш Сикора исчезли из поля зрения. Если верить гражданской жене Сикоры, он улетел в Польшу сегодня утром, чтобы повидаться с больной матерью, но теперь она не может дозвониться до него. Мы не имеем представления, где находится Перкинс, а его сестра клянется, что тоже ничего не знает.

– Понятно, – отозвался Голд. – Диспетчерская уже готова к работе. Я свяжусь с людьми из «Полсар»[8], чтобы подключить их к делу, – наконец-то специальное разыскное подразделение! – Знаешь, с учетом твоей истории мне следовало бы отстранить тебя от расследования, – резковато добавил он.

– Но у нас есть целевые показатели, – напомнила она. – И вам не хватает ресурсов…

– Только не цитируй мои собственные слова. У нас достаточно средств…

– Сэр, я могу обещать. Я уже не в первый раз разыскиваю пропавших людей после того, как начала работать в полиции, поэтому я знаю, на что иду.

– Я беспокоюсь не только о тебе, но и об остальных, – сообщил он. – Если ты позволишь чувствам одержать верх над здравым смыслом…

– Даю слово, что этого не случится.

– Где ты сейчас?

– Мы только что въехали в Кестерли и будем на месте около пяти вечера. Если можете…

Энди внезапно замолчала, когда увидела знакомую фигуру за столиком прибрежного кафе. У нее пересохло в горле и сразу же закружилась голова.

– Ты еще на связи?

Она не ответила и прервала звонок.

– С тобой все в порядке? – спросил Лео, покосившись на нее.

– Да-да, все нормально, – заверила она.

Так и было еще минуту назад. Теперь ей понадобилось несколько секунд, чтобы пережить потрясение: Мартин в обществе какой-то женщины сидел в кафе. Он не просто был вместе с женщиной, но держал ее за руку и смеялся над ее словами.

Смеялся? Когда его отец только что умер?

Должно быть, поняла она, теперь первое потрясение превратилось в нечто более глубокое, именно поэтому он просил о разговоре с ней. Несомненно, Алайна и Люк пытались предупредить ее об этом. Их отец встречался с другой женщиной, которая находилась здесь, в Кестерли, – очевидно, для того, чтобы поддержать Мартина в это трудное время.

– Я подумала, что тебе может понадобиться компания, – осторожно произнесла Мэриэн Моррис, когда Хейди открыла входную дверь.

Казалось, перед Мэриэн стоял призрак той Хейди, которую она знала. Было ясно, что она не спала больше суток; круги под глазами были похожи на синяки, а пепельный оттенок кожи усиливал ощущение призрачности. Мэриэн могла лишь представить, какие страхи кружатся в ее голове, особенно теперь, когда полицейские разыскивали спасателя-педофила, который исчез сразу же после того, как они начали задавать вопросы.

Мэриэн понимала, что на месте Хейди она бы сходила с ума от тревоги.

Эстелла по-прежнему клялась собственной жизнью, именем матери и Священным Писанием, что ничего «такого» не происходило за те два раза, когда они с Софи находились в квартире Перкинса, но даже в таком случае, – а Мэриэн отчаянно хотелось верить дочери на слово, – они с самого начала не должны были заводить близкое знакомство с мужчиной его возраста. По этой причине Эстелла подверглась домашнему аресту, по крайней мере, до тех пор, пока не найдут Софи.

«Бедная женщина», – грустно подумала Мэриэн, когда Хейди вела ее по коридору на кухню. Она должна была знать, что сейчас полицейские прочесывают всю Райскую бухту; каждый магазин, паб, аттракционы и галереи игровых автоматов подвергались тщательному осмотру. То же самое относилось к дюнам, уходившим от берега к главной дороге, двухкилометровой полосе пляжа, усеянной мусором и морскими водорослями, а также скалам вокруг мыса в дальнем конце бухты.

Всего лишь за сутки ситуация как будто превратилась из обычного побега в похищение. По крайней мере, так говорили в новостях, поэтому Мэриэн догадывалась, что полицейские ищут какие-то признаки борьбы девочки со своим похитителем.

– Я видела, что Гэвин отправился помогать в поисках, – сказала она, когда Хейди жестом пригласила ее сесть возле захламленного стола. – Наверное, так ему будет легче.

Нужно ли было говорить ей об этом? Почему ему должно быть легче от того, что он роется в канавах или продирается через кусты в поисках следов пропавшей дочери? Мэриэн знала, что ей бы от этого точно не стало бы легче.