Сестренка из Преисподней - Андрей Белянин

– У нас есть шанс пройти. Серёжка, положи мне руку на загривок, пожалуйста, и не делай резких движений… Кентаврас пойдёт первым.

Что я отвечу моей желтоглазой отраде? Храбростью бурою

Я наделён в изобилье… Мне ли бояться цепного, бессонного стража,

В Тартар пути охранявшего много столетий? Но обижать не хочу

Мужа достойного, ныне стоящего рядом! Он ведь потребовал

К царству Аида дорогу немедля открыть, так неужто посмею

Я обесчестить его, не позволив герою первым отважно шагнуть

Мимо Цербера, ждущего пищи?!

Угу… кентавр, как видите, лихо отмазался от похода. Волчица смущённо замялась, и я понял, что идти вперёд всё равно придётся мне. Хотя особой опасности не было: собака-то привязана, а за её спиной виднелись полураспахнутые медные ворота, украшенные непонятными символами. Значит, кто-то туда уже прошёл, так почему бы не попробовать и нам? Я прихватил волчицу Наташу за загривок, ободряюще потрепал за ухо и сделал первый шаг. Это оказалось страшно… Просто поверьте на слово и не пытайтесь повторить. Три пары горящих глаз буквально испепеляли нас огнём нечеловеческой ненависти. Цербер не мог порвать элегантный поводок, намордники тоже показали себя достойно, но скрежет огромных жёлтых клыков наполнял душу холодом. По спине бежали мурашки, с меня градом катил пот, но мы шли и шли вперёд, стараясь двигаться как можно медленнее и не выглядеть убегающей добычей.

– Хоро-о-ший пёсик, у-у-мный пёсик, до-о-брый пёсик… – старательно уговаривал я сам не знаю кого, пока Наташа и Кентаврас проходили в ворота. Я шагнул последним, и за моей спиной раздалось жалобное поскуливание брошенного щенка. Уф… сердце билось так, словно хотело выпрыгнуть на волю. А в самом Тартаре сейчас стоял дым коромыслом! Мой «глюк» в белом оказался совершенно прав – мы опоздали…

* * *

Необъятная территория была окутана вечерним полумраком. То тут, то там вспыхивали весёлые огоньки костров, со всех сторон слышались смех, музыка и пение. Прямо навстречу нам размашистым шагом маршировал рослый грек, красивый, как в учебнике по истории. Он нёс под мышкой лиру вроде моей и придерживал на ходу сползающий венок из листьев подсушенной лаврушки.

– Э… простите, любезнейший, что за дискотека сегодня в Тартаре? Мы думали, что это тихое Царство Мёртвых, а не студенческий вертеп.

– Без комментариев! – сухо отрезал грек, высокомерно поджав губы. Чёрт возьми, да он и голову-то повернуть не соизволил, невежа!

– Подумаешь… Неужели это из-за того, что вся греческая культура была объявлена «классикой»?

– Боги, держите меня… – приближенным к полуобморочному писком выдал наш кентавр. – Что я глазами узрел – это ж Орфей Сладкозвучный!

– Орфей?! Тот самый? Живая легенда рок-н-ролла! – переспросил я. Наташа завороженно кивнула. – А что он здесь делает?

– Пришёл за своей женой Эвридикой, – шёпотом пояснила она, – ему нельзя оборачиваться, иначе…

О! Эвридика идёт! Слава супруге, достойной Орфея, великого мужа!

Пусть она бодро спешит нежным объятьям навстречу. Мы же всем хором

Дружно хвалу воспоём верности жён и добрейшему сердцу Аида!

Он ведь позволил Орфею шагнуть в царство теней и супругу забрать

Дорогую… В смысле, свою, а не Аидову, тут я поправлюсь…

О Эвридика! Тебе я пою… Посторонись, Сергиус Гнидас, мешаешь!

Между мной и Кентаврасом действительно протискивалась чья-то тень, не извиняясь, работая локтями. Наверное, бедняжка так спешила удрать из мрачного царства сумерек, что не отвлекалась на сантименты. Да разве жалко? Я почти её пропустил, но этот «кобыл мужиковатый» пихнул меня крупом и… наступил на ногу! Причём именно на ушибленный палец…

– А-а-а-й-ё-у-у!!! – не своим голосом взвыл я так, что все подпрыгнули.

– Эвридика-а?! – логично обеспокоившись, обернулся древний грек.

– А-а… нет! Я это… извиняюсь! Но вон тот… гад, чтоб не сказать больше… мне на ногу наступил! Знаете как больно?!

– Эвридика…

Тень молча развернулась и, даже не помахав на прощание, ушла туда, откуда вышла. Орфей подскочил к нам с белым от ярости лицом. Я не придумал ничего умнее, как в качестве оправдания продемонстрировать ему распухший, дважды пострадавший сегодня, большой палец правой ноги. Великого певца затрясло… Орфей было вытянул дрожащие руки по направлению к моей шее, потом закатил глаза и начал рвать на себе волосы. Лавровые листики вперемешку с золотыми прядями так и замелькали в воздухе! Мы замерли, чувствуя себя виноватыми… Богоравный певец подобрал брошенную лиру, разломал её на куски перед моим носом и бросился прочь. Его грязную ругань, выраженную в форме классического гекзаметра, было слышно ещё минуты три…

– Н-ну что? Пойдём дальше? – несколько наигранным тоном предложил я. Волчица тихо потрусила вперёд, а вот кентавр приотстал, косясь в мою сторону с явным опасением. А что я такого сделал?! Мы шли по неширокой тропе, окружённые со всех сторон буйно веселящимися тенями. Банни среди них видно не было… Насколько помню, в царстве Аида и грешники, и хорошие люди жили в одном загоне. Просто плохие наказывались ужасными муками, а праведные пребывали в праздном покое, приправленном усладой. В чём она (эта самая услада) выражалась, я здесь так и не увидел…

Кентаврас, вернувшись к привычной роли болтливого гида, вновь подал голос:

Вижу Тантала, злодея бесчестного страшно! Боги судили ему

После смерти – кучу плодов на ветвях, к коим не дотянуться!

Свежую воду, которой, увы, но испить невозможно ни капли!

Камень огромный, грозящий упасть ежечасно прямо на темя!

Но что же… Видим, сидит наш Тантал и бессовестно все пожирает!

Камня грозящего нет и воды ледяной в ручейке, хоть залейся!

Где справедливость богов?! Кто позволил нарушить их кару?!

– Банни… Я её отшлёпаю, когда догоню! Я вышлю её из Петербурга! Я всё-всё тёте Вере в Петрозаводск напишу. Она её неделю из дома выпускать не будет! – бормотала волчица.

Вот и Сизиф, царь Коринфа, сидит на скале безмятежно и нагло.

Должно ему бы валун многовесный в гору катить, но у самой вершины

Вниз тот валун побежит, и такое бы длилось извечно! Нет валуна…

Он разбит на мильёны осколков… Сверху плюётся Сизиф,

Отдыхая бесстыже! Можно ли было так воле богов прекословить?!

Хм… Банни, судя по всему, и не такое можно. Девочка ни в грош не ставит олимпийское начальство и, судя по размаху содеянного, способна на многое. Я было хотел поделиться своими соображениями по этому поводу с волчицей, но Наташа бесследно исчезла. Кентавр попытался обратить моё внимание на очередную группу мерзавцев, которым полагалось тонуть в Коците, а не весело плескаться в нём же, но… В эту минуту на нас напали! Откуда ни возьмись вылетела та, кого мы искали. «Нарушительница спокойствия» обложила всех присутствующих уже поднадоевшим текстом: